Цель под ключ


Пандемия не затормозила развитие российского рынка фондов целевых капиталов, но дала ему дополнительный толчок, напомнив всем о бренности бытия. Следуя за растущим интересом, Sber Private Banking предложил своим обеспеченным клиентам услугу «эндаумент под ключ», видя в ней не только способ расширения клиентского сервиса, но содействие развитию благотворительности в России, отмечает Владимир Волков.

03.09.2021





Мы похожи на паровоз: медленно набираем ход, но потом уже не остановить. Эта максима, подслушанная во время одного из форумов, посвященных фондам целевых капиталов (ФЦК) или эндаументам, впервые появившихся в современной России только в 2007 году, вполне подтвердилась в пандемию.

Несмотря на спад в экономике, в прошлом году число зарегистрированных ФЦК выросло на 8%, до 240 организаций. Объем аккумулированных в них активов увеличился на 18%, превысив 35,5 млрд рублей. «Это не очень много с точки зрения финансового рынка, где, например, пенсионные накопления исчисляются триллионами. Но это достаточно много в связи с нашим развитием», – замечает председатель правления Национальной ассоциации эндаументов, исполнительный директор фонда Европейского университета в Санкт-Петербурге (ЕУСПб) Светлана Лаврова.

Структура сектора не претерпела существенных изменений: как и в прежние годы в нем преобладают эндаументы, направленные на поддержку образования, науки и социальной сферы.

Целевые фонды вузов лидируют с большим отрывом, аккумулируя 51% всех средств. Из них почти половина – это маленькие эндаументы объемом 3–10 млн рублей. «Они находятся либо на начальном этапе развития, либо в свое время были созданы для галочки и не ведут практической деятельности», – поясняет Лаврова. Крупные по российским меркам эндаументы объемом более 500 млн рублей в российских реалиях по-прежнему в подавляющем меньшинстве.

ЭТО МОДНО

Оставаясь поделенным между большими фондами, нишевым и сравнительно небольшим по объему, сектор ФЦК тем не менее привлекает все более заметный интерес. «Мы видим это по числу обращений к нам и нескольким стратегическим соглашениям, которые у нас сложились за время карантина в части эндаументов», – отмечает руководитель направления развития Philin Philgood Анастасия Михеева.

Компания Михеевой специализируется на консалтинге, комплексной поддержке НКО в области благотворительности, развитии ее инфраструктуры в России. В числе прочего эксперт отмечает растущий запрос на знания и консолидацию информации об эндаументах от самых разных групп стейкхолдеров, который она выделяет в отдельный тренд 2020 года.

Рост интереса к специализированным образовательным программам в области эндаументов отмечают и в Центре управления благосостоянием и филантропии Московской школы управления СКОЛКОВО, рассказала SPEAR’S Russia его советник Вероника Мисютина. Также набирает популярность у владельцев капиталов, фэмили-офисов и других заинтересованных сторон ежегодный эндаумент-форум, который Центр организует и проводит в партнерстве с Благотворительным фондом Владимира Потанина.

Во многом всплеск заинтересованности связан с логическим развитием экономики, отрасли, капитала в России. «Мы этого ждали, мы это прогнозировали. Это и межпоколенческий трансфер, и масштаб, и организационная зрелость филантропичских проектов, – перечисляет Мисютина. – Проекты, организации доросли до эндаументов. А сами владельцы капиталов начали задаваться вопросами, как может жить созданная ими организация не только в режиме сметного финансирования со стороны их основателей».

По словам Мисютиной, возможность разделить или дополнить финансирование благотворительной организации из других источников – главная боль, с которой сталкиваются меценаты, владельцы и доноры благотворительных фондов. До недавнего времени этот вопрос решался стандартно: меценату было выгоднее без лишних затей разместить средства на банковском депозите как частное лицо, а доход отдавать на благотворительность. И это часто служило оправданием отказа от создания эндаументов. «Но сейчас все совсем и везде перевернулось. Финансовые рынки в очень интересном положении, – замечает Мисютина, – а главное соображение долгосрочной устойчивости организации в длинную перевешивают любые краткосрочные показатели доходности».

