Если попытаться воспроизвести широко бытующее представление об экономической истории Объединенных Арабских Эмиратов – одного из самых ярких и процветающих государств современного мира, – то, вероятно, оно включало бы в себя рассказ о заброшенном куске пустыни, некогда населенном только бедными бедуинами, и его сказочном преображении в начале 1970-х, когда здесь нашли нефть. В действительности подобное представление – слишком большое упрощение, имеющее мало отношения к реальности, ничего не добавляющее пониманию характера страны и населяющих ее людей.

На протяжении примерно пяти тысяч лет, до создания ОАЭ в 1971 году, эта территория оставалась одним из самых напряженных перекрестков транзита и торговли между Севером, Югом и Востоком. И все это время здесь видно наслоение двух культур – кочевников, а также собирателей и рыболовов. Генетический код местных жителей – арабов – представляет собой «компот» из людей, которые проходили мимо этой территории: семитов, народов Центральной и Северной Африки, азиатов (преимущественно выходцев из Индии и Пакистана), а также европейцев.

Стратегически территория всегда была важна не только возможностью обслуживать торговые пути, но также выращивать сельскохозяйственную продукцию, заниматься рыболовством, развивать металлургию благодаря залежам металлов и угля. И конечно, добычей жемчуга, на котором местные племена в иные времена зарабатывали не меньше, чем на транзите.

К началу XIX века, когда на территории современных ОАЭ появлялись первые городские поселения, она как хороший хаб интересовала две глобальные империи – Османскую и Британскую. Долгое время местным шейхам удавалось сохранять независимую позицию, лавируя между двумя этими силами. В итоге перевесили преимущества сотрудничества с британцами, через этот регион контролировавшими Индию и торговлю с ней.

При этом шейхи прекрасно зарабатывали не только на обслуживании торговых путей, но и на защите британских судов и караванов от пиратов, которых сами и содержали, – классическая мафиозная схема, отлично обкатанная в это время в этом месте.

Формальным итогом этого взаимодействия стало заключение в 1820 году между британцами и шейхами первого большого официального соглашения о протекции. После чего территория, прежде устойчиво именовавшаяся «пиратским берегом», получила новое официальное название The Truce Lands, или Территории мирного соглашения. А вместе с этим – статус протектората Великобритании. Название и статус сохранялись до 1969 года.

Две плохие новости и одно чудо

Экономика территории была настолько завязана на индийскую торговлю, что с конца XIX века рупия по факту выступала ее валютой. Уже тогда эти земли были достаточно богатыми, и, если бы транзит и добыча жемчуга продолжались, они могли бы сохранять развитый статус и без нефти. Однако начало XX века принесло несколько разрушительных новостей.

Первой стал выход в 1920–1930-х годах на мировой рынок искусственно культивированного японского жемчуга. По сути, это убило его добычу на территории британского протектората: если в 1907 году в Эмиратах, по некоторым данным, насчитывалось 337 лодок для ловли жемчуга, то спустя четверть века – уже менее сотни, из которых выход в море могли позволить себе только 40.

Второй стала фактическая утрата транзитных потоков. Пертурбации в Европе, Евразии, образование СССР, усиление его влияния на Иран ко Второй мировой войне и во время нее уже к середине прошлого века привели к дестабилизации региона и существенному снижению роли торгового коридора через Персидский залив. Независимость Индии и утрата Великобританией возможности побороться за обслуживание торговых потоков по маршруту Индия – Персидский залив – Иран, по сути, свели торговлю этим путем на нет. Казалось, что регион, как это уже бывало в его истории, снова погружается в спячку. Именно с этим и связан миф о его бедности до эры нефти, до наступления которой оставалось еще два десятилетия.

Резкое падение доходов привело в 1947 году к войне между шейхами Абу-Даби и Дубая – событию, которое сегодня трудно себе даже вообразить. К этому времени население территории сократилось до 110 тыс. человек, хотя в период расцвета жемчужного промысла в XVI веке только одним этим промыслом здесь занимались 65 тыс. человек. При этом иностранцы, ранее занятые в обслуживании местной торговли, практически покинули территорию – теперь в общей численности их осталось не более 10%.

