Первые эндаументы

Основы долгосрочного подхода к благотворительной поддержке были заложены еще в Античности. В 380 году до н. э. древнегреческий философ Платон завещал свое имущество преподавателям основанной им академии. Доход от имущества шел на развитие учебного заведения. Благодаря этому академия просуществовала несколько веков, до 1 года до н. э. Еще один пример – римский император Марк Аврелий, создавший в 176 году н. э. несколько кафедр изучения философии в Афинах и учредивший постоянный капитал для их содержания.

Эндаументами (от анг­лийского «дар», «пожертвование», «вклад») такие благотворительные капиталы стали называть в Средние века, а самые известные из них связаны с английской королевской семьей. В 1502 году мать короля Генриха VII, леди Маргарет Бофорт, сделала пожертвование на постоянное содержание кафедры профессора богословия в Кембриджском университете, а в 1540 году такая же кафедра в соответствии с ее завещанием была учреждена и в Оксфорде.

Любопытно, что через полтора века благодаря эндаументу в Кембридже появилась еще одна известная именная кафедра. Выпускник университета, священник и депутат британского парламента Генри Лукас завещал Кембриджу 4 тыс. книг и землю, которая давала доход в 100 фунтов в год, для финансирования учрежденной им должности Лукасовского профессора математики. В разные годы ее занимали выдающиеся ученые, в том числе Исаак Ньютон и Стивен Хокинг.

Сейчас у Кембриджа и Оксфорда самые крупные эндаументы Великобритании. Их объем (вместе с колледжами) – 7,8 млрд и 6 млрд фунтов соответственно.

Несмотря на то что первые эндаументы появились в Европе, наиболее популярным инструментом благотворительности они стали в США. В 1638 году перебравшийся из Англии в Новый Свет филантроп и христианский проповедник Джон Гарвард, завещав имущество, положил начало одному из самых крупных на сегодня эндаументов в мире – фонду Гарвардского университета. Его капитал сейчас – 50 млрд долларов.

В XVIII веке эндаументы появились у Йельского, Принстонского и Колумбийского университетов, а также университетов Эмори и Пенсильвании. Их сов­местный капитал на конец 2023 года – около 120 млрд долларов.

Огромную роль в развитии эндаументов сыграл Йельский университет. Весь его капитал был в акциях Eagle Bank of New Heaven, который в 1825 году обанк­ротился, а университет потерял почти все деньги. Пос­ле этого руководство Йеля решило диверсифицировать активы. Этому примеру последовали и другие университеты. В XX веке именно в Йеле была предложена модель Дэвида Свенсона – предполагающий широкую диверсификацию «золотой стандарт», который используют сегодня большинство эндаументов для распределения активов и ­формирования портфеля. По данным Nacubo, в 2023 году общие активы университетских эндаументов США достигли 840 млрд долларов.

Капитал «динамитного короля»

Нобелевская премия на слуху практически у всех. Менее известен тот факт, что Фонд Нобеля тоже эндаумент, а выплачиваемые ученым премии – проценты с капитала, который шведская семья Нобелей, долгое время жившая в России, сколотила именно здесь.

Основатель династии Эммануил Нобель пере­ехал в Россию в 1837 году, проявил себя как талантливый инженер-­изобретатель и получил поддержку царского двора. Он стал владельцем литейно-­механического завода в Санкт-­Петербурге, который выпускал в том числе изобретенные Нобелем подводные мины, а также переводил корабли на паровую тягу. Однако смерть императора Николая I и нежелание его преемника Александра II платить по долгам сделали Эммануила Нобеля почти банкротом.

Его старший сын Людвиг возглавил завод и с по­мощью братьев, Альфреда и Роберта, постепенно вывел предприятие из кризиса. В 1873 году, заинтересовавшись нефтепромыслами, братья приобрели в Баку нефтеперегонный завод. Нобели построили первый в мире нефтеналивной танкер «Зороастр» и запустили первый в Российской империи нефтепровод длиной 9 км и с паровым насосом. Все российские активы братья объединили в компанию «Товарищество Братьев Нобель» («Бранобель»), которая вскоре стала одной из лучших в Европе по добыче, переработке и транспортировке бакинской нефти и полностью вытеснила с европейского рынка керосина американскую Standard Oil.

Будущий учредитель Нобелевской премии – Альфред – с малых лет интересовался химией. Первые опыты были неудачны, однако уже в 1867 году он запатентовал известную на весь мир смесь – динамит. Основать премию для выдающихся ученых Альфред решил после ошибки репортеров, которые в 1888 году опуб­ликовали сообщение о его смерти, перепутав с братом Людвигом. В этих заметках Альфреда именовали «торговцем смертью» и «динамитным королем». Чтобы избавиться от клейма злодея и разрушителя, Альфред в 1895 году, за год до смерти, написал завещание, согласно которому большая часть его состояния – около 31 млн крон – должна была пойти на учреждение международных премий за достижения в физике, химии, медицине, литературе и за деятельность по укреплению мира. Таким образом Нобель создал эндаумент, проценты с которого идут на Нобелевские премии вот уже более века.

Спасение Нобелевской премии

Первые Нобелевские премии ученым были вручены в 1901 году. Однако выполнить волю Альфреда оказалось не так просто: завещание было составлено юридически неточно, а родственников, пожелавших его оспорить, оказалось предостаточно. Единственным из Нобелей, кто выступил в поддержку завещания Альфреда, призвав семью уважать волю покойного, был его племянник Эммануэль, первый и последний представитель династии, получивший российское подданство.