По цепочке это формирует запрос на формирование устойчивой, жизнеспособной структуры, а также соответствующих, более сложных финансовых конструкций и решений. Неслучайно, их главные провайдеры – частные банки и фэмили-офисы с некоторых пор фиксируют рост соответствующих запросов со стороны своих обеспеченных клиентов.

Как, отмечает в разговоре со SPEAR’S руководитель направления по работе с ФЦК Sber Private Banking Юлия Ульянова, основной запрос на создание эндаументов в их компании идет от клиентов private. Это владельцы капитала от 300 млн рублей в возрасте от 40 лет. «Успешные люди, которые уже всего достигли в бизнесе, а теперь задумываются о социальной активности, наследии. О том, что будет после них. Часто бывает, что именно в филантропии они находят для себя еще один путь, на котором хотели бы иметь достижения», – поясняет Ульянова.

Чаще всего по статистике эндаументы создаются в сфере образования. «Это тренд, это модно. Многие клиенты считают, что любую социальную проблему нужно искоренять путем предоставления качественного системного образования, заказчиком которого будет не только государство, но и коммерческий сектор. Поэтому в настоящее создается очень много частных школ, и при этих школах, как правило, формируется эндаумент», – свидетельствует Ульянова.

Один из ярких примеров – фонд целевого капитала, сформированный бизнесменом Вадимом Мошковичем при своем благотворительном фонде, для финансирования основанной и поддерживаемой им школы «Летово».

Также в последнее время Sber Private Banking видят большой интерес и получают много клиентских запросов по поводу целевых фондов в области медицины и здравоохранения. В частности, сейчас банк работает с бизнесменом Аркадием Столпнером над созданием эндаумента для основанного им Благотворительного фонда имени Сергея Березина, специализирующегося на помощи онкобольным.

МОЙ ПУТЬ

Формирование эндаумента для поддержки именного социального проекта – только один из возможных путей. «Путь создания фонда целевого капитала – это высокий уровень ответственности. Человек, который выбирает именно его, должен осознавать, что якорным меценатом этого фонда первое время будет именно он, – предупреждает Ульянова, – но даже в этом случае у него должно быть представление о других донорах или меценатах, которые присоединятся к основанному им социальному проекту и поддержат его идею через пожертвование в эндаумент-фонд».

Скорее всего, таких людей будет немного. В том же примере фонда при школе «Летово» кроме самого Вадима Мошковича круг доноров в основном пока сформирован личными контактами и партнерами. «Внешних людей, которые бы шли туда “за идею”, очень мало. Рассуждают так: “Ну, Вадим же состоятельный человек, разве он не может содержать фонд на свои средства?”»

По словам Ульяновой для именных эндаументов такая история типична. Чтобы побороть проблему она советует основателям таких фондов давать больше гибкости, не замыкать все управление на себе, приглашать независимых попечителей и экспертов, иными словами, разделить свою ответственность с обществом. «Тогда эндаумент будет более привлекательным, гибким, не привязанным к конкретному имени. Хотя изначально основателем такого фонда может быть одно лицо».

Второй из возможных путей – присоединиться к уже существующим фондам. Например, его предпочел банкир и филантроп Александр Светаков, который сформировал грантовый благотворительный фонд «Абсолют-Помощь» в пользу поддержки сторонних социальных инициатив в разных областях. «Он не прикрепляет себя к какой-то конкретной проблеме, но тем не менее поддерживает сразу несколько близких ему социальных активностей», – поясняет Ульянова.

Разными могут быть способы регистрации эндаумента – как отдельное юридическое лицо или при существующем действующем некоммерческом проекте. «Второй способ немного проще, так как регистрационные изменения в действующем уставе проходят быстрее, чем регистрация нового фонда, – добавляет Ульянова. – Помимо этого сокращаются расходы на содержание административного ресурса (персонала) фонда посредством совместительства бухгалтерского учета и юридического сопровождения».

ЧЕК-ЛИCТ ФИЛАНТРОПА

Но к какому бы варианту не склонялся филантроп, прежде чем будут сделаны первые практические шаги, стоит ответить себе на несколько базовых вопросов. Обоснованные ответы на них помогут облегчить муки выбора и остановиться на оптимальном решении, уверяют собеседники SPEAR’S Russia.

