Как отечественные хайнеты пережили кризис


Экономический кризис сделал российских миллионеров консервативнее, а побочным эффектом денежных потерь стал, как обычно, жизненный опыт. Слабое утешение для портфельных управляющих и научный материал для психологов. Те и другие рассказали Алине Проскуряковой о том, как собственники капиталов реагировали на потери.

24.10.2012





Наиболее нервозно ведут себя милли­онеры, только-только преодолевшие порог вхождения в доверительное управление. Тот, у кого в управлении один миллион, редко может удержаться от тотального контроля, звонит, волнуется. Аналитические материалы по рынку и избранным секторам в отдельности, телефонная психотерапия, введение в рынок ценных бумаг… Бывает, приходится объяснять, что инвестирование имеет мало общего с криминальными видами бизнеса по срокам окупаемости. Притом что классическое доверительное управление, в отличие от managed account, вообще не предполагает участия клиента», – рассказывает Андрей Гриценко, генеральный директор «КапиталЪ Управление активами». «Есть определенная зависимость между количеством нулей в сумме стоимости инвестиционного портфеля и количеством нервных клеток, потраченных на наблюдение за его динамикой, – соглашается генеральный директор ИК “Локо-Инвест” Олег Масютин. – Управляющий должен работать с рынком, а не с учредителем управления, в этом мнении едины все эксперты. Личное общение не приносит пользы, сбивает с толку и приводит к ошибкам. Под давлением даже высокий профессионал рискует совершить глупые сделки. Клиент вообще не лучший советчик, а клиент в состоянии психоза и вовсе враг собственному инвестиционному портфелю. В этом смысле намного приятнее работать с безэмоциональным представителем семейного офиса. Неслучайно в странах с развитой инвестиционной культурой не принято управляющему знать клиента в лицо, заглядывать ему в глаза и ловить порывы».

Особенности национального инвестирования

Масютин принципиально избегает стратегий, базирующихся на извлечении прибыли из снижающегося рынка. «Российский инвестор – это чаще всего миллионер в первом поколении. Заработав крупную сумму, очень хочет быстро ее приумножить. Втягивать такого в рисковую стратегию просто безнравственно. Большинство наших миллиардеров и даже олигархов находятся в подростковой стадии своего инвестиционного развития, отсюда повышенная эмоциональность и всплески необъяснимого энтузиазма, перемежа­ющиеся кратковременными депрессиями. В этом переходном периоде они совершают много ошибок».

В свою очередь Андрей Гриценко замечает: «В России почти нет людей, получивших деньги по наследству. В основном капиталы зарабатывались трудом и риском. Большинство семейных офисов на Западе работают с правнуками колонизаторов, пиратов и прочих завоевателей новой истории. Третье – пятое поколение тех героев представляет собой разве что героев светской хроники. Балы, приемы, вечеринки, премьеры, дворцы и Ferrari в стразах Swarovski – они родились с ощущением, что их семейные деньги находятся в управлении у проверенных людей и компаний. Последние показывают годовую доходность 5–6%, чем полностью удовлетворяют собственника капитала. Так вот, наш инвестор – тот самый колонизатор, пират и завоеватель, добывший деньги в схватке с рынком и конкурирующими держате­лями ваучеров. Был рядовым инженером на заводе, а стал пятидесятым в списке Forbes. Он исторически относится к фондовому рынку не как к источнику доходов, а как к рулетке. Еще он разрывается между основным бизнесом и фондовым рынком. Сегодня передал деньги в доверительное управление, а завтра его компания не может обойтись без установки фенольной очистки масел. Я вынужден признать, что установка отличная и цена выгодная, вот только выводить деньги из-под управления за такой короткий срок придется с убытком».

Кризис, который заставил нас повзрослеть

И все же экономический спад сделал российского клиента wealth management менее инфантильным. Председатель совета директоров «Арбат Капитал Менеджмента» Алексей Голубович отмечает, что даже заработавшие на покупке «близко ко дну» стали консервативнее. Еще – эмоций стало меньше: «Редкий клиент демонстрировал такую же нервозность, как в 1998 году: россияне постепенно привыкают к риску, особенно те из них, кто получил деньги не за счет использования госслужбы в личных целях, а заработал в бизнесе. Прошедший кризис и нестабильный нервный рынок 2011–2012 годов заставили российского хайнета больше читать и слушать про экономику, рынки, риски, а главное – про сравнение разных видов инвестиций по доходности и срокам, про соответствие их портфелей целям и срокам инвестирования». Неизменным остается одно – клиент всегда винит управляющего: проглядел, не посоветовал, не предупредил. «Западные управляющие, связанные сотнями внутренних инструкций и ограничений, оказались зачастую еще бесполезнее наших, а винить их стало бессмысленно – половину просто сократили. Так что разочарованному клиенту осталось винить себя самого – за наивность или доверчивость», – добавляет он.

