Сеть свободы


Криптоанархизм – движение за приватность и свободу слова. Однако главное орудие этой борьбы – не протесты и митинги, а математические алгоритмы и шифрование. SPEAR'S Russia публикует важнейшие манифесты криптоанархистов – часть из них была создана еще до того, как интернет завоевал глобальную популярность.

07.06.2018





Декларация независимости Киберпространства

Джон Перри Барлоу, сооснователь Electronic Frontier Foundation, 1996 г.

Страны индустриального мира, вы, унылые гиганты из плоти и стали. Я из киберпространства, нового дома разума. От имени будущего я прошу вас, представителей прошлого, оставить нас в покое. Вам здесь не рады. Там, где мы собираемся, у вас нет никакого суверенитета.

Мы не избираем правителей и вряд ли когда-нибудь будем, поэтому у меня не больше полномочий к вам обращаться, нежели у самой свободы. Мы строим глобальное общественное пространство, и я объявляю его независимым от той тирании, которую вы стремитесь на нас обрушить. У вас нет морального права руководить нами, а у нас – реальных причин бояться методов принуждения, которыми вы владеете.

Законную власть обретают с согласия тех, на кого она распространяется. Нашего вы не добились и не получили. Мы вас не звали. Ни нас, ни наш мир вы не знаете. Киберпространство – за пределами ваших границ. Не думайте, что можете его построить как объект инфраструктуры. Не можете. Это естественное явление, и прирастает оно нашими коллективными трудами.

Богатство наших рынков – плод не ваших усилий. Вы не знаете нашей культуры, нравов и неписаных законов, которые уже обеспечивают в нашем обществе больше порядка, чем все, что вы навязываете.
Вы утверждаете, что у нас есть проблемы, которые нужно решить, и на этом основании вторга­етесь в наши пределы. Многих из этих проблем не существует. Все реальные конфликты, все неправильное мы видим и устраняем своими силами. У нас будет свой общественный договор. И эта руководящая сила будет исходить из условий нашего мира, не вашего. Наш мир не такой.

Киберпространство соткано взаимодействием, отношениями и самой мыслью. Наш мир везде и нигде, но не там, где живут тела.

Мы создаем мир, куда смогут войти все, независимо от расы, экономической мощи, военной силы и места рождения.

Мы создаем мир, где кто угодно сможет выразить свои мысли, какими бы необычными те ни были, не боясь, что его заставят молчать или подчиняться правилам.

К нам неприменимы ваши юридические определения собственности, самовыражения, личности, передвижения и обстоятельств. Они основаны на материи. Здесь материи нет.

У нас нет тел, поэтому, в отличие от вас, мы не можем добиться порядка физическим принуждением. Мы верим, что нашими руководящими началами станут нравственность, всеобщее благоденствие и принцип извлечения личной выгоды через общую. Мы можем находиться во множестве разных юрисдикций. Единственный закон, который признают все наши культуры, – поступать так же, как хочешь, чтобы поступили с тобой. Мы надеемся заложить это в основу конкретных решений. Но мы не можем принять те решения, которые пытаетесь навязать вы.

Принятый в США закон «О телекоммуникациях» [от 1996 года] противоречит их собственной Конституции и попирает мечты Джефферсона, Вашингтона, Милля, Мэдисона, Токвиля и Брэндайса.

Теперь эти мечты должны возродиться в нас. Вы боитесь собственных детей, ведь они свои в мире, где вы чужие. Из-за этого страха вы возложили родительские обязанности, которые вам страшно взять на себя, на бюрократические аппараты. В нашем мире все состояния и проявления человеческой натуры, от губительных до ангельских, формируют единое целое – глобальный диалог мельчайших частиц. Мы не можем отделить воздух, вызывающий удушье, от воздуха, который окрыляет.

