Занятие для князя
Сентиментальное искусство бидермейера появилось на свет с концом Наполеоновских войн. 40 лет оно росло в атмосфере тихого благополучия и сошло на нет с началом эпохи революций. Именно с благополучием ассоциируется сегодня маленькое государство, главе которого и принадлежит лучшая в мире коллекция бидермейера. На открытии московской выставки правящий князь Лихтенштейна Ханс-Адам II, чья семья владеет известной банковской группой LGT, рассказал Евгению Арабкину о своей страсти к собирательству и семейном бизнесе.

Можно ли считать аристократическое происхождение представителя частного банка конкурентным преимуществом последнего?
Думаю, да. Банк может показать, что он связан с родом, который существовал столетиями и был экономически успешным. В XIV веке нам принадлежало много земель – сегодняшние Восточная Австрия, Тироль, север Италии. Потом был протекторат Габсбургов. Мои предки занялись банковским бизнесом уже в XVI веке. Я сам начал работать с финансами в 1970-х годах. Тогда мне пришлось реорганизовать систему управления всеми активами, принадлежавшими нашей семье. Собственно сам семейный бизнес базируется как раз на оказании банковских услуг. И наша история оказывает здесь определенную помощь.
У вас есть три сына, дочь и уже много внуков. Если на время забыть о филантропии, то какое занятие, на ваш взгляд, является подходящим для представителя княжеской фамилии в наше время?
В нашем случае государство никогда не платило князьям. Наоборот, наш бизнес поддерживал государство, вплоть до прямых вливаний в бюджет в трудные времена. Если вести отсчет от Средних веков, то мы занимались сельским хозяйством, лесом, недвижимостью, промышленными предприятиями, а также банковским бизнесом. Мы всегда старались быть конкурентоспособными. Сегодня некоторые члены моей семьи продолжают наш бизнес, а некоторые, как, например, мой брат, занимаются дипломатической работой и представляют Лихтенштейн за рубежом. У многих, конечно, есть собственное дело. И все это можно считать подходящим занятием.
Почему княжеская семья собирает искусство буржуазное, идеалистическое, но отнюдь не державное? Не противоречит ли это тем интенциям, которые несет в себе монархия?
Нет, я так не думаю. Бидермейер, с одной стороны, действительно называли буржуазным искусством, но дело-то совсем в другом. Подобных вещей не говорили в Вене, Берлине или Мюнхене. Там это искусство было аристократическим, его выбрали правящие семьи. Именно они просили художников писать понравившиеся им пейзажи, собственные дома, дворцы и замки, а также членов своих семей. Именно аристократия увлекалась фарфором и поддерживала его производство, обеспечивая спрос на новые технологии.
Вы говорили, что ваше собрание искусства бидермейера нельзя считать полным, а значит, все лакуны придется заполнять. Сколько времени займет эта работа?
Она никогда не закончится. Коллекционер всегда старается улучшить свое собрание. Какие-то вещи мы продали, посчитав, что это произведения не самого высокого уровня. К тому же мы ограничены пространством, так что работа по селекции и поиску недостающего идет постоянно. А значит, проблемы, чем я займусь, когда соберу весь бидермейер, не существует.
Насколько это хорошее вложение, с точки зрения инвестора?
Это превосходный объект для инвестиций. Я изучал экономику и сразу понял, что не ошибаюсь. В момент, когда я начинал заниматься коллекцией, бидермейер стоил довольно дешево и у меня появилось страстное желание покупать. Мы приобретали великолепные произведения искусства по очень низким ценам. Причем мой приход на рынок ничего тогда не изменил, ведь чаще всего информация о покупателе остается закрытой. Кому досталась та или иная картина, просто не известно. И вкупе с выборочностью наших приобретений это позволило долго держать цены примерно на одном уровне.
«Изучение богатых россиян проливает свет на мысли глобальных элит»

После прочтения книги «Безумно богатые русские» у редакции WEALTH Navigator возникло немало дополнительных вопросов к автору. Элизабет Шимпфёссль любезно согласилась ответить на них во время пространного интервью.
Гений места Вятское

