«Что это за шум?» – крикнул веселый Иннес из Глазго, наслаждавшийся первой из многих банок ледяного пива Angkor, пока мы плы­ли сквозь святую святых камбоджийских джунглей.

Мы пересекаем заросли кокосовых пальм, слыша, как нечто со зловещим глухим звуком бьется о дно. На лице Иннеса – печать волнения, он ставит наполовину опустошенную банку на сиденье перед собой и в надежде поворачивается к Ви, нашему гиду: «Я не знал, что тут водятся крокодилы!» В дебрях джунглей многое может почудиться.

Направляясь к Татайскому водопаду, мы не спеша идем вверх по реке, протекающей в далекой западной провинции Ко-Конг. Когда мы достигнем его – спрыгнем со скалистых выступов в речную пучину и попадем под обстрел стихии, в брызги каскадов бурлящей воды, а не в меру заботливые почтенные обезьяны бесплатно очистят нам плоды.

В безмятежное до поры до времени плавание мы пустились, покинув свои шатры в Four Rivers Floating Lodge – это ряд жилых сооружений, превращающих окутанный джунглями некогда забытый горный район в прибежище экотуристов. И вот безмятежность вдруг нарушилась. «Нет тут больше крокодилов. Мы просто наплыли на кокосовую скорлупу», – говорит Ви. Движение наладилось, и мы продолжаем плыть вверх по реке. «Впрочем, есть змеи, много змей. Много деревенских жителей погибло из-за них», – добавляет наш компаньон. Он также из деревни, и не единственный оттуда, кто пришел работать гидом в Four Rivers.

Не только для кобр стали приютом девственные джунгли, но и для других злобных душ. Именно из этих удаленных уголков раздували кошмарный огонь гражданской войны «красные кхмеры». Позднее, брошенные властями в Пномпене, что в 400 км отсюда, и доведенные до бедности местные жители отправились разорять охраняемые леса, промышляя нелегальной лесозаготовкой, контрабандой и браконьерством, чтобы пополнить свои пустующие карманы. Подобная деятельность серьезно сказалась на этом чудном ландшафте с его изумрудными лесами, дикими цветами, бурными ручьями и извилистыми реками. К счастью, у старых деструктивных привычек наконец появилась конструктивная альтернатива в лице туризма.

«Раньше у нас ничего не было, – рассказывает Ви. – У нас не было выбора, кроме как идти в джунгли и охотиться. Это очень опасная жизнь. Там медведи, слоны, змеи и даже тигры. Нужно было еще остерегаться рейнджеров, которые могли арестовать или даже выстрелить в тебя. Туризм привил нам новые навыки и дал новые возможности».

Что воодушевляет еще больше, так это то, что новостройки здесь явно пропитаны духом предельной гармонии со средой. В Татае это Four Rivers, объединяющая 12 роскошных шатров, которые покоятся на стоящих в воде смежных платформах из переработанной древесины, и менее изощренная Rainbow Lodge. Восточнее, в деревне Чи-Пхат, при поддержке общественности ведет свой проект неправительственная организация «Альянс дикой природы» (Wildlife Alliance). Остановившись у местных жителей, тут можно ощутить пьянящий вкус настоящей деревенской жизни по-азиатски. Любители же поваляться на пляже могут уединиться в неприхотливом райском местечке Nomad’s Land, что на острове Ко-Тотанг.

Социальные контрасты

Эти проекты – манна небесная не только для местных. Для путешественников они восполнили недостающее звено в цепи, которая связывает сообщением все южное побережье Камбоджи от Таиланда до Вьетнама. Это маршрут, пролегающий сквозь древние джунгли, нетронутые острова, сонные городки и часто посещаемые горные станции. На нем нашлось место даже для одного из немногих центров туристских развлечений, сохранившихся в Юго-Восточной Азии, – города Сиануквиль. Самые рассудительные гости наслаждаются побережьем размеренно – так, как оно того заслуживает. Однако у меня в запасе всего несколько дней, поэтому, нырнув последний раз в реку (в которой больше нет крокодилов), я готовлюсь к четырехчасовой поездке по трассе № 48 в Сиануквиль.

