«Хакинг» – устоявшийся термин, который обозначает изменение программного кода в интересах хакера, например для извлечения из системы нужной информации или модификации самой системы. «Биохакинг» означает то же, но в отношении живого организма, предлагает в беседе с Wealth Navigator (WN) свою трактовку этого понятия Александр Каплан, доктор биологических наук, заведующий лабораторией нейрофизиологии и нейрокомпьютерных интерфейсов биологического факультета МГУ им. Ломоносова. «Обычно это попытки оптимизировать работу организма с помощью фармакологических, а теперь еще и электронных средств. Понятно, что вся медицина давным-давно занята именно коррекцией неблагоприятных состояний человека, в том числе и с помощью лекарств, – говорит профессор Каплан. – В этой части биохакинг отличается от медицины любительским подходом, в частности верой в то, что если непрерывно измерять сотни параметров организма, то своевременная коррекция отклонений каждого из них от нормы не только оптимизирует работу организма, но и замедлит само старение. Или вживление каких-то чипов существенно расширит память и увеличит быстродействие мозга». При этом биохакеры забывают, что организм – сложнейшая система, поэтому без научного знания взаимосвязи тысяч параметров ее работы нельзя браться за корректировку какого-то одного из них. Это как лечить болезнь, сбивая температуру, проводит аналогию г-н Каплан.

Популярность «прикладного» биохакинга объясняется экспоненциальным ростом биологических данных и научных исследований, которые оказались в распоряжении непрофессионалов. Хотя сам термин впервые прозвучал в статье в американской Washington Post в 1988 году, своим распространением биохакинг обязан расшифровке человеческого генома на стыке столетий.

Речь, по сути, идет о DIY-биологии, когда генетическими манипуляциями, нацеленными на взлом организма, занялись не профессионалы в оборудованных по последнему слову науки исследовательских центрах, а любители в гаражных лабораториях. «Еще лет 10 назад под биохакерством подразумевали именно этот, “гаражный”, вид деятельности, – поясняет в интервью WN биопредприниматель и автор курса “Менеджмент биотехнологий” на экономическом факультете МГУ им. Ломоносова Алексей Стрыгин. – Становление рынка биохакинга в том смысле, в котором мы понимаем его сейчас, – дело последних 5–6 лет. До недавних пор инвесторы в биотех и IT смотрели на нас как на каких-то фриков. В последние годы появляется все больше фондов, специализирующихся на теме долголетия, в том числе с российскими корнями. Но еще больше становится основанных выходцами из России научных проектов, направленных на увеличение продолжительности жизни. Видимо, в русском характере не только задаваться экзистенциальными вопросами вроде “Кто виноват?” и “Что делать?”, но и быть готовым решать глобальные задачи вроде движения к бессмертию».

Г-н Стрыгин называет себя «умеренным» биохакером – в противоположность отчаянным радикалам, стремящимся управлять биохимией и даже генетикой своего организма в ручном режиме. Как и в любой другой сфере деятельности, в биохакинге, который в последнее время на профильных ресурсах именуется также human enhancement (дословно «улучшение человека»), есть свои сорвиголовы. Причем это не фигура речи: идея «отменить смерть» за счет пересадки головы вышла за границы научно-фантастической литературы вроде романов «Голова профессора Доуэля» Беляева или Transhumanism Inc. Пелевина и всерьез обсуждается в практическом преломлении. «Эти лихие ребята нередко ставят смелые эксперименты на себе, как только выходят первые публикации о результатах потенциально перспективных исследований, в лучшем случае проверенных на мышах, – рассказывает г-н Стрыгин. – Давайте вспомним нашумевшую историю с “молодой” кровью и сооснователем PayPal».

