Бракоразводные процессы в российских состоятельных семьях почти всегда обречены на публичность. Вот лишь несколько примеров: разводы Хворостовского, Слуцкеров, Потаниных, Ахмедовых, Вилиновых. Давайте разберемся: почему, понимая, что расторжение брака неизбежно, некоторые супруги задумываются над разводом именно в английском суде и кому это выгодно?

Классическим примером может служить российская семья, принявшая решение связать свою жизнь с Великобританией. Бизнес остается в России, и переезд получается частичным: супруга с детьми проживает в Англии, а супруг работает в России и бывает у родных лишь наездами. Со временем встречи с семьей становятся редкими, отношения изменяются, а гиппократовская лихорадка приближается.

Если супруги – граждане только РФ и семья прожила в Великобритании меньше года, то развод, скорее всего, пройдет в России: в органах ЗАГС либо в суде при наличии несовершеннолетних детей или при отсутствии согласия второго супруга. Развод возможен без раздела совместно нажитого имущества – все имущество, нажитое в браке, по-прежнему останется в совместной собственности и после расторжения брака. Если же раздел происходит, суд обычно делит имущество, приобретенное в браке, пополам. В российском процессе супругам не нужно раскрывать свое финансовое положение, сообщать об иностранных структурах и в целом об активах, а значит, при выявлении «нового» имущества раздел может начинаться вновь.

Если же на момент принятия решения о разводе семья прожила в Великобритании более года, все становится намного сложнее, поскольку развод возможен в обеих юрисдикциях. Не исключена гонка супругов за звание подавшего на развод первым и возникновение параллельных судебных процессов. Первенство в подаче иска не всегда играет решающую роль. Бытует мнение, что если успеть развестись и поделить имущество в России до подачи иска в Англии, победа гарантирована. Увы. Основным в такой ситуации будет вопрос о том, признается ли в Англии российский развод и раздел имущества. В своей практике мы видим разные сценарии развития событий.

Например, в России брак давно расторгнут, но кто-то из уже бывших супругов обращается в английский суд за повторным расторжением брака и разделом имущества. В России супруги имеют статус «бывших», а в Англии их семейный статус может быть неясен. Так, в судебном процессе по делу Ахмедовых английский суд пришел к выводу, что документы, подтверждающие развод в Москве, были подделаны (forged). По этой причине развод не был признан в Англии, что позволило супруге повторно подать на развод, получив одну из самых больших сумм по итогам подобных дел.

Иная ситуация: супруги поделили имущество по соглашению, заключенному по российскому праву. Решено, что имущество, зарегистрированное на имя супруги, становится ее личной собственностью, а все остальное имущество – личная собственность супруга. Если соглашение было нотариально удостоверено, то в России оно имеет юридическую силу и раздел считается состоявшимся. Однако по английскому праву исход может быть иным. В деле Вилиновой против Вилинова супруг получил в России решение суда о разводе. При этом супруга не участвовала в судебном процессе, а соглашение о разделе имущества было подписано в присутствии нотариуса, но без объяснения значения подписываемого документа. У супруги не было своего юриста, раскрытие информации об активах сторон не происходило. На этом основании супруга заявила, что бывший супруг «загнал ее в ловушку» (she had been ensnared by the husband), юридические последствия раздела имущества стали для нее неожиданными, и подала иск о финансовом разделе в Англии. Английский суд пересмотрел российский раздел имущества и вынес решение, определив долю супруги в размере 5 миллионов фунтов.

Приведенные примеры иллюстрируют полномочия английского суда по рассмотрению споров о разделе имущества супругов после иностранного (не английского) развода и/или раздела супружеского имущества за рубежом. В целом эти полномочия предусмотрены не для того, чтобы предоставить заинтересованным сторонам возможность «получить еще один кусок пирога», а для того, чтобы «восстановить справедливость», для чего существует система отсеивания требований, не имеющих достаточных оснований.

Хотя английские суды, как правило, защищают финансово более слабую сторону спора, и предъявление иска в Англии может привести к получению судебного решения на существенную сумму, исполнение подобных решений может быть сопряжено с многочисленными сложностями. В деле Ахмедовой английский суд присудил супруге 453 миллиона фунтов, однако для исполнения данного решения потребовались дополнительные продолжительные судебные процессы. В частности, были заявлены дополнительные иски о замораживании активов супруга по всему миру (включая дело в Дубае в отношении суперъяхты «Луна»). Несмотря на то что английский суд обладает широкими полномочиями по обеспечению иска и неисполнение предписаний может рассматриваться судом как «неуважение к суду», вопрос с признанием английских постановлений о заморозке активов и запрете совершения определенных действий за рубежом остается открытым. Во многих странах, включая Россию, исполнить такое предписание порой невозможно.

Что касается дел, в которых развод и раздел состоялись только в Англии, то такой развод признается в РФ при условии, что были соблюдены все процессуальные формальности. А вот с разделом имущества вопрос спорный. В отношении российских активов, в особенности недвижимости, раздел может быть и не признан, семейная драма возобновится с потенциальным влиянием на рентабельность и ликвидность активов и репутационными рисками.

Описанные ситуации подтверждают, что семейные споры с международным элементом сопряжены с целым рядом сложностей, которые необходимо принимать во внимание: вопросы применимого права, юрисдикции судов, признания решений иностранных судов и их исполнения. Вместе с тем стратегическое планирование и получение юридического совета на раннем этапе (в идеале до планируемого переезда в другую страну) позволит предотвратить многие проблемы и подобрать юридические решения, признаваемые и исполнимые как в России, так и в Англии.

Кира Егорова, советник АЛРУД

Мария Петрова, специалист АЛРУД

Уильям Лонгригг, партнер Charles Russell Speechlys

Елена Васильева, старший юрист Charles Russell Speechlys