Прежде всего, филантропу стоит проверить искренность своих намерений. «Важно, насколько человек погружен в тему этой социальной проблемы, хочет ее развивать, поддерживать в долгосрочной перспективе. Что все это действительно от души, – замечает Ульянова, – или там есть подтекст, который сделает эту историю номинальной. То есть, когда ты создаешь фонд, просто даешь туда деньги, но при этом не участвуешь своим человеческим ресурсом. Отдельный вопрос, сколько времени ты готов на это тратить».

Отвечая на вопрос «зачем», следует избавиться от эмоций. «Мы всегда рекомендуем рационально подходить к вопросу выбора объекта для социальных инвестиций, – замечает Анастасия Михеева из Philin Philgood, – хотя, конечно, понимаем, что без большой, нередко очень личной идеи проект не всегда жизнеспособен на длинной дистанции».

Как будет обеспечена долгосрочная финансовая устойчивость социального проекта через формирование эндаумента – один из важнейших вопросов в чек-листе филантропа. В частности, он должен объективно оценить потребности создаваемого им фонда в финансировании. Четко понимать, сможет ли он вложить или привлечь в него достаточно средств. «Если донор готов создать эндаумент, который будет покрывать не менее половины расходов благотворительной организации, то есть вероятность, что тот проживет долго и будет благополучно развиваться», – ориентирует Ульянова.

Важно адекватно оценивать не только размер создаваемого эндаумента, но и его вероятную доходность. «В текущей ситуации и с теми финансовыми инструментами, которые доступны, портфели с низким уровнем риска составляют 5–7% годовых, – подчеркивает Анастисия Михеева. – Мы не знаем, как будет развиваться ситуация на финансовых рынках, поэтому не стоит питать иллюзий, что, создав целевой капитал, организация автоматически обеспечивает себе финансовую стабильность на будущее».

Расходов потребует содержание самого целевого фонда: его инфраструктуры, персонала, ведения бухгалтерии, аудита. Необходимо заранее адекватно оценить их размер, решить, кто и как будет их покрывать.

Не исключено, что эндаумент вообще не самый оптимальный инструмент для достижения конкретных целей филантропа и тогда стоит задуматься о других вариантах. «Например, если учредитель намерен поддерживать НКО, оказывающие неотложную помощь, то фонд целевого капитала – долгая, сложная и не всегда очевидная дорога, – объясняет Михеева. – Но бывает, что сфера интересов учредителя лежит в нишах с отложенным эффектом. Скажем, это организации, ориентированные на научные разработки, поиск новых способов лечения редких заболеваний. Исследования там могут длиться десятилетиями, и в таких случаях про целевой капитал как минимум стоит подумать».

При этом надо четко определить критерии оценки социальной отдачи инвестиций, которая не измеряется суммой потраченных денег. «Сводить эндаумент к функции кошелька, средства из которого просто направляются по намеченному маршруту, в корне неверно. Функция эндаументов – поддерживать долгосрочные системные изменения в обществе», – напоминает Михеева.

Поэтому, советуют в Philin Philgood, у филантропа должен быть реальный план действий и команда с адекватными навыками и опытом, способная взять на себя ответственность за результат. Определиться со стратегией и командой важно еще на старте. В числе прочего это поможет правильно выбрать финансовые инструменты для достижения поставленных целей. «Долгосрочные финансовые инструменты требуют взвешенного подхода. Стратегия позволяет договориться о плане действий и ожидаемом результате со всеми участниками процесса, – поясняет Михеева. – Ключевой риск здесь – недоиспользовать потенциал капитала, использовать его вхолостую, перегореть, потерять фокус на длинной дистанции».

Наконец, в чек-листе филантропа должна стоять еще одна обязательная галочка, символизирующая положительный ответ на вопрос о наличии плана преемственности по всем его активам. В том числе благотворительные. Это нужно, чтобы избежать возможных судебных тяжб с наследниками.

«При жизни жертвователя все может прекрасно функционировать. Но потом вдруг выясняется, что нет завещания, а наследники претендуют на деньги, которые были выделены на цели поддержки эндаумента, – сетует Юлия Ульянова. – В таких случаях, если есть перспективы судилищ с родственниками за наследство, благотворительные организации могут просто отказываться от предмета завещания».