Этот скандальный сюжет восходит еще к 2005 году. Тогда сотрудники Стэнфорда Ирина и Майкл Конбой (Irina Conboy, Michael Conboy) опубликовали в авторитетном журнале Nature статью, в которой утверждали, что если кровь молодых крыс прокачать через организм старых, то последние буквально омолодятся за счет активного деления стволовых клеток мышц и кожи. И хотя ученые до сих пор разбираются в нюансах и механизме этого явления, в массмедиа стали множиться слухи о «вампирских» практиках богатых и знаменитых, которые-де, узнав об исследовании в Стэнфорде, в погоне за вечной молодостью начали перекачивать себе кровь молодых доноров. В их числе упоминали и одного из основателей PayPal, крупного венчурного инвестора Питера Тиля. И хотя тот опроверг подобные сообщения, слухи оказались столь живучи, что нашли отражение в одном из эпизодов комедийного сериала «Кремниевая долина».

Из той же когорты радикальных биохакеров – Элизабет Пэрриш, CEO американского биотехнологического стартапа BioVivа. Она уверяет, что в 2015 году стала «нулевым пациентом», первой в мире подвергшись генной терапии, которая способна повернуть вспять старение. Нелегальные в США манипуляции, произведенные, предположительно, в колумбийской лаборатории, по утверждению г-жи Пэрриш, обошлись ей более чем в 1 млн долларов. Взамен она получила инъекцию лекарства, содержавшего ген теломеразы (фермент регулирует длину теломер, окончаний хромосом, и с ним связана продолжительность жизни клетки). Так как укол генного препарата был сделан незаконно и лекарство к тому моменту испытали только на мышах, официальная медицина не взялась оценивать результаты вмешательства. Сама же г-жа Пэрриш, которой на тот момент было 44 года, уверяла: с точки зрения биологического возраста после инъекции она помолодела на 20 лет.

С приверженцами таких экспериментов, неоднозначных с научной, этической и юридической точек зрения, не по пути представителям умеренного биохакерского мейнстрима, в числе которых и Алексей Стрыгин. «Я использую естественные, физиологические хаки. Например, зная, как устроен организм и как работают биологические часы, утром я смотрю на взошедшее солнце, а вечером – на заходящее. Это наследие долгой истории эволюции – от самых древних бактерий и архей до наших предков, которые на протяжении сотен тысяч лет с утра выходили из пещеры на свет, а вечерами возвращались туда ночевать. Вроде бы простейший хак, а чувствуешь себя лучше, спишь крепче, настроение улучшается», – делится секретами Алексей, которого в этом смысле действительно можно назвать большим скромником и рачительным хозяином своего организма. Некоторые российские адепты биохакинга сдают по два десятка пробирок крови ежемесячно, чтобы отследить под тысячу медицинских показателей, или тратят сотни тысяч долларов на покупку специальных препаратов, гаджетов и услуги международных консультантов.

Другая практикуемая собеседником WN естественная биологическая интервенция – минутное погружение в ванну с ледяной водой. Это наследие уже не столько общей истории человечества, сколько частной истории самого г-на Стрыгина, родившегося в семье альпинистов и туристов. «Когда после долгого перехода с тяжелым рюкзаком по жаре буквально на полминуты ныряешь в ледяную горную речку, усталость как рукой снимает. Ванна со льдом тоже вполне себе биохак. Облегченный вариант этого упражнения – умыться ледяной водой. Это лучший стимулятор для продуктивной умственной работы из того, что я знаю, к тому же с продолжительным эффектом. Как показали исследования, погружения в ледяную ванну провоцируют повышение уровня дофамина, дальше наступает длительное плато, на 3–4 часа, и только потом возвращение к базовым показателям».

Про исследования в этом контексте Алексей Стрыгин упомянул не случайно: настоящий биохакинг основывается на проверенных научных концепциях. «Хак должен быть подтвержден убедительным массивом качественных научных данных, доказывающих, что действие А приводит к эффекту Б», – поясняет г-н Стрыгин.

При этом очень многое из того, о чем говорят биохакеры, уже есть в стандартных клинических рекомендациях. «Больше двигайся, ешь умеренно, налегай на овощи и ягоды, откажись от сигарет и сахара, постарайся не нервничать, – перечисляет Стрыгин заповеди то ли биохакеров, то ли просто думающих о здоровье людей. – 80% результата в случае со здоровым человеком дают именно такие меры, на которые приходится лишь 20% усилий. Согласно исследованиям, соблюдение этих нехитрых заповедей добавляет до 10 лет здоровой жизни. А если ты не делаешь этих простых вещей, то про какой биохакинг можно говорить?»

