Последний романтик


Дмитрий Зимин создал «Билайн», когда мало кто в стране знал о самой возможности сотовой связи. Под его началом «ВымпелКом» (бренд «Билайн») стал первой российской компанией, включенной в листинг Нью-Йоркской фондовой биржи. Продав свою долю в бизнесе, Зимин стал частным образом поддерживать фундаментальную науку – тоже первым в России. Он рассказал Алине Проскуряковой о том, почему небо темное и как деньги портят человека.

16.04.2014





Наследники без наследства

Кабинет Дмитрия Зимина по-прежнему остается в офисе «Билайна» на Маяковке. На стенах фотографии: с сыном Борисом, многочисленными внуками, коллегами и политиками. «Эту, с Ходорковским, сотрудники одно время хотели снять», – комментирует Зимин. Вот родной Радиотехнический институт имени академика Минца, в котором провел больше 30 лет, гигантский локатор «Дон-2Н» – стационарная установка кругового обзора для противоракетной обороны Москвы и большое фото заснеженных гор – куршевельские Три Долины. Красными стрелками отмечен маршрут: «Общая длина подъемов и спусков километров 25, – объясняет Зимин. – В прошлом году прошли с правнуком, тогда ему было всего семь лет». В 81 год он полон энергии, много шутит и с готовностью позирует для фотокамеры: «Никаких проблем. Так годится или сделать более умный вид?» Хотя и ворчит: «Вообще-то с некоторого возраста снимать человека крупным планом нельзя. Я бы даже ввел ограничения по возрасту, когда нежелательно показываться на улице, чтобы не смущать прохожих». До интервью SPEAR’S Russia он уже провел три встречи, а после уезжает на заседание Никитского клуба – основанного Сергеем Капицей клуба ученых и предпринимателей. Завтра летит в Куршевель – кататься с семьей на горных лыжах. «У меня отличный напарник – правнук. Ему восемь, мне за восемьдесят – чем не команда? – смеется Зимин и тут же рассказывает о планируемой перестановке мебели: – Стол продлим, добавим стульев, чтобы в этом кабинете можно было проводить совет фонда “Династия”».

Он принял решение не оставлять наследства потомкам много лет назад. Его удивляет, что кому-то это не кажется естественным: «Давно доказано, что незаработанные деньги могут испортить жизнь человеку и самого человека тоже». Вырученные от продажи «ВымпелКома» средства размещены в трасте и структурированы в соответствии с разными целями. 90% состояния было «упаковано» в фонд, правилами которого предусмотрено, что никто из родственников не вправе получать оттуда деньги – только на благотворительность. Так появился фонд «Династия» с годовым бюджетом 10 млн долларов, деятельность которого направлена на поддержку российской науки. Оставшиеся 10% позволяют Зиминым поддерживать уровень жизни «выше среднего». Сын главы семьи Борис замечает, что им с отцом удалось выстроить экономичную систему управления капиталом. Family office («если так это можно назвать») состоит всего из нескольких, но весьма редких людей.
Мы встречаемся в кафе «Март» на Петровке – Борис рассказывает, что отлично помнит, и как создавался фонд, и связанные с этим трудности.

Заметно, что у отца и сына близкие ценности. «Безусловно, мы единомышленники, и меня это страшно радует», – говорит Зимин-старший. Решение о создании фонда и переводе всех денег в траст он принимал с ведома Бориса. «А вот у внуков не спрашивал: когда они появились, дело было уже сделано. Кстати, не уверен, что они были бы за», – смеется он.

У Дмитрия Зимина семеро внуков и один пра­внук. Все, кроме самых младших, учатся в Англии. Политика в отношении подрастающего поколения такая: до совершеннолетия все дети имеют определенный прожиточный минимум и оплату любого учебного заведения, куда смогут поступить. Ну и некоторую социальную страховку на случай чего. А в остальном – пожа­луйста, сами.

