Давид Якобашвили свободно говорит на пяти языках, включая французский. Живет в России пять дней в неделю, а на выходные улетает домой во Францию.

«Там у меня несколько девелоперских проектов, суп­руга и собака – лабрадор Ринго, добрейшее существо, даже не лает. Дом в Монако просторный, в современном стиле, в общем – обыкновенный. Правда, цветы повсюду: жена очень любит их выращивать. И вазы – Галле, Шнайдера. Наверное, меня можно отнести к “летающему” классу, мое сердце там, где я сейчас нахожусь. В выходные – работа с французскими строителями и отделочниками (встречаются среди них и ужасные мошенники), общение с сестрой и зятем, которые живут неподалеку, во Франции, и поход на рынок. Нужно закупить для жены продуктов на неделю. А кому еще этим заниматься? Из персонала у нас только консьерж и уборщица.

Мои французские банки – Сre´dit Foncier de France и Сre´dit Lyonnais – там, как и в России, все тоже строится на личных взаимоотношениях. Если сравнивать банковское обслуживание в России и во Франции, то и здесь и там качество зависит от того, как люди к тебе относятся, но точно могу сказать, что в России мне недоступно большинство из тех опций, что можно найти в Западной Европе. Поэтому больше работаю с финансовыми инструментами в Монако. Их банки, одни из лучших в мире, предлагают мне высокое, иногда девятикратное кредитное плечо, и в сочетании с быстрым сервисом это дает большие возможности. Поскольку большая часть бизнеса во Франции связана с покупкой недвижимости, реставрацией и последующей продажей, привлечение заемных средств и залоговые сделки – одна из актуальных потребностей. Люблю Францию и за ее блошиные рынки brocante, за возможность торговаться долго и вдохновенно. Немалая часть моей коллекции приобретена именно там».

Источник: SPEAR’S Russia. #5(28) 2013

Александр Добровинский впервые приехал во Францию в ранней юности. «Тогда я был вдохновлен мечтой о собственном деле, когда не надо отдавать честь вышестоящему болвану, строчить докладные записки и вытягиваться перед проходящим мимо чином. Старшие товарищи очень удивлялись: “Ну как ты не понимаешь, тринадцатая зарплата, оплачиваемый отпуск, подарки к Новому году, государственная пенсия! Все это даст тебе только госслужба. Зачем убивать молодость на зубрежку, если можно прожить жизнь в свое удовольствие? А не хочется работать в министерстве, иди водителем автобуса, все лучше, чем частная адвокатская практика с ее неопределенностью”. Французы живут с ощущением, что государство – это та грудь, в которой никогда не закончится молоко. Слишком легко на этой базе было развиваться социализму. Испокон веков во Франции считалось почти неприличным зарабатывать деньги. И до сих пор открыто реализовывать свои предпринимательские способности – чуть ли не дурной тон. Здесь неизбывны почитание всего государственного и нежелание работать на себя. Со Средних веков в народе считалось, что старший сын – гордость и надежда отца – должен поступить на государеву службу: присоединиться к армии или чиновничеству, то есть заняться самым престижным делом из возможных. Средний может служить в церкви, стать аббатом – тоже уважаемый труд. А уж младшему не зазорно и имением и делом управлять.

Французы с предубеждением относятся к тем, кто не говорит по-французски, но это свойственно многим народам с имперскими амбициями. С каким высокомерием мы сами относимся к косно­язычным туркменам или таджикам. Наверное, для французов мы такие же туркмены или таджики, только с деньгами, что еще хуже. И это притом, что сейчас коренное население стало намного толерантнее, чем прежде. Есть три степени принятия/непринятия иностранцев. К вам могут относиться хорошо, или никак, что тоже хорошо, если знать французский менталитет, или вас ненавидят. Но этого не случится до тех пор, пока вы не сделаете что-то, несовместимое с представлениями француза о правильном укладе жизни. Мой русский приятель стал персоной нон грата после того, как позвонил домой французу в начале второго. В это время традиционно обедают, и, несмотря на то что вопрос был срочный, звонившему холодно указали на свод правил приличия, согласно которому время обеда, сродни интимному пространству, неприкосновенно. Конечно, мы все сотканы из правил, и счастлив тот, кто способен адаптироваться или – адаптировать правила под себя. Но французы более консервативны, чем, к примеру, англичане.