ЧЕК-ЛИСТ ВЕРОНИКИ МИСЮТИНОЙ
• Имеет ли эндаумент смысл для конкретной некоммерческой организации, по сути и финансово: понятно ли, почему и как ее деятельность будет оставаться релевантной меняющейся ситуации в социальной теме, в которой эта организация работает, и зачем ей вообще нужен «вечный» капитал?
• Какого размера эндаумент нужен НКО? Оправдают ли возможные финансовые и нефинансовые результаты все усилия, необходимые для создания и пополнения целевого капитала?
• Как будет пополнятся эндаумент?
• Как управляется эндаумент?
• Как инвестируются средства эндаумента?
• Как используются доходы эндаумента?

Общая рекомендация социальным инвесторам – создавать и приращивать эндаументы для развития НКО, которые системно решают социальные проблемы. Для суперимпакторов – инвестировать в решения, то есть технологии, платформы, модели, которые удешевляют и делают доступными инструмент эндаументов, таких как Legacy Endowment Service.

В СКОЛКОВО применяют модель оценки операционной готовности к развитию эндаумента, его организационной зрелости. Она разработана с учетом опыта отбора и сопровождения участников совместной с Фондом Потанина образовательной программы «Стратегия создания и развития фондов целевого капитала». Оценка происходит по 30 критериям в семи зонах: стратегичность, рыночность, финансовое здоровье, управления, фандрайзинг и сам эндаумент-кейс.


ВЗГЛЯД 360

С развитием рынка и инфраструктуры эндаументов в России постепенно расширяется круг провайдеров и консультантов, способных помочь с решением вопросов, возникающих в процессе создания, регистрации и запуска целевого фонда. Однако получить эту услугу в комплексе по-прежнему непросто. «На рынке сейчас немного команд, которые могли бы предложить “взгляд 360” на внутренние процессы некоммерческой организации, – замечает Михеева из Philin Philgood. – Поэтому мы как группа компаний накапливаем экспертизу внутри и стараемся распространять наш опыт через различные каналы».

Некоторое время назад в Sber Private Banking запустили комплексную услугу по созданию и сопровождению эндаументов, доступную клиентам private banking. «Мы сделали этот сервис, следуя за растущим спросом и интересом со стороны наших обеспеченных клиентов. По сути, это услуга создания готового эндаумента “под ключ”», – поясняет Юлия Ульянова.

Чаще всего общение с клиентом на эту тему начинается после того, как банк замечает его социальные активности, движение по счетам, связанные с эмоциональными пожертвованиями. «С какого-то момента мы начинаем с ним это обсуждать. Объясняем, что есть системная филантропия, которая более щадящая с точки зрения финансов и более устойчивая с точки зрения будущего», – рассказывает Ульянова.

Если клиент проявляет заинтересованность, на следующем шаге банк дает первичную консультацию по рынку эндаумент-фондов и отвечает на возникающие вопросы. В дальнейшем – готов полностью взять на себя все вопросы, связанные с регистрацией ФЦК. В том числе собрать полный первичный пакет документов для работы фонда. «Фактически за два-три месяца после обращения клиента за этой услугой мы передаем ему полностью работающий эндаумент. В том числе консалтинговую компанию (провайдера), которая будет оказывать бухгалтерское и юридическое сопровождения фонда. И управляющую компанию, которая возьмет на себя доверительное управление его средствами».

Самому владельцу капитала придется найти руководителя ФЦК, а также выбрать состав попечителей. «По факту он выбирает людей, которые будут фронтить этот фонд, рассказывать о нем, фандрайзить, а мы в свою очередь закрываем технические вопросы работы фонда. Лишаем его всей сложности документооборота, создания, административки. То есть всего того, что неинтересно людям такого уровня», – поясняет Ульянова.

Если клиент останавливается на услуге «под ключ», то есть доверяет банку регистрацию фонда и выбирает его управляющую компанию, Sber Private Banking готов продвигать фонд через проведение акций, мероприятий, упоминать в своих информационных ресурсах и каналах. Разрабатывает для клиентского фонда фандрайзинговые стратегии с использованием партнерских сеток, в том числе «СберВместе» и бонусы «Спасибо». Мы все делаем, чтобы у сформированного эндаумента было как можно больше возможностей для фандрайзинга.

