Виолу и надо выставлять в классических музеях, ибо он выдающийся караваджист. По свету, колористике и эмоциональности (что особенно чувствуется в «Квинтете изумленных», «Покорности», «Чаше слез»). Но в «Комнате Катерины» нельзя не узреть Вермеера, хотя художник вдохновлялся Андреа ди Бартоло, сиенским мастером Раннего Возрождения. Связь Виолы с Ренессансом подчеркивалась на его выставке во Флоренции, где видеоработы показывали в окружении ренессансных полотен. А в Лондоне они висели с рисунками Микеланджело. Мне же мерещится связь Виолы с радикальным театром жеста и образа, телесностью Кастеллучи. Кстати, «Вознесение Тристана» и «Огненная женщина» создавали как раз по заказу режиссера Питера Селларса для оперы «Тристан и Изольда».

Низвергая и вознося человека, Виола открещивается от прямой связи с христианством. 70-летний художник и правда постоянно познает разные формы духовности: изучал дзен-буддизм в Японии, интересовался суфизмом и мистицизмом. И теперь пристально всматривается в душу, ищет связь с Мировой душой, которая есть вода, любимый элемент мироздания, однажды в детстве его чуть не поглотивший.

Поиск и созерцание трансцендентного внутри человека делает Виола теологом. И в своем видеоучении о Сущностном он явно обещает нам бессмертие. Человек у Виола постоянно преображается. Путешествия души есть ее бесконечное изменение. И смерть – лишь одно из состояний. В нем покой, свет и погружение в воду, как в работе «Вознесение Изольды» (Форма света в пространстве после смерти)». Так утверждается неисчерпаемость бытия. И даже современные технологии, которые принято упрекать в бездушности, служат у Виолы вечному свету.