«Пришел за биохакингом, ушел с рецептом на антидепрессанты»

ЗОЖ, как правильная профилактика болезней, является частью биохакинга, соглашается Юрий Потешкин, кандидат медицинских наук, врач-нейроэндокринолог, председатель научного совета сети клиник «Атлас». Он предлагает рассматривать биохакинг и как коррекцию генетических особенностей человека, различных метаболических рисков, его предрасположенностей, и как эффективный маркетинговый ход. «Если это понятие мотивирует человека поддерживать адекватную массу тела, заняться спортом, вести ЗОЖ, то оно оказывает положительное действие. При одном важном условии – медицинском образовании. Человек без медицинского образования и без консультации с врачом может нанести себе вред. Следует посетить терапевта и спросить его мнение по поводу приема препаратов, использования интервального голодания и других методов биохакинга», – рекомендует доктор Потешкин.

По его словам, современная превентивная медицина, основанная на молекулярных генетических исследованиях, тестах микробиоты (совокупности микроорганизмов в теле человека), преследует цель профилактировать появление заболеваний, снизить риски, повысить и продлить работоспособность человека. «Если неукоснительно выполнять все профилактические рекомендации врачей из клиник, которые активно используют превентивный подход, современные диагностические методы и придерживаться ЗОЖа, то это будет лучший и естественный биохакинг. Если говорить о разнице превентивной медицины и биохакинга, то о биохакинге мы говорим применительно к мотивированному человеку, который сам активно ищет способы улучшить себя. Превентивная медицина “исходит” от врачей. В любом случае, цели и интересы практически идентичны, и они встречаются на приеме врача», – констатирует председатель научного совета сети клиник «Атлас».

Только проблема в том, что подавляющее большинство традиционных врачей, исповедующих принципы доказательной медицины, довольно нервно реагируют на слово «биохакинг» и не готовы иметь дело с этим подходом. «У моих коллег этот термин в красной зоне», – подтверждает кандидат медицинских наук, терапевт, советник генерального директора Фонда международного медицинского кластера Ярослав Ашихмин.

С одной стороны, это объяснимо, ведь традиционная медицина исходит из того, что любители-биохакеры, которые пытаются использовать лекарства, никогда не испытанные в научных исследованиях, вторгаются в святая святых – менеджмент человеческого здоровья и своими неумелыми действиями могут навредить себе. «Даже квалифицированный врач с огромным трудом может трактовать изменения биохимических анализов у здорового человека. Референсные значения очень неоднозначные, и внутри них нужно очень хорошо ориентироваться, что практически не под силу непрофессионалу», – поясняет г-н Ашихмин.

С другой стороны, все очевиднее желание в целом здоровых людей улучшить качество жизни, но многим традиционная медицина не готова дать адекватный ответ на этот запрос. «Например, человек жалуется врачу на общую слабость. Обследования не выявили у него ничего серьезного, врач рекомендует: “Живите себе спокойно”. Но от этого ведь пациенту не легче, его проблема не решена», – говорит собеседник WN. Он прогнозирует: в ближайшие годы врачам придется все чаще отвечать на запросы здоровых людей, которые хотят жить еще лучше. Если медицина не сможет удовлетворить их потребности, люди могут потянуться к биохакерам, которые, по выражению доктора Ашихмина, «вполне могут стать шаманами XXI века».

Сам Ярослав Ашихмин, который специализируется на психосоматических расстройствах, слышит термин «биохакинг» примерно от 5–10% своих пациентов. «В подавляющем большинстве случаев у них психосоматическое расстройство или психологические проблемы той или иной степени выраженности. Убери их – и все станет хорошо. Таким людям нужно пару недель отдохнуть, отключить телефон, если не помогает, проконсультироваться у психотерапевта, а не заниматься биохакингом. Нередко тот, кто приходит за биохакингом, уходит с рецептом на антидепрессанты и, конечно, с мотивацией на ЗОЖ».