В попытке избавиться от вируса свободы Китай, Германия, Франция, Россия, Сингапур, Италия и США воздвигают погранпосты на рубежах киберпространства. Возможно, какое-то время им удастся его сдерживать, но в мире, который скоро будет пронизан потоками цифровой информации, они окажутся бесполезны.

В Америке и других странах отмирающие информационные отрасли могут пытаться продлить себе жизнь, создавая законы, которые устанавливают право собственности на слово. Это не более благородно, чем передельный чугун. В нашем же мире все, что бы ни создал человеческий разум, можно воспроизводить и распространять бесплатно и бесконечно. Для того чтобы донести мысль до всего мира, ваши фабрики не нужны.

Пусть наши тела подвластны вам и дальше, виртуальных себя мы обязаны провозгласить недоступными для вашего суверенитета. Мы рассеемся по всей планете, и никто не сможет сковать наши мысли.

Мы построим цивилизацию разума в киберпространстве. И пусть она будет гуманнее и справедливее того мира, который сделали вы.


Манифест криптоанархиста

Тимоти Мэй, инженер Intel, 1992 г.

Компьютерные технологии – на грани предоставления людям и группам возможности общаться и взаимодействовать друг с другом совершенно анонимно. Два человека могут обмениваться сообщениями, вести бизнес и вести переговоры через электронные контракты, не зная настоящих имен, не имея представления об идентичности друг друга. Обмен данными в сетях будет невозможно отслеживать благодаря многократному изменению маршрутов зашифрованных пакетов и предупреждающих от несанкционированного вмешательства блоков, в которых реализованы криптографические протоколы с практически идеальной защитой. Репутация будет иметь первостепенное значение для сделок, большее, чем кредитные рейтинги имеют сегодня. Эти новшества полностью изменят характер государственного регулирования, возможность взимать налоги и контролировать экономические отношения, способность хранить информацию в тайне; даже изменят представление о доверии и репутации…

Государство, чтобы не допустить социальной дезинтеграции, попытается замедлить или приостановить распространение технологий (криптографии. – Прим. SPEAR’S Russia), ссылаясь на соображения национальной безопасности… Это обоснованно: криптоанархия позволит свободно торговать национальными секретами, а также незаконными препаратами и краденым. Технологии сделают возможным даже создание отвратительного рынка заказных убийств и вымогательств. Но это не остановит криптоанархию.

Так же как книгопечатание изменило социальный строй и уменьшило могущество средневековых гильдий, криптография принципиально изменит корпорации и роль государства в экономических транзакциях. Изобретение колючей проволоки, которое кажется второстепенным, позволило огораживать земли и изменить представления о собственности в западных штатах. «Второстепенное» открытие «темной стороны» математики стало кусачками, которые разрежут колючую проволоку вокруг интеллектуальной собственности.

Действуйте, ибо вам нечего терять, кроме изгородей из колючей проволоки.


Манифест криптодецентралиста

Блог Ethereum Classic, Medium.com, 2016 г.

…Три ключевых свойства блокчейна – открытость, нейтральность и неизменность – делают возможным по-настоящему глобальное масштабируемое сотрудничество.

Открытость. Кто угодно может присоединиться к сети на любом уровне. Кто угодно может использовать сеть согласно ее правилам. Кто угодно способен создать свою клиентскую реализацию открытого протокола. Кто угодно должен иметь возможность внести свой вклад в безопасность сети. Ограничения препятствуют масштабированию сети и повышают риск централизации.

Нейтральность. Все участники сети должны находиться в равных условиях. Не имеет значения, имеете ли вы огромное влияние на экономику или вы обладатель крохотной суммы денег. Не важно, являетесь ли вы матерью Терезой или грязным наркодилером. Не важно, человек вы или холодильник. Не важно, во что вы верите, какие у вас политические взгляды, нравственны вы или нет. Этническая принадлежность, возраст, пол, социальное положение, друзья или принадлежность к организации. Правила игры одинаковы для каждого. Если система будет лишена нейтралитета, она отдаст незаслуженное преимущество одним участникам за счет других. Это сделает ее менее полезной для всех и каждого.