Остановить конфликт удалось только благодаря вмешательству протектора – британцев. Они сумели усадить враждовавших шейхов этой территории за один стол в рамках созданного Совета государств Мирного соглашения, на базе которого в 1971 году и были созданы Объединенные Арабские Эмираты.

Этому событию предшествовало одно чудо: здесь нашли нефть. Еще в 1930-е годы консорциум компаний из США, Великобритании и Франции договорился о ее разведке, а в начале 1960-х приступил к освоению первого месторождения в районе Абу-­Даби. Доходы от продажи нефти создали экономическую базу для объединения. В состав новой страны, первым президентом которой стал Заид ибн Султан ибн Заид ибн Халифа Ан Нахайян, эмир Абу-Даби, вошли все территории южной части Персидского залива, за исключением Катара и Бахрейна.

Первые несколько лет не были для ОАЭ простыми. Уход англичан оставил Эмираты лицом к лицу с двумя не самыми миролюбивыми соседями – Ираном и Саудовской Аравией, предъявившими территориальные претензии новоиспеченной стране. Конец конфронтации с Тегераном положила исламская революция 1973 года. На следующий год было подписано мирное соглашение с Эр-Риядом, по условиям которого тому были переданы два острова в Персидском заливе и около 5% территории ОАЭ, включая огромное нефтяное поле. Такое решение шейха Абу-Даби в большой степени было продиктовано огромными доходами от продажи нефти, достаточно обогатившими страну, особенно после кризиса 1973 года. Так, если в 1970-м она принесла Эмиратам около 160 млн фунтов, то в 1976-м – уже 7 млрд фунтов, в 1979-м – 12 млрд фунтов стерлингов.

Окончательную черту под эпохой нестабильности в регионе подвело военное соглашение с Францией 1977 года. Именно с этого момента можно говорить о начале реального строительства экономики Объединенных Арабских Эмиратов.

Несчастье помогло

С самого начала главным центром этого строительства была и остается нефть, доходы от которой позволяют Эмиратам поддерживать высокий уровень жизни и финансировать гигантские инфраструктурные проекты. В том числе такие, как знаменитый «город будущего» Масдар, к созданию которого приступили в 2006 году и который также претендует на роль одного из центров роста экономики Эмиратов.

Реализация планов по развитию нефтедобычи и девелоперские проекты с самого начала потребовали и массового привлечения в страну рабочей силы из арабских стран, Северной Африки и Ближнего Востока. В частности, рабочие руки требовались для создания комплекса собственных производств по выпуску строительных материалов, организованного по инициативе шейха Абу-Даби.

Именно в это время в ОАЭ начинают строить нефтеперерабатывающие заводы, «заточенные» на производство исходного сырья для стройматериалов, собственные предприятия по выпуску цемента, труб для нефтедобычи, азотных удобрений, а в дальнейшем – мощности по сжижению газа. Сегодня в ОАЭ есть три СПГ-линии общей мощностью 5,8 млн тонн. В прошлом году были заявлены планы по созданию еще одного завода на 9,6 млн тонн СПГ в год.

Тогда же постепенно начинает складываться специализация эмиратов. Так, Рас-эль-Хайма начинает профилироваться на выпуске материалов для производства асфальта – сегодня общая протяженность дорог в ОАЭ составляет около 900 км, что очень много с учетом площади страны. А в 1980-м в этом эмирате открывают первое производство лекарства на местной химической базе.

Дубай начинает специализироваться на выпуске металлоконструкций, по сути следуя исторической традиции этой территории, занимавшейся обработкой металлов с древних времен. Абу-Даби был и остается главным местом нефтедобычи.

В 1980-е развитие ОАЭ получило еще один мощный толчок, на этот раз связанный не с собственным счастьем (нефтью), а с несчастьем других – катастрофическими событиями у соседей.

