Когда деревья были большими
Раньше парк Горького и примыкающий к нему Нескучный сад, как и многие территории Замоскворечья, были местом довольно диким и малолюдным. Неспроста волнующие события на темной аллее, освещенной редкими фонарями, в мультфильме «Ну, погоди!» 1978 года происходят не где-нибудь, а в Парке культуры и отдыха им. Горького.
Петр Терехин
вице-президент, директор департамента частного капитала Промсвязьбанка
Вряд ли кому-то пришло бы в голову кататься тут на роликах или велосипедах – тропы и дорожки еще не были покрыты асфальтом. Белки сновали с ветки на ветку, птицы щебетали на разные голоса, и ты уже чувствовал себя не третьеклассником, у которого давно закончились каникулы, а снова беззаботным дачником. Не городским жителем, а курортником. Со стороны центральных ворот парк Горького был популярным и даже знаменательным местом отдыха и развлечений. Поэтому, выпросив у отца три рубля, мы с приятелем отправлялись сюда – пострелять в тире из пневматических винтовок, покататься на аттракционах, поесть мороженого. Но самое приятное, что связано с этим местом, – не его развитая для тех лет индустрия досуга, а совсем другое: укромные уголки, куда не добредала праздная публика. Там можно было прятаться, играя в ковбоев и индейцев, зарываться в сметенные с дорожек кучи осенней листвы, валяться на траве, глазеть на облака, кататься на лодке и даже, когда никого не было, рыбачить.
Парк Горького стал мне еще роднее в студенческие годы. С обратной стороны, напротив станции метро «Шаболовская», был еще один вход, а рядом с ним много спортивных сооружений. С моим другом Владом мы проводили тут все время, остававшееся от прогулок с девчонками из университета. Играли в настольный теннис после института до темноты, забывая обо всем. Сам воздух там был пропитан духом соревнования. После гуляли с подругами, рвали сирень и показывали им наши тайные тропки, чувствуя себя настоящими экскурсоводами.
Потом появились американские горки. И, конечно, первое место, где их установили, был парк Горького. Туда также привезли орбитальный корабль «Буран» – космоплан советской транспортной космической системы, заставлявший меня ностальгировать по неосуществившейся мечте юности – запускать в небо корабли (вообще-то это моя профессия, полученная в МВТУ).
Парки я люблю до сих пор. И в хорошую погоду всегда выхожу из офиса с ноутбуком в соседний маленький парк – разобрать сложную почту и ответить на неприятные письма. Глядишь – и они уже не кажутся такими неприятными. Наверное, поэтому все чаще замечаю, как изменилась парковая публика. У сегодняшних гуляющих и катающихся лица сосредоточенные – сразу видно, что люди качественно проводят досуг, но они почему-то никак не ассоциируются у меня с отдыхающими – людьми, которых я встречал в парках, когда был маленьким.
Источник: SPEAR'S Russia
Экономика и венчур. О чем писали в блогах
Финансы стремительно токенизируются, новые цифровые активы так или иначе используют почти все финансовые организации, установили исследователи GDF. Ценность сети – будь то блокчейн или нетворкинг – в количестве участников, напоминает предприниматель Джейсон Розенталь. Сэм Альтман из OpenAI полюбил разговаривать с компьютером после запуска новой языковой модели. Венчурный капиталист Чамат Палихапития исследует, как меняется роль медиа и их влияние на потребителей. Автор «Глобального неравенства» экономист Бранко Миланович вспоминает издания, которые он любил читать в разные периоды жизни, и сокрушается, что в нью-йоркском метро уже не встретишь человека с газетой.
Экономика и венчур. О чем писали в блогах
Инвесторы и исследователи размышляли, как государствам регулировать искусственный интеллект, чтобы соблюсти социальную справедливость и избежать усиления неравенства. Экономисты прощались с отцом поведенческой экономики, нобелевским лауреатом Даниэлем Канеманом, который умер 27 марта в возрасте 90 лет. Другой нобелевский лауреат, Жан Тироль, посмотрел на риски и возможности криптовалют беспристрастным взглядом экономиста. А гуру менеджмента Ицхак Адизес написал в своем блоге о простых радостях.
Две стороны храма
Слепки святых, сделанные моим отцом в Георгиевском соборе (Юрьев-Польский), долгое время хранились у нас дома, и точно такие же выставлялись в Историческом музее. Отец с детства рассказывал мне о своих путешествиях по храмам, о том, как находил настоящие святые места. «Когда встречаешь такое место, сразу его узнаешь», – учил отец. Искусство не было его работой, отец – доцент МГТУ им. Баумана. Преподавал охрану труда, экологию и очень любил природу. Он просто умел запечатлеть в гипсе красоту окружающего мира и тех вещей, которые представлялись ему важными. Он воспитал во мне интерес к церковной культуре и до сих пор рассказывает много интересного о своих путешествиях.
Оставить комментарий