Неизменность. Блокчейн – это машина правды, хранящая общепризнанную версию истории, единственно правильная последовательность событий. Что верно сегодня, то будет верно всегда, несмотря на политические или бизнес-интересы, и никакое лоббирование не может это изменить. Если изменить историю невозможно, то никто не будет тратить на это ценные ресурсы…

Правила, по которым работает сеть, всем известны. Они одинаковы для всех, и никто не может изменить их без консенсуса в 100%. Да, должно быть 100%. Любое изменение правил, с которым согласны не все участники, – это повод для раскола сети, который сделает ее менее полезной для всех и каждого.
Эти три характеристики могут быть достигнуты, только если система по-настоящему децентрализована. Централизованный контроль над каким-либо из аспектов блокчейн-системы – это вектор атаки, потенциально позволяющий нарушить одну или больше ключевых характеристик блокчейна.

С децентрализацией блокчейны будут править миром. Без децентрализации они станут нишевыми приложениями.

Мы, децентралисты, твердо намерены сделать все возможное, чтобы как можно больше блокчейнов оставались и создавались открытыми, нейтральными и неизменными. Любые попытки нарушить ключевые характеристики блокчейнов должны пресекаться… Любые действия, которые способствуют децентрализации или укрепляют три ключевые характеристики блокчейнов, заслуживают нашей безоговорочной поддержки.


Манифест блокчейна

Наваль Равикант, основатель Angellist, сайта для стартаперов и инвесторов, 2017 г.

Люди – сетевые существа… Физические, цифровые и психические связи соединяют всех нас. Множество пересекающихся сетей организовывают общество.

Сети позволяют нам сотрудничать. Плоды нашего сотрудничества распространяются в сетях.

Деньги – это сеть. Религия – это сеть. Корпорация – это сеть.

…Появление нового участника увеличивает ценность сети для всех участников.

Блокчейн – изобретение, которое позволяет объединиться достойным участникам в открытую сеть и управлять ею без администраторов и без денег. Достойные участники – те, кто работает над развитием сети.

Блокчейн – защищенные от взлома, открытые и избирательные системы.

Общество дает нам деньги за то, что оно хочет. Так же и блокчейн дает монеты тем, кто дает сети то, что нужно ей.

Блокчейны платят своими же монетами, а не общераспространенными на финансовых рынках деньгами. …Разные блокчейны требуют разной работы.

Биткоин оплачивает обеспечение сохранности бухгалтерского реестра. Эфириум платит за выполнение и проверку расчетов.

Блокчейн – это открытость демократии и интернета вкупе с рыночной меритократией.

Ценность для блокчейна может быть выражена в безопасности, вычислениях, предсказании, пропускной способности, мощности, хранении, распространении, содержании…

Блокчейн дает новые способы управления сетями. В банковской деятельности. В избирательных системах и голосовании. Для поиска. В социальных медиа. Для телефонии и энергосистем.

Сети, основанные на блокчейне, заменят существующие сетевые рынки. Сначала медленно, затем внезапно. Сначала в одном месте, потом везде. В конечном счете государство – это сеть.


КОММЕНТАРИИ СПЕЦИАЛИСТОВ

Руслан Юсуфов, директор специальных проектов Group-IB
Елизавета Чаленко, аналитик Group-IB

Первые криптоанархисты еще в начале 1990-х годов предвидели проблему цензуры и приватности. По мере развития информационных технологий обмен данными и поиск в интернете становились проще, что могло привести к формированию общества наблюдения и слежки. Криптография должна была стать решением этой проблемы.

Примерно в этот же период возникла и «криптомечта», которая связана с работой Дэвида Чаума «Безопасность без идентификации: системы транзакций, которые оставят Большого Брата не у дел», опубликованной в начале 1980-х годов. Автор писал о введении анонимных цифровых денег как альтернативы валютам, поддерживаемым правительством, что должно было повысить уровень безопасности и конфиденциальности.

