Правда, Газаров фарс приправляет гламуром. Площадной помост, в который превращена сцена, становится полноценным подиумом для нарядов актеров. Созданные художником по костюмам Марии Боровской, они и правда чистое загляденье. Особенно у Юбера, которому сам Булгаков поручил играть роль мадам Журден. Этот травести-момент в исполнении Александра Фисенко кого-то приводит в восторг, кого-то оскорбляет. Но лицедейство и перевертывание – суть театра, не режиссер Газаров такое придумал. Да и легкая прививка травести нашему чопорному зрителю не повредит. Тем более что мадам Журден у Фисенко – этакая комедийная Соланж (или Клер) из «Служанок» Романа Виктюка, легендарного спектакля, который давно заслуживает цитирования.

Блистателен Михаил Хомяков в роли Журдена. Он единственный тут не полоумный, переживающий подлинную трагедию в момент, когда обнаруживается обман со стороны дочери. И, честно говоря, мысленно находишься на его стороне. Смотря на Журдена-Хомякова, думаешь о Мольере, который вот так сам выходил на сцену смешить публику и умер, изображая Аргана в комедии «Мнимой больной».

В честь победы молодости над Журденом, его старостью и иллюзиями, Газаров устраивает на сцене безудержное веселье с акробатическими номерами и танцами живота. И, пожалуй, так Журдена-Мольера и Булгакова заодно с ними приносят в жертву, радостно жгут как масленичное чучело, дабы повторять этот ритуал много раз на потеху публики. Ну да, такова судьба комедианта. Его поругание и смерть – повод для танцев, веселого спектакля и нашего светского выхода в театр.