Вложить душу и миллиард рублей – вполне разумная плата за то, чтобы сделать в жизни что-то по-настоящему важное. Именно – поднять из руин историческое село в одном из красивейших районов российской глубинки, превратив его в музейно-фестивальную Мекку и один из важнейших туристических центров Ярославской области. Так, как это сделал гений этого места – основатель историко-культурного комплекса «Вятское», ярославский ученый и предприниматель Олег Жаров. В разговоре с Владимиром Волковым он рассказал, чем музей лучше пивной, о деревенском шике и как красота спасает мир.
Экономика и мозг

Разобраться в том, как мы принимаем решения, пытаются сразу несколько наук. Для крупных частных инвесторов комментарии ученых иногда могут оказаться важнее советов банкиров и управляющих. WEALTH Navigator узнал о состоянии дел в этой области у старшего научного сотрудника Центра нейроэкономики и когнитивных исследований ВШЭ Ксении Паниди. В интервью она рассказала, что такое «универсальный измеритель полезности», почему всем людям надо заниматься самонаблюдением, опасаться своих эмоций и помнить об «угоне внимания» и чем опасны иллюзии невозвратных потерь и дисконтирование будущего.
Великая драматургия капитала

Постановка режиссера Нади Кубайлат – моноспектакль. На сцене лишь один герой – явно чокнутый профессор, окруженный горой вещей, хламом товаров. Невротик, как и многие из нас, озабоченные капиталом. Профессор в блистательном исполнении актера Александра Николаева экзальтированно, но четко излагает тезисы Маркса. Зрителю смешно, но грустно и по нарастающей тревожно. Потому что этот одинокий невротический человек признается на сцене в своей тотальной товарности, которая стала в современном мире новой товарностью, сутью нашего бытия. О гуманизме и драматургии мышления Маркса, рекордном российском капитализме и глобальном противоречии между бухгалтерией и моралью мировой капиталистической системы в интервью Wealth Navigator поразмышлял соавтор сценического текста спектакля, писатель, убежденный марксист и левый интеллектуал Алексей Цветков.
Тест на стрессоустойчивость

Уходящий год стал для всех новой проверкой на стрессоустойчивость. Он принес множество перемен, к которым надо было адаптироваться в моменте. О том, как Росбанк и его клиенты пережили самый острый момент очередного кризиса, что изменилось после смены акционерной структуры банка, зачем токенизировать палладий, что даст ставка на средний бизнес, руководитель Rosbank L’Hermitage Private Banking Улан Илишкин рассказал в интервью Владимиру Волкову.
WEALTH Navigator Awards 2022: назван лучший банк для состоятельных клиентов

Вечером 19 декабря в Москве со сцены театра Et Cetera были объявлены победители WEALTH Navigator Awards 2022 – первой в России премии для лучших представителей индустрии частного банковского обслуживания, управления большими капиталами и смежных индустрий.
Инвестор в страховой оболочке

Пережив очередной сложный год, российская отрасль страхования жизни и ее клиенты демонстрируют недюжинную зрелость. Какой путь прошла компания «СберСтрахование жизни» вместе с отраслью за первые десять лет своей истории и почему новая десятилетка будет временем инвестиционно-страховых продуктов unit-linked и искусственного интеллекта, в интервью Владимиру Волкову рассказал руководитель блока «Управление благосостоянием» Сбера, генеральный директор «СберСтрахования жизни» Игорь Кобзарь.
Препарируя буржуа

Вышедший в издательстве Individuum перевод книги Элизабет Шимпфёссль «Безумно богатые русские» – убедительное доказательство того, что крепкая теоретическая база, помноженная на выверенную методологию, академическое упорство и научную беспристрастность, дает весьма любопытный результат.
Выбор «А-Клуба»

«А-Клуб» оправдывает свое название и объединяет владельцев капитала в сообщество, которому доступны не только лучшие финансовые услуги, но и лучший опыт и впечатления. WEALTH Navigator вместе с руководителем «А-Клуба» Алиной Назаровой выяснил, в какие московские театры, музеи и рестораны за новыми впечатлениями отправляются члены этого клуба.
«У россиян стало меньше возможностей покупать одежду и обувь в Европе»

Константин Ефимов – о том, как изменился российский рынок премиальной мужской одежды и обуви после начала СВО.
Оставить комментарий