Русскому человеку везде сложно вести бизнес, но это скорее проблема русского бизнеса. Единственная страна, где наш предприниматель чувствует себя в своей тарелке, – это Россия. Так что мы предпочитаем не работать, а отдыхать во Франции – не только в Париже и на Лазурном побережье, но и в Биаритце, в Довиле и Куршевеле. Есть те, кто выбрал глубинку и живет в маленьких деревнях, но в основном состоятельных русских притягивают большие агломерации».

Корень зрелого виноградного куста достигает длины 14 м, а прежде чем виноградник станет пригодным для производства вина, проходит, как правило, не меньше 30 лет – об этом знает председатель совета директоров «Группы КапиталЪ Управление активами» Сергей Михайлов. Он увлекся теорией виноделия с тех пор, как решил заполнить погреб своего дома в старинном городке Болье коллекционным бордо, но с сожалением констатирует, что так и не научился различать нотки бергамота и привкус миндаля, максимум – отличит хорошее вино от плохого. Вкусовые рецепторы, смеется Михайлов, испорчены техническим спиртом с космодрома: 18 лет прослужил в армии. Он любит Лазурное побережье за его ровное дыхание. «В России мы всегда жили на стройке – жилья, офисов, идеологии и культуры. Так что во Францию я еду за традицией жизни. Размеренной, неспешной и ревностно охраняющей все национальное, сложившейся еще 300 лет назад и мало изменившейся с тех пор. Что касается комфортного отдыха, то турецкие и египетские отели, новенькие и радушные к иностранцам, с их отгороженными территориями, даже комфортабельнее. Настоящая Франция с ее муниципальными пляжами (у отелей нет собственной прибрежной территории) и мирно дремлющими под твоим забором клошарами не лебезит перед туристами». Меню в деревенских ресторанах написано по-французски от руки. А генеральная комиссия по терминологии и неологизмам Франции (Commission Générale de Terminologie et de Néologisme) следит за написанием бытовой информации вроде рекламы, объявлений и меню – если реклама содержит иностранные слова, то должен быть дан их перевод – и тем, чтобы язык не опрощался. Название блюда может состоять из пяти строк, и иностранец, владеющий языком на примитивном уровне, вряд ли поймет до конца, из чего это сделано. Но, скорее всего, промолчит. Заказывай и полагайся на безупречный вкус шеф-повара. Лучше есть что дают, чем слышать обращенное к тебе снисходительное «Can I help you?». Французы не любят тех, кто не говорит по-французски. «Мой французский словарный запас не слишком богат, но, поскольку по-английски изъясняюсь даже хуже, всегда получаю от торговцев овощами свою порцию уважения за попытку разговаривать на их языке».

«Продуктовый рынок – это особое удовольствие, и ходить туда надо пешком, с продуктовой тележ­кой». Сергей Анатольевич вспоминает первый опыт посещения рынка с намерением загрузить в джип провизии на неделю, и деликатное удивление рыночной торговки: «У вас гости?» «Во Франции принято есть только свежее, утреннего сбора, прямо из печи. И вся продуктово-кулинарная индустрия заточена под это. Доставка с рынка убитой и ощипанной “по звонку” курицы займет не больше 20 минут».

Еще Сергей Михайлов любит Францию за близость итальянской Ривьеры, за компактность и организованность транспортных потоков: в любую точку страны можно добраться по воздуху за час. «К сожалению, далеко не каждому есть дело до истории и традиций. Большую часть туристов составляют люди в правильных пиджаках на арендованных спорткарах, занятые единственно демонстрацией окружающим того, что жизнь удалась». На время курортного сезона коренные обитатели Лазурного побережья бегут туда, где менее шумно, жарко и дорого, освобождая пространство для молодых, богатых и бестолковых русских, казахов и китайцев – типичных завсегдатаев гонок “Формулы-1” в Монако. Я тоже не избежал посещения этого must see для светских путешественников, но больше не хочу. Это не про Францию и даже не про спорт. Самое большое удовольствие зрители получают, когда от проезжающего автомобиля отваливается кусок металла. И тогда – хоровой восторг и попытки угадать, куда врежется болид. Чтобы увидеть в происходящем спортивное соревнование, надо следить за ним по компьютеру – то же самое, что дома по телевизору. Еще невредно знать хоть немного про гонщиков и об особенностях маршрута. Но большинство собравшихся едва ли заподозришь в такой осведомленности».

