Личный фонд – инструмент для состоятельных россиян, появившийся больше двух лет назад как альтернатива трастам, – так и не получил должной оценки. Казалось бы, после драконовских мер со стороны западных регуляторов спрос на «русские трасты» должен был расти в геометрической прогрессии. Тем более на фоне волны амнистий капитала, когда только за период с 2015 по 2019 год в Россию вернулось примерно 35 млрд евро.

Но статистика безжалостна: к середине 2024 года число россиян, открывших личные фонды, не превышает и 30 человек. Причем не стимулируют предпринимателей даже примеры владельцев многомиллиардных бизнесов, уже отдавших свои активы под управление в личные фонды. Не помогают и заявления властей о том, что новый инструмент уберут из-под надзора Минюста, а также успешный опыт амнистии капитала, когда были выполнены все данные обещания.

Разберемся, почему адекватный (а в условиях санкций практически безальтернативный) вариант для сохранения бизнеса не пользуется популярностью и что поможет развернуть этот тренд. Спойлер: дело, как обычно, в размытом законодательстве.

Конфиденциальность – первое, что беспокоит потенциальных обладателей личного фонда. В законе уточняется, что имена учредителей останутся в тайне, но с припиской: «если только они не решат рассказать об этом публично». При этом в налоговой службе отмечают, что начиная с текущего года в ЕГРЮЛ будут открыты данные об учредителях некоммерческих организаций, коей и является личный фонд. И хотя найти на сайте раскрытия информацию об учредителях фонда сейчас невозможно (указывается лишь управляющий или директор), противоречивые данные наперед внушают недоверие к личным фондам. Зачем рисковать и передавать свои активы в личный фонд, когда привычные закрытые ПИФы более конфиденциальны? Впрочем, спишем это на «юность» инструмента, окончательные правила игры по которому еще не установлены.

Еще один недостаток, который относится скорее к небольшому опыту управления личными фондами, – отсутствие сложившейся системы регулирования управляющей компании (по примеру ЗПИФа, где клиент защищен спецдепозитарием и надзором со стороны самого фонда). Чтобы повысить интерес к личным фондам, на наш взгляд, следует на государственном уровне констатировать возможность передачи управления УК. Это решило бы вопрос с доверием к управляющей компании, в собственность которой учредитель отдает свои активы.

В целом вопрос доверия – это одна из ключевых проблем подобного рода инструментов, которые предполагают «потерю» собственности над своими активами. Здесь работает генетическая память: слишком свежи воспоминания о том, что в одно­часье можно лишиться всего. Люди пытаются избежать малейшего рис­ка, о чем говорит и опыт сделок по купле/продаже бизнеса или элитной недвижимости (мы наблюдаем одновременное заключение нескольких связанных сделок, обилие ковенантов, сейфовых составляющих, слабое доверие к электронному файлингу и т. д.). Данный вопрос, однако, скорее философский и относится не только к личным фондам.

Не забываем и про налоги – а точнее, их оптимизацию. Если в привычных состоятельным россиянам западных трастах налог выплачивается при распределении средств, то в личном фонде внесение и распределение имущества освобождено от налогов – однако фонд сам платит налоги при получении прибыли. Получается, что с точки зрения налогообложения на трасты больше походят ЗПИФы. Все преимущества западного траста в России дала бы комбинация ЗПИФа и личного фонда, хотя затраты на одновременное управление двумя конструкциями, несомненно, влетают в копеечку, а ПИФы – все-таки в первую очередь про коллективное управление.

Кроме того, не до конца понятна логика механизма уплаты налогов. Рассмот­рим пример: учредитель внес в личный фонд долю в организации (важно, что доля находится в собственности более пяти лет). При продаже из личного фонда имущество облагается налогом. При этом, если оформить его обратно на физическое лицо, ничего платить не придется. Но есть момент, о котором нельзя забывать всем суп­ружеским парам: при передаче актива физлицу оно становится новым доходом и попадает в совместную собственность. То же самое можно сказать в отношении недвижимости и акций. Почему бы не разрешить продавать имущество фонда без налогов по истечении пяти лет? Такое послабление наверняка стимулировало бы интерес инвесторов, привыкших просчитывать все риски.

Напоследок отметим причины, не относящиеся к законам, налогам и бизнесу. Структура личного фонда такова, что он мог бы стать отличным инструментом именно для благотворительных целей. Но будем честны: это не то, о чем болит голова большинства предпринимателей – о воп­росах меценатства задумываются лишь немногие. Или, может быть, не все меценаты знают о такой особен­ности личного фонда.

И наконец, танатофобия, боязнь смерти (на наш взгляд, одна из ключевых причин непопулярности личных фондов): люди склонны забывать, что они смертны, причем смертны внезапно. Неожиданный уход порождает громкие судебные процессы между наследниками, а часто и гибель всего бизнеса. Эту проблему смог бы решить личный фонд, который и призван обеспечить наследникам безбедную жизнь, при этом без ущерба для бизнеса.

Хорошая новость в том, что законодатель осознанно решил оставить основную налоговую ставку для личных фондов на прежнем уровне, а не повышать ее до уровня предельной ставки по НДФЛ в 22% или налога на прибыль в 25%. Несмотря на то что большую часть пассивных доходов все же решено облагать по привычной ставке 15%, а не предельной 22%, можно сказать, создан некоторый налоговый стимул структурирования бизнеса с помощью личных фондов. Учитывая такое послабление, хотелось бы выразить надежду, что пробелы в законодательстве также будут закрыты и личный фонд станет полноценной заменой трасту – с его конфиденциальностью и надежностью (как минимум для граждан своей страны).

В числе открывших личные фонды – совладелец магазинов «Красное & Белое» и «Бристоль» Игорь Кесаев, семья основателя IT-компании «Барс груп» (входит в «Ростех») Тимура Ахмерова, экс-депутат Госдумы, основатель Группы СМП Фоат Комаров и бизнесмен Хачатур Арушанов.

Источник: Forbes.

Александр Пергушев, гендиректор «Лайф Менеджмент»