4 года назад Ярослав Ашихмин написал колонку с призывом к своим коллегам начать основанный на принципах доказательной медицины диалог с адептами биохакинга, чтобы «выработать логическое ядро применения этих технологий в будущем». Но реакция на это предложение слабая, хотя биохакерское движение за эти годы развивалось и крепло, констатирует Ашихмин: «Я не вижу очевидных признаков того, что медицинское сообщество, стоящее на жестких позициях доказательной медицины, движется в сторону того, чтобы дать здоровому человеку что-то большее».

А ведь возможность для договоренностей существует, особенно если вспомнить, что некоторые современные технологии пришли в медицину как результат занятий биохакингом. Одним из первых биохакеров Ярослав Ашихмин называет немецкого хирурга Вернера Форсмана, который в 1929 году разработал способ катетеризации сердца и испытал его на себе, проведя зонд через локтевую вену в правое предсердие. Опасения коллег, что это приведет к остановке сердца, не подтвердились: Форсман не только выжил, но и через несколько десятилетий вместе с американскими врачами получил Нобелевскую премию за эту методику.

Среди технологий биохакинга, которые могут войти в широкий медицинский оборот, Ярослав Ашихмин называет, во-первых, нейроинтерфейсы, которые считывают электроэнцефалограмму головного мозга, во-вторых, подлежащую строжайшему регулированию модификацию человеческих эмбрионов и, в-третьих, телеметрические вживляемые устройства («они и сейчас показывают какие-то цифры, но этого недостаточно для комплексной оценки состояния человеческого тела; к тому же вреда от такого рода биохакинга у здоровых людей будет больше, чем пользы: риски могут быть обусловлены имплантацией устройств»). Это те приемы и технологии биохакинга, которые не противоречат ключевым медицинским принципам.

«Если какой-то метод невозможно изучить путем клинических исследований или же его приверженцы настаивают на некорректном протоколе, как это происходит в случае с гомеопатией, то такой подход не может быть перенесен в традиционную медицину, – категоричен собеседник WN. – Хорошим биохакер может считаться лишь после того, как прочитает Хельсинкскую декларацию». Один из пунктов этого документа, регламентирующего медицинские этические вопросы, гласит: врач может быть свободен в использовании неапробированных или новых профилактических, диагностических и терапевтических средств, если они дают надежду на спасение жизни, восстановление здоровья или облегчение страданий. Но во всех этих случаях информация должна записываться и, если необходимо, публиковаться. Если биохакер не хочет делать публичными результаты предлагаемой им интервенции, значит, что-то с ней не так.

«Я намерен жить вечно. Пока все идет по плану»

Цели, которые преследуют большинство биохакеров, прописаны в подзаголовке книги американского wellness-тренера, биохакера и инвестора Бена Гринфилда. «Биохакинг без границ. Обновите мозг, создайте тело мечты, остановите старение и станьте счастливым» – так звучит название русскоязычной версии этого сочинения. Вот только большинство биохакеров тезис про замедление старения поставили бы на первое место.

Стремление к вечной или как минимум долгой жизни объединяет и практикующих биохакеров, и сочувствующих им. В этом длинном списке, например, намеренный прожить тысячу лет британский математик и геронтолог Обри ди Грей, уже упомянутый Питер Тиль, который ежедневно принимает гормон роста и не исключает для себя возможности посмертной криозаморозки, и миллиардеры – основатели Google и Facebook. Сергей Брин, Ларри Пейдж и Марк Цукерберг финансируют научные проекты, связанные с долголетием, очевидно, намереваясь в числе первых воспользоваться успешными результатами.