Идеи Чаума дали толчок в развитии движению шифропанков (производное от слов «шифр» и «киберпанк»). В конце 1992 года Эрик Хьюз, Тим Мэй и Джон Гилмор основали небольшую группу и стали встречаться каждый месяц. На «учредительном собрании» Мэй зачитал свой «Манифест криптоанархиста», а несколько месяцев спустя Хьюз уже опубликовал «Манифест шифропанка». Шифропанки ратовали за приватность – возможность выбирать, какую информацию о себе открыть миру, что требовало системы анонимных транзакций. По их мнению, приватность – то, что необходимо открытому обществу цифрового века. Таким образом, в своей риторике они пошли намного дальше предложений Чаума, а криптография находилась в основе радикальных социальных и политических изменений, ослабляя власть государства и других институтов.

Сегодня криптографические инструменты используются в различных целях. Профессор Принстонского университета Арвинд Нарайанан разделяет такие понятия, как «криптография для безопасности» и «криптография для конфиденциальности». В первом случае криптографические методы применяются в сфере e-commerce для защиты финансовых транзакций, например, при шифровании номера банковской карты пользователя. Во втором случае использование криптографии преследует социальные и политические цели, например, противодействие навязыванию государственной цензуры и попыткам контролировать обмен информации.

Американский журналист Стивен Леви писал в 2001 году в своей книге «Крипто» о том, как криптоповстанцы победили правительство, отстояв приватность для эпохи цифровых технологий. Под криптоповстанцами понимаются группы ученых, любителей, представителей гражданского общества, которые действительно одержали победу над государством, – в результате последовал отказ от ограничительных мер по распространению криптографических инструментов. Однако в масштабах вмешательства государства в частную и экономическую жизнь граждан, в частности, цензуры, нарушения приватности и анонимности, эта победа была незначительной. Можно ли говорить, что киберанархисты ошиблись, а их мечта оказалась нереализованной?

Значимую роль в освещении проблемы злоупотребления властью сыграл проект WikiLeaks. Криптографические методы способствовали его успеху, но их важность не следует преувеличивать. Сегодня организация получает защиту благодаря законам Швеции, а не технологиям анонимности. Один из криптоповстанцев входит в список Forbes, а шифропанки запускают бумажные самолетики из окон согласно общественному договору, принятому в мессенджере. Киберанархисты в школьной форме, в хипстерских свитерах и в деловых костюмах осваивают анонимайзеры, SOCKS и VPN, а значит, андеграунд с романтикой киберпанка стал мейнстримом.

Блокчейн как решение

Биткоин появился почти сразу после финансового кризиса 2007–2008 годов. Использование блокчейн-технологий и создание криптовалют были своего рода контрнаступлением против несовершенства современного финансового мира, мошенничества банков, инфляции и политических махинаций. Утверждают, что биткоин был создан, чтобы устранить централизованный контроль над деньгами со стороны правительств и банковских картелей.

Загадочный создатель биткоина Сатоши Накамото еще в 2008 году говорил о возможности совершения электронных транзакций между участниками напрямую, минуя любые финансовые институты. Этот подход не просто снижал роль и влияние банков, но и остро ставил вопрос о самой их необходимости.

Нефть цифровой экономики – это информация, а золото в мире фальшивых новостей – доверие и репутация. Блокчейн может решить обе задачи сразу – хранить информацию таким образом, чтобы ей было можно доверять. В сегодняшнем мире блокчейна технологии по устранению посредников убирают одних, но порождают новых. В частной беседе топ-менеджер одной из крупнейших криптобирж поделился таким наблюдением: «Практически все токенизированные проекты хотят листиться на бирже, но вместо того чтобы обратиться к бирже напрямую и подать заявку, они идут к посреднику и платят ему деньги. Хотя мы делаем все возможное, чтобы завести токен на биржу было просто». Говорят, что стоимость такого «знакомства» с биржей может достигать 20 тыс. долларов. Впрочем, неудивительно, что вокруг больших денег возникают посредники, – по разным оценкам, в 2017 году в ходе ICO было привлечено от 4 млрд до 6 млрд долларов.