Первая катастрофа постигла Ливан – «средиземноморскую Швейцарию», руководство которой допустило фатальную ошибку, согласившись принять у себя боевиков террористической Организации освобождения Палестины. В результате спровоцированной этим гражданской войны уже к началу 1980-х Ливан превратился в нищую и опасную территорию, из которой побежали деньги и бизнес. К аналогич­ным последствиям привели события в соседнем Иране, пережившем исламскую революцию.

Оказалось, что бегущим из региона банкам, корпорациям, управляющим компаниям, фэмили-офисам некуда идти. Именно в этот момент Дубай предложил им место, благоприятный налоговый климат и инфраструктуру: фактически еще за несколько лет до этих событий в Дубае на деньги Абу-Даби было начато масштабное строительство.

С этого дня начинается история Дубая как крупнейшего регио­нального центра недвижимости и мирового финансового центра.

743 тыс. единиц
общее число объектов жилой недвижимости на рынке Дубая. В 2022 году здесь построено 45 тыс. квартир и 7000 вилл, заключены рекордные 7000 сделок купли-продажи. Стоимость аренды за год выросла на 27%

Процветающая страна

Сегодня ОАЭ – процветающая страна, благополучие которой построено на нескольких достаточно специфических для гиперресурсного государства принципах.

• Максимум стоимости должно создаваться внутри самих ОАЭ своими компаниями. На практике Эмираты стремятся закупать сырье и товары с низкой добавленной стоимостью и производить продукт с более высокой маржой.

• Все природные ресурсы находятся в собственности государства, а их добыча ведется компаниями, доля госсобственности в которых не менее 60%. Само государство, по сути, представляет собой семью, которая нанимает менеджмент для управления активами. Благодаря жесткому контролю и сравнительно небольшой площади страны ОАЭ избежали появления элитных групп компрадорского толка, которые могли бы зарабатывать на этой территории, использовать местные ресурсы для личного обогащения и вывода капиталов вовне. По той же причине на протяжении всей истории ОАЭ удавалось избегать серьезных внутри­элитных столкновений, которые приводили бы к внутренней дестабилизации.

• Основная масса денег, которые зарабатывают ОАЭ, остается внутри страны. Хотя Эмираты являются крупными плательщиками ремиттансов, сумма которых варьируется в пределах 5–6% ВВП, страна не испытывает серьезного оттока капитала, что принято связывать с качеством управления государством.

• Весь профицит, если он возникает, аккумулируется в государственных инвестиционных фондах, владеющих широким мандатом инвестиций по всему миру по 12 классам активов, включая venture capital и private equity. Совокупный объем фондов сегодня оценивается примерно в 1,5 трлн долларов. Средняя доходность этих фондов за 2010–2020 годы составила 6,5% годовых, что говорит о высоком уровне менеджмента.

• Эмираты придерживаются многовекторной, равноудаленной, независимой политики во внешних отношениях. Никогда не заключая узких альянсов, ОАЭ дружат со всеми и ни с кем одновременно, не избегая параллельных отношений с идеологическими и даже военными противниками. Так, дружба с Израилем не мешает добрососедским отношениям с Саудовской Аравией, другими эмиратами Персидского залива, Египтом, Турцией, Индией и Китаем. Демонстрируя полную политическую поддержку США, ОАЭ в 2022 и 2023 годах активно работали с Россией. Одновременно приняли участие в решении ОПЕК по сокращению объемов добычи нефти, несмотря на настоятельные просьбы США этого не делать.

Все это позволяет ОАЭ оставаться – как в древние времена – одним из важнейших мировых торговых хабов: по итогам 2022 года объем торговли составил около 600 млрд долларов, превысив значение ВВП.

Считая и презентуя себя местом вне конфликтов, ОАЭ обслуживают легитимные интересы всех сторон. И не только: есть веские основания говорить о больших объемах серого капитала, проходящего через финансовый центр Эмиратов, хотя официальные власти страны это категорически отрицают – точно так же, как в прошлом они отрицали организацию пиратства в Персидском заливе, с которым и боролись за английские деньги.