В начале этого года биомедицинский стартап Altos Labs, который обещает повернуть вспять старение клеток, привлек фантастические даже по меркам Кремниевой долины 3 млрд долларов. В проект вложились бывший совладелец Mail.Ru (сегодня VK) и один из самых влиятельных инвесторов технологического сектора Юрий Мильнер и миллиардер Джефф Безос. Научное руководство стартапом – за ­нобелевским лауреатом Синъей Яманакой, удостоенным премии как раз за открытие метода клеточного перепрограммирования.

Вот и 34-летний Алексей Стрыгин не скрывает: конечная цель его упражнений в области биохакинга – дожить до момента, когда люди перестанут умирать от естественных причин. «Современные научные представления гласят, что основная причина смерти – старение. Это системный процесс, который мы до конца не понимаем. Известно, что от 80 до 90% заболеваний – возраст-зависимые. Календарный возраст – хороший предиктор смертности: каждые 8 лет вдвое увеличивается вероятность умереть».

Спекулировать на теме, когда ученым удастся победить смерть от естественных причин, г-н Стрыгин отказывается, зато призывает всех перечислять хотя бы по 500 рублей ежегодно фондам и организациям, деятельность которых связана с исследованиями по теме. Суммы не поражают воображение, особенно на фоне инвестиций, о которых речь шла чуть выше, но и они придутся очень кстати, говорит Алексей.

До недавних пор его собственные усилия по продлению человеческой жизни были связаны с изучением пептидов, веществ, способных регулировать экспрессию генов. Недавно Стрыгин присоединился к сингапурскому стартапу Gero.ai, команде физиков-теоретиков с российскими корнями, объединенных желанием разобраться в фундаментальных механизмах старения. У компании несколько направлений деятельности. В рамках одного из них, платформы для создания новых лекарств с помощью машинного обучения и искусственного интеллекта, специалисты Gero в результате исследования плазмы умерших людей нашли белок, влияющий на биологический возраст. Ученым, проверявшим это открытие в Национальном университете Сингапура, удалось омолодить старых мышей, продлив их жизнь на полтора месяца.

Другое направление деятельности компании – сбор и анализ активности пользователей с помощью смарт-часов или фитнес-трекеров. Интерфейс определяет биологический возраст человека и способность организма к восстановлению. Помимо этого, GeroSense анализирует паттерны при ходьбе. Например, по походке может определить, курит ли человек, находится ли он в стрессе. «Паттерны шагов и сердечного ритма позволяют довольно точно определить реальный, биологический, возраст человека – а это Священный Грааль в биологии старения, – говорит Алексей Стрыгин. – Это хороший и значительно более дешевый аналог дорогостоящим анализам крови и слюны, в рамках которых определяют время метилирования ДНК. У нас уже заключены контракты с транснациональным производителем прохладительных напитков, IT-стартапами и несколькими научными центрами. Наша цель – разобраться, какие добавки и поведенческие интервенции действительно продлевают жизнь».

Быть здоровым и жить как можно дольше – естественное желание любого человека, но надо понимать, что волшебной таблетки от старости не придумано. «Люди, которые обращаются за помощью к биохакерам, уповают на ненаучные методы, ищут ответ на свой запрос в области волшебства, чуда, чар, словом, небывальщины», – убежден доктор медицинских наук, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии для кардиологических больных московской ГКБ № 29 Алексей Эрлих.

Тем, кто стремится к здоровому долголетию, он рекомендует применять арсенал хорошо известных и отнюдь не волшебных мер: правильно питаться, вести здоровый образ жизни, быть физически активным и периодически с помощью врачей проводить скрининг важных показателей, с которыми связаны значимые болезни, причем на основании индивидуальных показаний к этим обследованиям. Так, всем мужчинам после 40 лет и женщинам после 50 стоит знать уровень своего холестерина, сахара, показатели артериального давления. Врач на основе этих данных оценит сердечно-сосудистый риск и поймет, как на него влиять.

Терапевт и советник генерального директора Фонда международного медицинского кластера Ярослав Ашихмин считает: предотвратить старение невозможно, а вот заняться профилактикой в определенных группах могло бы иметь смысл. Речь идет о небольшом количестве очень здоровых людей, у которых скорректированы все факторы риска: «Как говорится в известном анекдоте, сначала выполни обязательную программу, а потом уже задумывайся о произвольной. Люди, как правило, не хотят или ленятся корректировать факторы риска. Возможно, когда-то нам удастся создать геропротекторы. Пока их нет».