Вообще внуки и правнуки – для него «нервный вопрос». Главным образом потому, что говорит с ними на разных языках. Они – продвинутые пользователи ПК, он – человек книги. Книгами заставлены московская квартира, дача, все возможные поверхности, даже пол. «Правда, – уточняет Зимин, – это не значит, что я все это прочел. Интеллектуальный потенциал моей библиотеки сильно превосходит мой собственный». Пытается читать правнуку, подсовывает внукам новинки и сильно огорчается от того, что новое поколение не научено получать наслаждение от чтения. Он до сих пор уверен, что книга – один из самых мощных инструментов воздействия на человеческие мозг и душу, а еще она, лучше без картинок, развивает фантазию, заставляет самостоятельно визуализировать образы героев.

Арбатской разновидности москвич

Зимины долго жили в 52-метровой трешке на «Речном вокзале». Эта квартира была постоянным раздражителем для сотрудников крупного и успешного к тому времени «ВымпелКома». Партнеры и акционеры не раз намекали основателю компании, что оставаться в хрущевке уже как-то неприлично. Новым домом в Заречье Зимин-старший обзавелся только в конце 1997 года. Но, не будучи большим любителем размеренной загородной жизни, при первой возможности купил квартиру в одном из арбатских переулков – ровно на том месте, где стоял каменный трехэтажный, с деревянным флигелем, дом его детства.

«Отец – абсолютно городской житель, – объясняет Борис. – Арбатской разновидности москвич. У меня впечатление, что он тусовщик почище молодежи, только тусуется не по ночным клубам, а по клубам приличных людей».

Дмитрий Зимин много занимается фондом «Династия», одним из лучших проектов которого считает премию «Просветитель». Состоит в совете фонда «Либеральная миссия» Евгения Ясина и переживает, что внуки не ходят на его собрания. Зимин-младший оправдывает детей, предлагая оставить на их собственное усмот­рение список просветительских мероприятий. Рассказывает, что недавно дети побывали в Освенциме. «Для их культурного развития это сейчас важнее, – считает Борис, – мне кажется, им, стопроцентным гражданам мира, вообще мало понятно, что происходит в нашем Зазеркалье, слишком уж похожем на Советский Союз».

«Разумеется, у меня не было иллюзий на тот счет, что мой батюшка знает все слова, которые есть в русском языке, но дома он никогда не ругался». Не припомнит Борис больших семейных скандалов. Говорит, что отец нечасто бывал дома: много времени проводил в командировках, однако когда приезжал, жизнь становилась веселее и интереснее. Помогал с уроками: «Он особым образом умел объяснить физику – не как в школе». Поэтому физику и математику Борис изучал «слегка отдельно» от школьной программы: «Не то чтобы отец учил меня этим предметам, он просто показывал особенные подходы». Зимой катались на горных лыжах в Подмосковье, летом – на водных, занимались виндсерфингом. «Безусловно, это была интеллигентская компания, где много читали, в том числе, естественно, самиздат. Любили поэзию, даже писали стихи». Борис вспоминает, как прочитал «Мастера и Маргариту», «Чонкина», ругательное письмо революционера Федора Раскольникова Сталину, перепечатанные на пишущей машинке.

За формализм и бюрократию

Дмитрий Зимин уверен: в благотворительности, как и в большом бизнесе, одни должны готовить решения, а принимать – другие. «Сейчас это кажется азбучной истиной, но тогда стало для меня, советского инженера, полным откровением», – говорит он. «Династия» – первый в России благотворительный фонд, основанный на системе независимого управления. По прошествии 12 лет Зимин не жалеет, что на этапе создания фонда доверился партнеру и сооснователю Оги Фабелу, который предложил преж­де всего обратиться к американской практике благотворительности, насчитывающей уже более 100 лет. Зимин называет «Династию» типовым западным фондом и говорит, что изначально хотел избежать структуры, замкнутой на человеке и бренности человеческого существования: «Демократия – это процедура. А я за демократию в любом деле. Формализм, гласность, экспертиза, сложная система принятия решений – это способ избежать ситуации, когда добро оборачивается злом, то есть обидой, ревностью, упреками в субъективизме: этому не дали, тому недодали… Сначала мне с трудом удавалось не влезать в управление, а сейчас даже нравится. Смотрю со стороны и любуюсь, как все слаженно работает».