Возможно, общество еще не способно представить мир без посредников. Только приходит осознание, что настал период новой индустриальной революции с бесконечным выбором, использованием цифровых технологий, большими объемами данных, автоматизацией производства и внедрением искусственного интеллекта. Трансформируются все сферы, в том числе экономика и политика, и чтобы найти свое место в стремительно развива­ющемся мире, необходимо изменить свой подход и философию мышления.

Сила разума

Первые криптоанархисты хотели построить мир без посредников и контроля со стороны регуляторов. Один из основоположников интернета Джон Перри Барлоу писал в своей «Декларации независимости киберпространства»: «У нас появится свой общественный договор». Барлоу говорил о построении цивилизации разума, которая будет «гуманнее и справедливее того мира, который создали вы». Однако в киберпространстве действуют не только «хорошие» участники с высокими моральными принципами, но и «плохие» – злоумышленники. Сегодня ежегодный ущерб мировой экономике от киберпреступности достигает 1 трлн долларов.

И если в реальном обычном мире «плохих» сдерживают государство и правоохранительные органы, то в мире без регуляторов, о котором говорят кибер­анархисты, благодатная почва для злоупотреблений. По данным Европола, в 2017 году через криптовалюты было отмыто не менее 5,5 млрд долларов. Всего два взлома криптобирж в январе и феврале 2018 года унесли монет на 530 млн долларов и 180 млн долларов соответственно. На фоне использования криптовалют «плохими» для наркоторговли, а анонимных сетей – для коммуникации возникает вполне понятная реакция в виде демонизации технологий и усиления контроля за интернетом. Но важно помнить, что большинство бытовых убийств совершается кухонными ножами, по крайней мере, в странах, где ограничен оборот огнестрельного оружия. Технологии – безликие, их нельзя обвинять в преступлениях. Преступления совершают люди – тысячи лет назад с каменным топором, затем с бронзовым кинжалом, а сегодня – при помощи компьютера и интернета.
Барлоу парирует: «Нашими руководящими началами станут нравственность и всеобщее благоденствие». В данном случае возникает вопрос: по каким критериям будет определяться эта нравственность и кто получит возможность стать частью нового мира? Кроме того, тезис противоречит тому, что киберанархисты «создают мир, куда смогут войти все». Означает ли это, что киберпреступники также воспользуются шансом?

В конце 2017 года, на самом пике стоимости и популярности криптовалют, отдельные люди закладывали квартиры и брали кредиты, чтобы купить биткоин по цене 20 тыс долларов. В итоге они потеряли на падающем рынке свои сбережения и оказались в финансовой кабале. Описаны даже случаи самоубийств, где люди писали о том, что у них ничего не осталось: например в криптовалютные активы вкладывались последние деньги, отложенные на учебу детей. Это показывает, что сегодняшнее общество воспринимает криптовалюты как способ заработать фиатные деньги путем спекуляций, что не соответствует идеям криптоанархистов.

Сегодня мир свободы крипторомантиков и криптоанархистов превращается в Дикий Запад без шерифа, полный обмана, посредников и бандитов, где отсутствуют правила игры. Использование блокчейн-технологий требует достижения консенсуса по многим вопросам и принятия ответственности участниками, каждый из которых берет на себя определенные риски и даже расходы. Некоторые игроки еще только прощупывают почву и не принимают активного участия, другие опасаются угроз и рисков для своего бизнеса. Поэтому повсеместное внедрение технологий будет долгим процессом, требующим масштабной перестройки уже существующих систем взаимоотношений. В мире без привычных нам посредников и регуляторов потребуется гораздо больше осознанности, самостоятельности и разумности.