Одновременно власти ОАЭ всегда прилагали системные усилия по привлечению иностранного капитала, что в числе прочего должно помочь диверсификации местной экономики – официально заявленной цели. Одним из ключевых инструментов реализации этой политики выступает система налоговых льгот. Так, до последнего времени в ОАЭ не существовало налога на прибыль вне нефтегазового и финансового секторов, и только с этого года введена ставка 9% для доходов выше 100 тыс. долларов, что по-прежнему не много в сравнении с 20% по отношению к банкам и до 80% в нефтяной отрасли.

При этом сохраняется нулевая ставка подоходного налога, что по-прежнему остается сильным магнитом для иностранцев, включая «цифровых кочевников» – специалистов IT-отрасли, которые работают на страны с высоким уровнем налогообложения, находясь на территории с низкими налогами. Хотя это не приносит в бюджет ОАЭ прямых доходов, косвенно экономика страны получает существенные выгоды за счет роста деловой активности и внутреннего спроса.

Практически все цены на товары в ОАЭ регулируются, а по факту дотируются из бюджета. В число дотируемых входят медикаменты, питьевая вода, энергия и топливо для населения, на которые уходят около 5% всех расходов бюджета ОАЭ.

Большие поступления от продажи углеводородов дают Эмиратам возможность финансировать масштабные нересурсные проекты. На 2020 год общая стоимость строившихся промышленных объектов в ОАЭ оценивалась в 104 млрд долларов. Общая стоимость капитального строительства, включая жилое, – 727 млрд долларов, невероятная сумма по всем возможным метрикам.

727 млрд долларов
общая стоимость проектов капитального строительства, включая жилое, в ОАЭ

Эмираты владеют открытым финансовым рынком и отлично развитой банковской системой, совокупные активы которой превышают 600 млрд долларов, что больше, чем в Израиле. Из 49 банков в ОАЭ 26 – иностранные. При этом, несмотря на хороший сервис мирового уровня, работать с банковской системой ОАЭ пока не так просто и удобно, как со швейцарской, а сама она до сих пор не стала такой же открытой и понятной, как ливанская до гражданской войны.

Банкинг ОАЭ – не исламский, но с ярко выраженной восточной спецификой. Например, это означает, что вы никогда заранее не узнаете полной стоимости того, что вы будете делать: надо быть готовым, что финальная цена сделки окажется выше заявленной или возникнут существенные обстоятельства, о которых вам заранее не сказали или недоговорили.

Транспорт и логистика – одни из самых проинвестированных секторов экономики ОАЭ, благодаря чему страна превратилась в один из ведущих транспортных хабов мирового уровня. Две флагманские авиакомпании – Etihad и Emirates – занимают соответственно третье и четвертое места по пассажиропотоку в мире. Аэропорт Дубай – крупнейший по иностранному и шестой по общему пассажиропотоку на планете. Перевозки через этот авиационный узел обеспечивают 27% ВВП эмирата Дубай.

Более 35 млрд долларов
оборот внешней торговли ОАЭ в 2022 году. Рынок логистических услуг превысил 25 млрд долларов, промышленных складов – свыше 18 млрд долларов

При значительных оборотах внешней торговли ОАЭ – страна с нулевыми экспортными пошлинами на большинство товаров, за исключением металлолома, вывоз которого облагается незначительным тарифом. Импортные пошлины не превышают 15%, кроме свинины и алкоголя, за ввоз которых придется заплатить по тарифу 200%.

Львиная доля торговых оборотов через ОАЭ проходит через особые экономические зоны (фризоны), на территории которых действуют особые налоговые и регуляторные режимы. В частности, 100% капитала зарегистрированных здесь компаний может принадлежать иностранцам, то есть в их отношении не действует обязательное требование участия в их капитале инвесторов из ОАЭ. Полностью отсутствуют таможенные пошлины – как при ввозе товаров на территорию Эмиратов (за исключением уже упоминавшихся свинины и алкоголя), так и при их реэкспорте в третьи страны. Нет ограничений на валютные операции, простое лицензирование.