Чемпион России, чемпион Европы, чемпион мира по водно-моторному спорту, вице-президент консалтинговой компании «Объединенные консультанты ФДП» и владелец Russian Racing Group Илья Кашин дважды вы­игрывал Monte Carlo Historique со своей командой, но с легкостью признает, что гонки «Формулы-1» в Монако вовсе не так круты, как их имидж. «Представление, что на “Формуле-1” собираются сливки общества, во многом раздуто пиаром. Что до самой гонки, конечно, удобно наблюдать за пролетающими под окном твоей гостиницы красивыми машинами, но есть и другие гонки, даже более колоритные, зато менее пафосные, например Goodwood Revival в Англии».

Девушки легкого поведения, романтически настроенные барышни в поисках принца, сейлзы и жиголо всех мастей – вот основной состав гостей Монако. Попасть сюда хоть раз, отметиться в высшем свете, чтобы потом поведать тусовке, как катался на Ferrari и ходил под парусом, – за этим едут многие. Неважно, что Ferrari двигалась с максимально разрешенной скоростью 60 км/ч, а парусник на самом деле курсировал до соседней бухты.

Никуда не деться и от подозрительного отношения местных жителей к иностранцам, так и не сумевшим овладеть французским языком. В отличие от американцев, англичан и русских, они – бытовые патриоты. Могут даже сделать вид, что не понимают, когда с ними говорят по-английски. Лазурный Берег, Париж, Эйфелева башня, история Французской революции, Монмартр и, разумеется, язык Вольтера и Гюго – разве кому-то нужно доказывать превосходство французского над всем прочим?

Что касается сервиса, то из французов получаются не самые расторопные официанты, водители и гувернантки. Они очень трепетно относятся к соблюдению своих гражданских прав, привыкли трудиться с 9 до 5 и, вместо того чтобы получать лишние чаевые, торжественно отправляются на гарантированный трудовым договором обеденный перерыв. Трогательный пример представления о собственном достоинстве. Неудивительно, что социалисты стали правящей партией с 2012 года.

«Я пробовал вести бизнес с французами: предлагал построить тренировочную базу с ангарами, все же удобнее держать машины ближе к основным центрам проведения гонок и ралли. Но понял: работать с французами совсем невозможно. Любое деловое предприятие в партнерстве с ними автоматически обходится в полтора раза дороже. То ли сомневаются в наших арифметических способностях, то ли свеж в памяти образ русского нувориша девяностых, но сразу норовят обмануть, едва поймут, что ты русский. Своих закон защищает, да и взять с них сейчас, после кризиса, особо нечего. Так что во Франции лучше отдыхать».

Предприниматель, глава Ассоциации менеджеров России Дмитрий Зеленин: «В свое время Лазурный Берег был для меня пунктом назначения. Я туда ездил, но ни разу более пяти дней подряд на Лазурке не был. Наведывался пару раз за август. Да, естественно, всех надо повидать, однако сидеть целый месяц в Сен-Тропе… Зачем это? Побеседовать с людьми, поддержать отношения, услышать, как крупные предприниматели размышляют о бизнесе. Встретить всех и поговорить со всеми тогда можно было на Лазурном Берегу, в спокойной обстановке. Обошел десять людей и понял, что будет происходить. Своего рода бизнес-социология, экспресс-метод. Это понимание или даже просто ощущение потом становится основой для принятия решений. Без него трудно – раз в год такое делать необходимо».

Источник: SPEAR’S Russia. #10(22) 2012

Атлас

• КапиталЪ Управление активами

Материалы по теме

• Экономика миллиардеров à la France
• Легко ли быть эскапистом
• Хранители золотых ключей