Эммануэль выкупил долю дяди в товариществе «Бранобель», вложив деньги в премию, а также договорился с родней, получившей проценты с капитала Альфреда за первые 18 месяцев. В результате в 1898 году родственники подписали соглашение об отказе от притязаний на капитал, а правительство Швеции согласовало положения, связанные с присуждением премии. Спустя еще два года устав и другие правила деятельности Фонда Нобеля были подписаны шведским королем.

Меценаты Российской империи

История российских эндау­ментов (или неприкосновенных капиталов, как их было принято называть) началась на излете XVIII века. Чуть более чем за 100 лет в России были созданы тысячи эндаументов, которые поддерживали сиротские приюты, больницы, монас­тыри, образовательные и культурные учреждения.

Одним из самых известных первых неприкосновенных капиталов в царской России считается вклад графа Николая Шереметева, обеспечивший содержание построенного им в Москве Странноприимного дома (сейчас – НИИ скорой помощи им. Склифосовского). Больница для нищих и калек заработала в 1810 году, а на ее содержание граф внес в сохранную казну 500 тыс. руб­лей «для получения с оного процентов».

Активное создание неприкосновенных капиталов в Российской империи началось после 1817 года благодаря указу Сената «О пожертвованиях в пользу богоугодных заведений». Первый закон об эндаументах обязывал благотворителя обеспечить создаваемое благотворительное учреждение «достаточными средствами» для его дальнейшего существования. Норма способствовала развитию не только благотворительности, но и кредитно-­банковской системы, а также торговли. В большинстве случаев благотворительное учреждение получало билеты сохранной казны, с которых им выплачивался процент – 4–6% годовых.

Среди меценатов, создававших неприкосновенные капиталы, – предприниматель и коллекционер Павел Третьяков. В 1892 году именно в такой форме он решил поддержать свою галерею живописи. Третьяков также организовал содержание московского Арнольдо-­Третьяковского училища для глухонемых, а после смерти завещал деньги на строительство и содержание богадельни и сиротского приюта для вдов и художников.

Масштабный благотворительный проект был начат семьей Бахрушиных. В 1896 году они построили дома с бесплатными квартирами для вдов с детьми и учащихся девушек. Доходы с неприкосновенного капитала в 450 тыс. руб­лей обеспечивали оплату аренды, коммунальных услуг и медицинской помощи жильцам. К 1913 году в домах жили 2 тыс. человек.

Вологодский купец Хрис­тофор Леденцов прославился тем, что в начале XX века оставил завещание, аналогичное тому, что написал Альфред Нобель. Однако все доходы с капитала Леденцова в размере почти 2 млн руб­лей пошли не на премии, а на перспективные научные исследования. На его деньги изучал рефлексы у животных Иван Павлов, проектировал аэропланы и дирижабли Константин Циолковский, а также выросли лаборатории, которые впоследствии стали Физическим институтом им. Лебедева (ФИАН), Центральным аэрогидродинамическим институтом им. Жуковского (ЦАГИ) и Радиевым институтом им. Хлопина в Петербурге.

История Леденцова показательна: большинство благотворительных проектов дореволюционной России развивались за счет купцов. Это касалось не только Петербурга и Москвы, но и территорий за Уралом, причем особой щедростью славились иркутские купцы. Один из примеров – создание неприкосновенного капитала при Сиропитательном доме (приюте для сирот) Елизаветы Михайловны Медведниковой. Ее сыновья, иркутские купцы Иван и Логин, выполняя завещание матери, в 1836 году открыли сиропитательный дом и банк для его поддержки. Сделать пожертвование в банк мог любой желающий, таким образом создание эндаумента стало коллективным. За 40 лет капитал банка вырос почти до 11 млн руб­лей, а сам он занял первое место среди всех сибирских банков по обороту.

Этот пример был повторен в Томске. В 1843 году купец Степан Попов открыл по завещанию дяди Сибирский общественный банк для поддержки Мариинского Сибирского института для воспитания девиц. Согласно уставу банка, ежегодно 2 тыс. руб­лей должны были выделяться на содержание 20 пансионерок. Впоследствии на средства банка содержались также Томская Мариинская и Омская женские гимназии.

Неприкосновенные капиталы в то время возникали даже в самых отдаленных уголках страны. Согласно архивным документам, якутский купец Николай Чепалов в 1850‑е годы завещал 10 тыс. руб­лей, проценты с которых обеспечивали существование местного детского приюта.

В 1918 году все вклады были национализированы, а практику создания эндау­ментов возродили только в наше время. Интересно, что часть капиталов дореволюционных эндаументов до сих пор находится на зарубежных счетах. Однако эти средства фактически заморожены, потому что сами фонды и социальные проекты, которые финансировались за счет доходов, уже не существуют. Например, правнуки Христофора Леденцова обнаружили в архивах его счет на 180 млн долларов в швейцарском банке и долю в американской страховой компании. Однако доказать правопреемственность пока никому не удалось.

К 1916 году у Эммануэля Нобеля были инвестиции в десятки предприятий, связанных с добычей и транспортировкой нефти. Ему принадлежал крупнейший частный торговый флот, 1,5 тыс. км нефтепроводов, на него работали 50 тыс. человек. В 1918 году после национализации всех предприятий Эммануэль бежал в Швецию. Вместе с ним Россию покинули и все остальные Нобели.

Людмила Пантелеева, директор эндаумент-фонда «Филантроп»