Единственные позитивные результаты поддержания ­здоровья в этом направлении обусловлены использованием известных препаратов для профилактики осложнений болезней. Например, у 35% людей развивается артериальная гипертензия. Можно назначать понижающие давление препараты здоровым людям, они будут дольше жить, но не за счет эфемерной «профилактики старения», а за счет предотвращения инфарктов и инсультов, риск смерти от которых чрезвычайно велик в общей популяции, отмечает г-н Ашихмин.

Биохакинг включает «умную» профилактику, антиэйджинг, замедление возрастных изменений для повышения качества жизни, перечисляет председатель научного совета сети клиник «Атлас» Юрий Потешкин: «Чтобы состариться медленнее, улучшить качество жизни, необходимо полностью модифицировать образ жизни. Нет одного метода, который способен продлить срок активного долголетия. Для правильной и эффективной ­модификации образа жизни необходимо проконсультироваться с врачом и получить персональные рекомендации. Или как минимум открыть рекомендации ВОЗ, которые будут базовым уровнем. Более продвинутый может быть подобран индивидуально врачом».

Г-н Потешкин фиксирует рост интереса к персонализированной медицине, которая предполагает индивидуальный подбор препаратов, процедур для лечения: рекомендации для одного человека не подходят другому. Многие элементы персонализированной медицины (генетические исследования, микробиота, принцип партисипативности пациента и другие) активно вводятся в практику частных и даже государственных клиник. «Более новое и перспективное направление – превентивная медицина, которая на самом деле является следствием развития персонализированной медицины. Однако ее невозможно внедрять без желания самого человека, потому что требуется модификация образа жизни. Элементы превентивной медицины, например, есть в программе “Активное долголетие”. Такие программы нужны для всех возрастов, потому что превенция необходима с детства», – отмечает Юрий Потешкин.

Цена вопроса

Демократичным увлечением биохакинг не назовешь, конечно, если речь идет не об умывании ледяной водой или любовании восходом солнца, а о более ­серьезном уровне биологических интервенций. Так, один из курортов на берегу Финского залива в пригороде Санкт-Петербурга предлагает трехдневную программу биохакинга, направленную на «экспресс-активацию всех функций организма», как сказано в описании. Стоимость стартует с 236 тысяч рублей. Та же программа в расширенной версии (к базовому предложению добавлены составление генетического паспорта и генетическое исследование микробиоты) обойдется в 311 тысяч за трое суток.

Московская лаборатория, которая на базе одного из самых дорогих фитнес-клубов столицы обещает клиентам сформировать превентивный курс биохакинга, тоже ориентирована на премиальную аудиторию тех, кто готов тратить десятки тысяч рублей в месяц на поддержание здоровья. Больше половины из них – технологические предприниматели.

Именно они, гики, являются целевой аудиторией разнообразных клиник, курортов и центров, предлагающих услуги биохакинга по всему миру. Недаром американский предприниматель и эксперт по здоровому питанию Дэйв Эспри, который без ложной скромности именует себя «отцом биохакинга», 5 лет назад открыл фитнес-клуб для биохакеров как раз в калифорнийской Санта-Монике, одном из центров стартап-коммьюнити Кремниевой долины. Аудитория хорошо знакома Эспри: он сам учился компьютерным наукам в университете Калифорнии. Посетителям обещают кардинально расширить их физические и когнитивные возможности, подобрав на основе алгоритмов искусственного интеллекта диету и индивидуальный комплекс упражнений и процедур, которые основаны на доказавших свою эффективность, но еще не вошедших в широкий обиход технологиях. Это, например, воздействие на организм импульсными электромагнитными полями, криотерапия жидким азотом и камеры сенсорной депривации, в которых обещано полное отключение органов чувств от внешней среды.