Александр Бородич, основатель блокчейна Universa

В известных манифестах выводы авторов про киберпространство и блокчейн во многом сходятся. Они считают, что киберпространство в целом – это действительно свободный нематериальный мир, существующий вне каких-либо юридических и правовых ограничений. К сожалению, эти основные принципы и возможности технологии распределенных реестров пока непонятны большинству пользователей, как в свое время в начале двухтысячных им был в новинку интернет. Это одна из причин, которая препятствует быстрому распространению блокчейна.

В последнее время профильные ведомства разных стран, в том числе в России, выдвигают идеи по регулированию криптоотрасли. Прежде всего, они планируют выявлять недобросовестных игроков и пресекать мошеннические операции. Регуляторы хотят предупреждать различные хакерские атаки на криптобиржи и исключать кражи финансовых средств. Однако очень важно, чтобы законодательные инициативы не ломали сам принцип децентрализации. И поэтому участвовать в разработке различных предложений и инициатив должны и специалисты по технологии блокчейна.


Виктор Шпаковский, сооснователь и управляющий партнер Tokenbox

Первые пользователи всегда заинтересованы в развитии сети, ведь с ростом количества пользователей повышается и ценность сети. Поэтому в любом сообществе, в том числе и децентрализованной сети, вначале многое работает на доверии – и затем, довольно быстро, дорогу себе открывают мошенники. К таким бы я сейчас отнес 90% организаторов токенсейлов.

Первые пользователи – зачастую их большинство составляли создатели и разработчики – хотели поэкспериментировать, решить задачи, которые ранее не стояли перед программистами и архитекторами сетей. Вполне возможно, что именно механизм принятия изменений в коде независимыми узлами, так называемый поиск консенсуса, был одной из наиболее интересных для них задач. Поиск консенсуса в децентрализованных сетях при отсутствии лица, «диктующего условия», – это свойство, которое могло трактоваться гиками как новая свобода, но не анархия.

Еще один важный элемент – прозрачность: любое действие в сети доступно для любого пользователя. Открытость данных не отменяет анонимность. Никакая регуляция не справится с ситуацией, если пользователь захотел, чтобы его данные были прозрачными, но анонимными.

В данный момент возможность взаиморасчетов – наиболее понятная функция децентрализованных сетей.
В своей концепции международной цифровой монетарной системы, в данном случае подконтрольной государству, я обозначил важные государственные и межгосударственные функции. Первая – монетарная, подтверждающая и исполняющая определенный набор правил взаимодействия между субъектами экономической деятельности, а также взаимодействия с объектами. Вторая – исполнение всех обязательств между субъектами, что подразумевает оцифровку прав собственности.

Создатели первых децентрализованных сетей добились того, что преимущества и недостатки блокчейна как технологии стали понятны большому количеству простых граждан, бизнес-сообществу и даже ведущим государствам. Каким бы сложным ни был путь дальнейшего развития децентрализованных сетей, они однозначно займут нишу в общественных вза­имоотношениях.

Интернет-цензура оправдана, только если речь идет о том, чтобы оградить детей от нежелательного контента. Но я уверен, это должно происходить на уровне родительского контроля. Такие функции сейчас есть почти на всех устройствах, тем не менее нас окружает огромное количество возможностей обойти любой запрет. Поэтому ограничения, связанные с цензурой, считают бесполезной тратой бюджетов и времени.

Если говорить про нейтральность, то важным моментом здесь будет достоверность информации. Эти вопросы решают децентрализованные СМИ, например Голос и Steem. В мире, где СМИ, в том числе используя приемы пропаганды, имеют возможность манипулировать мнением общества и отдельных его членов, это очень важно. 



07.06.2018

Источник: SPEAR'S Russia #5-6(78)


Оставить комментарий


Зарегистрируйтесь на сайте, чтобы не вводить проверочный код каждый раз