Льготы во фризонах ОАЭ выдаются сроком на 50 лет, что выгодно отличает их от большинства конкурентов в регионе – еще одно очень удачное решение, позволяющее привлекать в страну огромный бизнес, включая финансовые компании.

Обратная сторона медали

Как ни парадоксально, но все обозначенные выше сильные стороны экономики ОАЭ одновременно содержат в себе слабости, чреватые серьезными рисками в будущем. Так, ресурсное богатство Эмиратов, огромный приток денег, связанных с внешней конъюнктурой, автоматически приводят к избыточности во всех сегментах экономики страны. В первую очередь – в инфраструктурных проектах, большая часть которых не окупается или минимально рентабельна. А если учесть, что десятка крупнейших девелоперов в стране принадлежит государству, то это несет серьезные риски не только для сектора, но и для всей экономики в случае ухудшения рыночной конъюнктуры, как это было в предыдущий кризис. Но даже в относительно благоприятных условиях отдача на инвестиции в такие проекты чаще всего оставляет желать много лучшего.

300 млрд долларов
общая стоимость строительных проектов, замороженных в Дубае после кризиса 2008 года, часть которых не разморожена по сей день. Оказавшись перед риском дефолта по долгам в размере 120 млрд долларов в 2009 году, Дубай был вынужден привлечь экстренную помощь Абу-Даби в размере 20 млрд долларов. В качестве компенсации в 2010 году самое высокое здание в мире Бурдж-Дубай было открыто в честь эмира Абу-Даби под именем Бурдж-Халифа

Показательный пример – новый дубайский аэропорт Аль-Мактум, который должен был в несколько раз обойти конкурента по пассажиропотоку (160 млн пассажиров в год) и грузоперевозкам (12–14 млн тонн). Первая очередь Аль-Мактума была введена в строй с трехлетней задержкой в 2010 году и обошлась инвесторам в невероятную сумму – более чем в 30 млрд долларов. При этом до сих пор из пяти запланированных взлетно-посадочных полос построена и действует только одна. Аль-Мактум, обслуживая всего несколько рейсов в сутки, остается вспомогательным к старому аэропорту Дубай.

Такая же низкая эффективность характерна для большинства отраслей экономики Эмиратов, не связанных с добычей природных ресурсов. Хотя большинство из них рентабельны, их прибыльность – и вообще способность к существованию – связана только с низким налогообложением. По сути, с дотациями со стороны государства.

В частности, это справедливо для одного из крупнейших в мире производств алюминия в Абу-­Даби, которое стало бы убыточным, если бы предприятию пришлось закупать энергоносители по мировым ценам. Аналогично при выравнивании закупочных цен на топливо и налогов со среднемировыми оба флагманских авиаперевозчика ОАЭ оказались бы в крайне сложном финансовом положении: Emirates перестала бы быть прибыльной, а Etihad обанкротилась бы.

Отдельная проблема – крайне высокая закредитованность местного бизнеса: в среднем компании ОАЭ профинансированы на заемные средства на 95% ВВП – это крайне высокий показатель. Если бы власти не поддерживали кредитные ставки на искусственно заниженном уровне (от 3% годовых при средней величине потребительской инфляции 3,5% в последние годы), то в рыночных условиях большинство этих компаний стали бы банкротами в считаные месяцы.

Неудивительно, что в условиях, когда себестоимость, по сути, дотируется доходами от нефти и газа, местные компании не стремятся конкурировать за счет роста производительности. ОАЭ – одна из немногих стран мира, где этот показатель на душу населения падает. Потреб­ление энергии в расчете на человека, напротив, одно из самых высоких, примерно вдвое больше, чем в находящемся в схожих климатических условиях Израиле. Все это вместе взятое консервирует неэффективность.