Идея создать благотворительный фонд возникла сразу после продажи «ВымпелКома». Дело пошло быстро, фонд создали практически сразу. Но эволюция от семейной, не слишком осознанной благотворительности к осознанному социальному инвестированию (именно так, в формулировке миссии нет слова «благотворительность») с ясной целью и процедурами, с весьма ограниченными правами семьи продолжалась несколько лет. Борис вспоминает это время как весьма драматичное: «Одну миссию год писали».

Зиминым предстояло придумать такую миссию, которая не была бы подвержена любым проблемам роста, смене интересов, политических убеждений и изменениям, которые могут произойти в голове кого-то из членов семьи. «Надо было сделать так, чтобы фонд всегда поддерживал науку и только науку, без возможности когданибудь перекинуться на сторону гольфа, любителей фиалок или тропических бабочек», – поясняет Борис. Основная проблема состояла в том, что ни у кого на тот момент еще не было четкого понимания, каким должен быть фонд. Обращались и к помощи консалтинговых компаний, и к аналитикам. В ответ на вопрос об эффективности их работы Зимин-младший пожимает плечами. «С консультантами часто происходит такая история: ты им платишь большие деньги, а они тебе говорят вещи, которые ты и так, в общем, знаешь. Тем не менее иногда бывает необходимо взглянуть на дело под другим углом зрения».

Ключевой вопрос был «зачем?». «Поначалу была каша. Одновременно хотели поддерживать ученых и просвещение, а также обеспечивать “самореализацию членов семьи”, как списали с какого-то крупного зарубежного фонда (или консультанты такую мысль подсказали). Потом поняли, что поддержка ученых и “самореализация”, вообще говоря, могут противоречить друг другу и что одно может быть всем понятной и “вечной” миссией, а другое – просто хорошей семейной практикой».

В «Династии» есть закон о бюджете, совет фонда со своим председателем и обязательной ротацией руководства – не больше двух сроков на посту. Единственный член совета, к которому не применяется правило сменяемости, – Евгений Ясин. Он представляет в совете семью Зиминых. На вопрос, по какому принципу отбирали первый состав фонда, Борис отвечает: «По памяти. Кто достоин, кого хотим видеть рядом».

Первым председателем совета стал Александр Изосимов, на тот момент CEO «ВымпелКома».
«Я понимал значимость этого дела и всю ответственность, – рассказал Изосимов по телефону из Стокгольма, где теперь живет с семьей. – Дмитрий Зимин – человек, которого я бесконечно уважаю и всегда обращался, когда нужен был совет или просто вдохновение. Задача была интересная и очевидно нужная, а состав совета – весь интеллектуальный цвет общества. Он включал ученых и бизнесменов почти в равных пропорциях. Сергей Капица, Борис Салтыков, Сергей Гуриев, Евгений Ясин, Рубен Варданян, Аркадий Дворкович. Это были люди очень разные, и в дискуссиях они высказывали иногда противоположные мнения».

Обеспечить такой состав, считает Изосимов, мог только Зимин: «Сыграло роль уважение к нему этих людей. Как к бизнесмену, ученому, человеку, не скрывающему своей гражданской позиции. А также – “внеполитический” выбор объекта поддержки: фундаментальные наука и образование».

Вообще же, считает Изосимов, долгий филантропический проект в России трудно запустить: «Склонность владельцев состояний к персонализации своего дела слишком уж велика. Люди, создающие бизнес в России, боятся его “отпустить”, отделить от себя. В России почти нет компаний с размытой структурой владения. Даже если бизнес публичный, собственник всегда пытается оставить за собой право субъективного взгляда».

Оценивая российскую благотворительность, построенную в большинстве случаев по моделям субъективных представлений донора о добре и справедливости, Зимин говорит, что тоже не лишен потребности заглянуть в глаза человеку, прежде чем дать денег. Согласно уставу фонда, он единолично распоряжается 10% общей суммы пожертвований (примерно 1 млн долларов), минуя бюрократию. К примеру, «из личной симпатии» установил пожизненное содержание публицисту, академику, одному из «архитекторов» перестройки Александру Яковлеву и знаменитому российскому математику Владимиру Арнольду: «Просто так, чтобы могли не думать о хлебе насущном и творить». О современниках, которым помогает, предпочитает молчать: «Нет, не скажу, вдруг им будет неприятно».