Даже если вы движетесь полным ходом, проплывающие за окном томные картины деревенской жизни не могут не убаюкать. Множество белых цапель взмывают в небо с водяных буйволов, как со взлетных площадок, а у придорожных ресторанов вялится гигантская речная рыба. Единственные же, кто поехал с нами, – люди, судя по всему, изобретательные: огромные оконные стекла и корзины с цыплятами они везут на потрепанных мотоциклах Honda.

Все становится прозаичнее, когда мы выезжаем на главную трассу «Север – юг». Сиануквиль привлекает полчища туристов с небольшими бюджетами, но не пляжами, которые слегка потеряли товарный вид, а скорее частыми вечеринками и дешевым жильем. Снуки, как они его ласково называют, не для всех. Но рядом есть где расслабиться: недалеко от берега Сиамский залив усеян грядой островов.

На Ко-Руссее, Ко-Та-Киеве, Ко-Ронге и Ко-Ронг-Самлоеме царит та невинная островная идиллия, о которой десятилетиями благоговейно шепчут в маленьких дешевых гостиницах, разбросанных от Катманду до Бангкока. Здесь, где длинные пляжи из белого песка примыкают к стоящим посреди расчищенных джунглей самодельным жилищам, можно счастливо проводить недели, раскачиваясь в гамаке между кокосовыми пальмами и читая взапой всего Достоевского (или, что вероятнее, «туристских классиков» Алекса Гарленда и Паоло Коэльо).

Как вариант, если у вас мало времени и вы любите роскошь, можно провести пару ночей в Song Saa. Этот новый комплекс из 27 вилл занимает два маленьких острова у дальнего побережья Ко-Ронга и может похвастать такими вещами, как панорамные бассейны, забитые барные холодильники и ресторан мирового уровня. Он открыт немногим больше года, но уже успел заработать ряд наград. И поднимая вечером тост за окончание плавания вокруг одного из двух здешних островов, я, с бокалом мохито вперемешку с моей собственной лемонграссовой водкой Song Saa, с трудом могу упрекнуть экспертов, выдавших награды этому курорту.

Тихая жизнь

После того как нас, брыкающихся и кричащих, оттащили от бассейна и силой усадили в катер, мы отправились назад на твердь земную и продолжили свое путешествие. Отобедав в Кампоте, столице одной из провинций, городе, где жизнь течет с той же скоростью, что и неспешная река, которая делит его пополам, мы ненадолго заскочили в Каеп.

Как и Кампот, Каеп погружен в дрему. В период расцвета, будучи главным пляжным курортом Камбоджи, он пользовался популярностью у государственной элиты, в том числе у короля Нородома Сианука, который недавно скончался. В преддверии гражданской войны Сиануквиль отобрал у Каепа статус солнечно-песочно-морской столицы, а в годы хаоса и кровопролитий последний еще глубже погрузился в безвестность. Единственное, что напоминает о его звездной роли на камбоджийской Ривьере, – это каркасы больших старых вилл. Около десятилетия город пребывает в стадии вечного полувозрождения. В сущности, так ничего и не происходит – взглянуть можно разве что на гигантскую статую краба у побережья.

Несмотря на апатию (а может, и благодаря ей), в Каепе есть что-то завораживающее. Мягкий морской бриз придает энергии, а стремительно возникающие на его территории бутик-отели вдыхают жизнь в большие заброшенные виллы. Мы устроились в одном из них – в чудесной гостинице Knai Bang Chatt.

В городе также есть крабовый рынок. До каких-то пор он оставался неизведанным, но сейчас это пункт назначения для гурманов, которых привлекает то, как в здешних ветхих ресторанах готовят блюда из краба и кампотского зеленого перца. Поглощая горы ракообразных и создавая из очистков чудовищные изваяния рядом с тарелками, мы погружаемся в пищевой транс, а океан убаюкивает нас своим шепотом. 

Материалы по теме

• Монархический отдых