Избыточная опека со стороны государства снижает эффектив­ность целых отраслей. В том числе сельского хозяйства, пользующегося беспрецедентными мерами поддержки – финансовыми субсидиями и беспроцентными кредитами, бесплатным обеспечением водой, семенным фондом и землей, подготовка которой также осуществляется за счет государства, гарантирующего закупку 100% урожая с определенной маржой, и т. п. Все это очень хорошо для местных фермеров, но грозит полным обрушением отрасли в случае выпадения каких-то из мер по любой причине.

Наконец, получаемые местными компаниями торговые льготы и субсидирование внутренних цен на товары ведут к их реэкспорту в третьи страны в гигант­ских масштабах. Действует простой механизм: импортеры завозят потребительские товары, продукты питания, получают субсидии от государства, после чего вывозят их за границу, где продают их уже по рыночной цене. Фактически государство дотирует крупных оптовых торговцев, что ведет к перераспределению ресурса без всякой ценности для страны.

Чудо не вечно

О низкой эффективности подобной конструкции говорит и то, что, несмотря на все усилия, Эмиратам пока не удалось серьезно продвинуться по пути диверсификации экономики. Если в 2000 году углеводороды обеспечивали 41% ее ВВП, то в 2013-м – 38,3%, а по итогам 2023-го – около 30%. Для сравнения: в Саудовской Аравии и Катаре, которые вообще не претендуют на диверсификацию и о ней не заявляют, доля углеводородов в ВВП составляет 40%, в Омане и Кувейте – 45%, в Бахрейне – 20%.

Таким образом, объективно ОАЭ по-прежнему остаются гипер­ресурсной страной, очень зависимой от крайне волатильной конъюнктуры на мировых энергетических рынках. Возможные последствия такой зависимости известны и имеют многочисленные исторические прецеденты. Так, обвал мировых энергетических рынков в 2014 году привел Абу-Даби, чей бюджет формируется доходами от нефти и газа на 75%, к дефициту в размере 7%. Сбалансировать его удалось только в 2022 году.

Другими словами, ОАЭ – это очень красивая картинка, в основе которой огромные нефтегазовые доходы. В известном смысле это не история успеха, достигнутая на их базе, а просто результат их использования здесь и сейчас. И если по какой-то причине источник этих доходов исчезнет или просто заметно сократится, властям ОАЭ придется пойти по единственно возможному пути повышения налогов на оставшийся бизнес, заставляя его мигрировать в офшорные зоны. Закрытие же офшоров неминуемо навредит их резидентам и спровоцирует массовое бегство бизнеса из страны.

Если подобный сценарий реализуется, на практике это будет означать остановку целых отраслей экономики: металлургии, морской и авиационной логистики, перевозок. Они не смогут выстоять в условиях открытой рыночной конкуренции. Это неминуемо приведет к катастрофе на рынке недвижимости из-за желания 3–4 млн наиболее богатых и самых квалифицированных иностранцев как можно быстрее уехать из страны.

При этом здесь останется дорогостоящая инфраструктура, которую станет не на что содержать, и обслуживающий персонал, которому станет негде работать. В результате 1,5 млн коренных жителей ОАЭ останутся наедине с 3–4 млн бывших бедных жителей Индии, Пакистана, арабских стран и стран Южной Африки, которые лишились средств к существованию и которым больше некуда возвращаться.

Подобный сценарий возможен, если мировые цены на нефть по какой-то причине будут держаться низко достаточно долго. Когда (и если) подобное произойдет, цветущая сегодня страна довольно быстро лишится своего блес­ка, превратившись в огромную проблему. Как это уже бывало в ее истории, из-за «внезапного» исчезновения главного питающего ресурса – жемчуга или транзита.

Пока ни о чем подобном речь еще не идет: конъюнктура на мировых энергетических рынках благоприятствует ОАЭ. Но даже если стоимость нефти останется высокой, у «экономического чуда» Эмиратов есть свой понятный конечный срок: запасов углеводородов в этой стране хватит еще примерно на 50–80 лет. Это важное обстоятельство, которое стоит учитывать тем, кто планирует надолго осесть в этой стране, тем более связать с ней свою жизнь и жизнь поколений своей семьи.

Андрей Мовчан, основатель, управляющий партнер Movchan’s Group