Под стать технологической начинке и стоимость месячного абонемента в этот центр: в зависимости от выбранной программы она колеблется от 500 до 1,5 тысячи долларов. Вероятно, фитнес-клуб понадобился Эспри, чтобы поправить дела после затратных процедур по взлому собственного организма, в результате которых он, по его признанию, стал здоровее, выносливее и потерял 40 килограммов. Ну а банковский счет Дэйва в результате этих процедур похудел на 1 млн долларов.

Отсутствие профильного образования не мешает Эспри выпускать бестселлеры про совершенствование тела и разума, которые разлетаются огромными тиражами. The New York Times свидетельствует, что разработанная «отцом биохакинга» диета, одним из основных ингредиентов которой является кофе с кокосовым и сливочным маслом, стала в США культовой, ее обсуждают авторитетные нутрициологи.

В Великобритании существует еще более эксклюзивный (и затратный) способ применить биохакинговые технологии на себе. В этом поможет Наталия Рамсден, основательница компании Sofos Associates, годовая программа в которой по оптимизации функции мозга по принципу «все включено» обойдется в 30–35 тыс. фунтов стерлингов. В эту сумму включены также персональный менеджер и доступ в спортзал KX gym в Челси, где есть инфракрасная сауна. А еще за эти же деньги можно без ограничений посещать гипербарическую кислородную камеру, «чтобы доставить в мозг больше кислорода».

Услугами Sofos Associates пользуются примерно 6 клиентов в год. Как рассказывала в интервью британскому Spear’s Рамсден, в обычной жизни специалист по производственной психологии, ее фирма – это «нечто среднее между квазимедицинским учреждением и консалтинговой компанией». Работа с клиентами начинается с оценки их интеллекта, психологического состояния, образа жизни и общего состояния здоровья (включая анализы крови, мочи, уровня гормонов и витамина D). Еще они проходят тест qEEG, что расшифровывается как «количественная электроэнцефалограмма». С помощью этого теста создается «карта мозга», на которой видна его электрическая активность. А еще этот тест показывает, правильная ли скорость у гамма-волн (которые мы создаем при концентрации).

Попытки апгрейда мозга в центрах вроде того, который открыл Дэйв Эспри, не находят понимания у заведующего лабораторией нейрофизиологии и ­нейрокомпьютерных интерфейсов биофака МГУ Александра Каплана. «Та область биохакинга, которая основана на научных знаниях, является просто частью соответствующих приложений медицины и на профессиональном языке называется кардиологией, пульмонологией, неврологией и т. д. А вот ненаучные и бездоказательные подходы по совершенствованию организма в лучшем случае являются любительскими опытами энтузиастов, а в худшем – шарлатанством. В частности, абсолютно бесперспективны, а иной раз и просто опасны попытки оптимизации деятельности мозга путем вживления в него каких-то чипов, за исключением высокопрофессиональный работы нейрохирургов в отношении некоторых мозговых патологий. Но это уже не биохакинг, а опять-таки приложения медицины. Чтобы человек как можно дольше сохранял высокую работоспособность мозга, он должен каждый день творчески воплощать свои интересы в профессии и хобби», – советует профессор Каплан.

Один из его проектов – исследования мозга медитирующих буддистских монахов в Индии и Тибете. Г-н Каплан и его коллеги стали первыми исследователями, кто был допущен в монастыри с научной аппаратурой, чему, по словам профессора, «способствовали рекомендации далай-ламы и расположение настоятелей монастырей». Фиксируя особенности электрической и метаболической активности мозга монахов, нейрофизиологи из МГУ намерены изучить, на какие его участки и как именно влияет медитация.

Может быть, самый очевидный рецепт расширения сознания и повышения КПД мозга основан не на западном подходе биохакинга, а на восточной традиции медитации? «Медитативная практика в буддизме направлена не на “усиление” работы мозга, а на переосмысление своего отношения к различным явлениям в физическом мире, – отвечает Александр Каплан. – Это касается главным образом социальных взаимодействий для адекватного понимания своего места в этом мире».