Хотя услуга «эндаумент под ключ» доступна только клиентам private, в Sber Private Banking откликаются и на периодически поступающие обращения со стороны НКО, которые хотели бы создать эндаумент. «В таких случаях мы тоже помогаем, поддерживаем, рассказываем, консультируем. Даем необходимые контакты, где это можно сделать дешевле или бесплатно. Даем партнеров, которые помогут зарегистрировать и дальше запустить эти процессы», – говорит Ульянова.

В Sber Private Banking смотрят на это не просто как на еще одну услугу в линейке для своих клиентов. Но как на собственную, социальную историю, связанную с желанием развивать рынок благотворительности, вывести его из тени. «Наша задача – глобально вывести российский рынок благотворительности на принципиально новый уровень доверия и прозрачности. Чтобы люди видели, что фонды действительно работают, помогают. Что огромные деньги тратятся не впустую, а на решение важных социальных проблем, – объясняет Ульянова. – Этим мы воспитываем в молодом поколении системную благотворительность. Прививаем историю, что надо помогать, поддерживать. Кто как не Сбер может это сделать».

Собеседники SPEAR’S Russia единодушны: в ближайшем будущем интерес к эндаументам и самих эндаументов в России будет больше. «И темпы прирастут, потому что все наши пандемические приключения показали важность наличия резервного фонда у НКО, важность диверсификации источников и просто напомнили о бренности жизни, – делится Вероника Мисютина. – Мы видим это по нашим знакомым структурам, что в пандемию об эндаументах задумались и фандрайзинговые, и частные, и государственные НКО просто в массовом порядке».

В Sber Private Banking не ожидают его резкого скачка, прогнозируя рост в пределах 20-30% в ближайшие 2–3 года. «Но все равно это достаточно серьезные цифры, – констатирует Ульянова. – Конечно, до американского рынка с его 300-летней историей многомиллиардными объемами нам еще далеко. Но рынок есть, все инструменты понятны. Чего нам пока не хватает – это доверия».


КАМНИ ПОД ВОДОЙ. ОПЫТ АНГЛОСАКСОВ

«Многовековая история частных благотворительных трастов и организаций с эндаументами в аглосаксонском мире дает много поучительных примеров о том, с какими подводными камнями может встретиться целевой фонд на длинной дистанции. О них стоит помнить и учесть, создавая собственный ФЦК, рассчитанный «на вечность».

Риск номер один – превращение фонда в «вещь в себе». Как показывает реальная жизнь, в отсутствие рыночного давления, необходимости фандрайзить такие организации капсулируются. А именно начинают просто жить на доходы от целевого капитала, ограничивая расходы на уставную деятельность оговоренным законом минимумом. В США и Великобритании это 5%. Таких спящих фондов в англосаксонском мире сегодня множество.

Риск номер два – потеря гибкости из-за желания учредителя контролировать деятельность созданного им фонда “даже из могилы”, обложив его деятельность жесткими правилами и условиями. В качестве примера показательна история Isabella Stewart Gardner Museum в Бостоне. Этот частный музей – уникальное собрание живописных шедевров всех времен и народов с эндаументом с вековой историей. Основательница-богачка передала его городу с рядом жестких условий. В том числе с запретом на продажу работ из коллекции. Но в последнее время музей столкнулся с большими финансовыми затруднениями: доходов от вложения целевого капитала перестало хватать не только на содержание коллекции, но даже на оплату коммунальных счетов.

Потребовалась длинная, сложнейшая, кровавая история, в результате которой трастовым управляющим удалось добиться права нарушить волю основательницы, а часть картин из коллекции все-таки была продана. Вырученные таким образом средства пошли на постройку геотермальной электростанции, которая не только закрыла все собственные потребности фонда в электричестве, но обеспечила ему постоянный доход за счет продажи на рынке излишков. У этой истории понятный подтекст: чтобы дело благотворительной организации жило в веках, она должна иметь возможность действовать гибко. И воля основателя не должна вступать с этим в противоречие».

Вероника Мисютина



03.09.2021

Источник: Spear's Russia


Оставить комментарий


Зарегистрируйтесь на сайте, чтобы не вводить проверочный код каждый раз