Дмитрий Зимин профинансировал оборудование кабинета физики одной из провинциальных школ при монастыре и фонд зарплаты работающего в этом кабинете учителя. «Может быть, – замечает Зимин, – это и противоречит моему настороженному отношению ко всякого рода церковному образованию, но меня пора­зило, что местный священник, в мирской жизни доктор физико-математических наук, сумел основать школу, полную десятилетку». Сам Зимин абсолютно нерелигиозен, но, говорит, никогда не занялся бы пропагандой атеизма.

Почему небо темное

Человек должен уметь наслаждаться. Таково убеждение основателя «Династии». Однако тут возникает проблема: чтобы наслаждаться чем-то высоким интеллектуально и эмоционально, необходимо знать очень много. «Прежде чем начнешь понимать хорошую музыку, литературу или млеть от решения математических задач – придется учиться. Загвоздка в том, что современный мир предлагает великое множество куда более простых способов получения чувственного удовольствия, – сокрушается Зимин. – Задача современных систем образования – научить молодежь получать то самое сложное наслаждение от жизни, которое сопряжено с трудностями, с преодолением себя. Кроме того – воспитать потребность познавать мироздание. Почему небо темное? Откуда берется пустота? Бесконечна ли Вселенная?»

«Мне в юности было интересно собрать радиоприемник, не ради того, чтобы его слушать, а ради того, чтобы разобраться с нелинейными искажениями, придумать, как отстраиваться от помех. У меня, представьте, был даже самодельный телевизор». Зимин уверен, что без запроса на научные знания общество рискует оказаться в темноте. «Я не имею отношения к биологии и генетике, но сильно раздражаюсь, читая, к примеру, про вред генетически модифицированных продуктов. Нарастает разрыв между массовым осознанием реальности и достижениями технической мысли. Вроде бы ничего страшного, а на самом деле оборачивается своеобразным одичанием. Человек, пользующийся благами цивилизации, но не зна­ющий, как устроена цивилизация, – страшно не то, что он не в силах ее познать, а то, что ему нет до этого дела: скучно ему познавать. Смахивает на возрастное брюзжание, да? – вдруг спохватывается Дмитрий Борисович. – Просто мне нравился мир, с которым я был на “ты”».


Основатель компании «Рольф», председатель совета фонда «Династия» Сергей Петров:

«Структуру правильного фонда можно сравнить со структурой публичной компании. Экспертный совет, финансовый комитет, грантовый комитет… Ведь целый день слушать, как шапероны воюют против амилоидных фибрилл, — без системы экспертизы и целого набора разных комитетов ты здесь беспомощен. Или когда нужно принимать решение о сворачивании программы — исследования зашли в тупик, — или искать среди сотен программ самую ценную — это работа покруче управления финансами».

Заместитель председателя Правительства РФ Аркадий Дворкович:

«Дмитрий Борисович — один из людей, которых я искренне уважаю просто за то, как они живут. Человек слова и дела, мудрый наставник. Его добрая деятельность по формированию нового научного поколения в рамках фонда “Династия” — пример жертвования. Своим временем, своими честно заработанными деньгами, значительной частью своей души. И фонд — это логичное продолжение удачного построения современной, конкурентоспособной компании “ВымпелКом”. Прежде всего — за счет умения правильно подбирать команду, доверять ей, но оставаться лично вовлеченным во все стратегические решения. Я получаю удовольствие от того, как Дмитрий Борисович реализовал свою красивую идею фотосравнения одних и тех же уголков сегодняшней и старой, дореволюционной Москвы. Его страсть к фотографии поможет оставить в памяти моменты жизни его друзей и атмосферу нашего времени».



Алина Проскурякова
16.04.2014

Источник: SPEAR'S Russia


Оставить комментарий


Зарегистрируйтесь на сайте, чтобы не вводить проверочный код каждый раз