Инвесторы утратили докризисную решительность в обращении с ликвидными активами, поменяли отношение к риску и инвестиционные приоритеты. «Потеряв иногда более половины стоимости своих портфелей акций и до четверти – облигаций за август 2008-го – февраль 2009-го, да еще и продав (нередко по ценам “дна рынка”), ошарашенные клиенты брокерских фирм пропускали момент для покупки подешевевших акций и восстановления потерь. А клиенты PBWM забирали деньги и держали оставшееся на счетах в Швейцарии, Австрии или Великобритании по 2–3 года, – вспоминает Голубович. – Нередко инвесторы теряли доверие и к иностранным банкам, особенно после прогнозов банкротств крупнейших европейских финорганизаций, и суетливо скупали золотые слитки, раскладывали по хранилищам кеш и спешно купленные по завышенным ценам бриллианты».
«Вообще же кризис – не время сюсюкать, – заключает Гриценко. – В трудный период клиент хочет чувствовать, что мы с ним одна команда. Вот когда я зарабатываю ему бешеный процент, он забывает, что мы одна команда, но это нормально».

Прописные истины

Риск денежных потерь, ошибочного выбора торговой стратегии, правовой и социально-политический, финансовый и «иные». Соглашение о рисках добросовестно знакомит любого, кто решит передать деньги в доверительное управление, с перечнем возможных причин разорения. «Наши хайнеты не из пугливых», – уверен врач и психолог, ректор Восточно-Европейского института психоанализа Михаил Решетников. Он полагает, что если богатые россияне и откажутся инвестировать в фондовый рынок, то скорее из-за его низкой доходности. «Дело в том, что психология предпринимателя отличается от психологии среднестатистического россиянина. Собст­венники капитала намного более эмоционально устойчивы, и нервные потрясения случаются у них реже, чем в целом по популяции. Они быстрее перестают хныкать и восстанавливаются. Для них не характерны поведенческие срывы: бурный выплеск эмоций с битьем посуды, погружение в алкоголь и секс. А слабое место – психосоматические срывы в виде инфарктов, инсультов, прободных язв и прочих состояний, угрожающих жизни. Внешнее спокойствие, маскирующее сильный стресс, почти всегда заканчивается плохо. Тем более что текущий кризис еще не вышел за рамки своей латентной стадии. У меня есть предчувствие, что он только начинается и мы увидим пик к концу 2012 года, а завершение – к концу 2015-го».

Понять, простить

В методическом пособии по основам продаж финансовых продуктов все изложено ясно и доходчиво. Первым делом предлагается выяснить у клиента инвестиционный горизонт, цели и объем капитала. Необходимо, разумеется, поинтересоваться отношением к риску – от этого будет зависеть выбор инвестиционной стратегии. При этом управляющие отмечают, что потенциальный доверитель часто плутает в своих желаниях. «Приходится клещами из него вытаскивать реальные инвестиционные цели и горизонты, – признается Масютин. – В жизни взрослые мужчины ведут себя как мальчишки, которые в школьном бассейне меряются… ростом, так сказать. Презентуя свой инвестиционный опыт, описывают, как самостоятельно и успешно торговали. Поэтому в интересах управляющего проявить все свои психологические способности. Помню, один из моих клиентов очень серьезно переоценил свою толерантность к риску. Увидев небольшую потерю по портфелю, сильно занервничал, а 30-процентное снижение стоимости полностью вывело его из равновесия. Не припомню подобного негативного опыта за всю свою прежнюю практику: ежечасные звонки, упреки, требования. Мы предложили ему сменить стратегию на более консервативную, но в итоге он покинул компанию, хотя, прислушайся он к нашим советам, к сегодняшнему дню получил бы 20-процентный прирост».

«Все мы знаем, что нужно инвестировать только “психологически свободные” деньги, – рассуждает Решетников. – И если вдруг случилось нарушить этот принцип, важно заставить себя принять подобную ситуацию и убедить, что жизнь не закончена. Мой приятель, умный и богатый человек, в 70 лет потерял почти все свои сбережения, отдав их в управление прибалтийским банкам. Два месяца пребывал в очень тяжелом состоянии, но в конце концов смирился, только стал больше работать. И это лучшее, что он мог сделать, чтобы сохранить собственное психическое здоровье».

Атлас



Алина Проскурякова
24.10.2012

Источник: SPEAR'S Russia

Комментарии (1)

Priyatosh 16.01.2014 18:45

I'm not easily impesrsed. . . but that's impressing me! :)


Оставить комментарий


Зарегистрируйтесь на сайте, чтобы не вводить проверочный код каждый раз









Недетские вопросы


Stankevich-spears
 

Прочитав книгу Элизабет Шимпфёссль «Безумно богатые русские», Алексей Станкевич нашел в главе «Воспитание наследников» много пересечений со своей работой. Он постарался переосмыслить наблюдения и выводы австрийского социолога, опираясь на опыт общения с хайнетами, которые не уезжают на Запад, а создают и развивают бизнесы в России. Это обстоятельство, а также размер состояния и базовые ценности владельца капитала становятся, по мнению автора, ключевыми факторами в планировании преемственности как для родителей, так и для детей.