Счастье есть


Не париться, не грузиться, не напрягаться. Думать о хорошем, стремиться к счастью, брать от жизни все. Рецепты easy living и позитивного мышления очень популярны, но не проходят проверку наукой. Профессор ВШЭ, руководитель Международной лаборатории позитивной психологии личности и мотивации Дмитрий Леонтьев с помощью логической и эмпирической аргументации рассеял некоторые вредные заблуждения и поговорил с гостями SPEAR’S Club о счастье, смысле и реальности.

08.06.2018





Николай Клековкин
генеральный директор группы компаний Allianz в России

Мы рады выступить партнером сегодняшнего вечера. Positive psychology – одно из самых актуальных направлений в современной психологии, ведь оно учит делать счастливых людей еще счастливее. Мы – страховщики – так далеко не заходим, но, я уверен, что и мы вносим весомый вклад в хорошее настроение наших клиентов, избавляя их от ненужного негатива. К слову, сейчас мы с мировым лидером страхования здоровья Allianz Worldwide Partners запускаем медицинский продукт для россиян, чьи семьи живут на два дома и больше времени проводят за рубежом, а также для экспатов в России. Буду рад обсудить его с вами, но, разумеется, не раньше окончания лекции.

Дмитрий Леонтьев
профессор, заведующий Международной лабораторией позитивной психологии личности и мотивации НИУ ВШЭ

Раскрытие темы счастья занимает семестровый курс – слава богу, что мне дали только полчаса. Постараюсь сосредоточиться на ключевых тезисах. Попытки человечества понять, что такое счастье, можно разделить на три этапа. Первый – от античности до примерно 1980 года. Счастье тогда было чисто теоретической проблемой, его обсуждали исключительно в философском ключе. В античности – а греки и римляне много занимались темой счастья – его определяли как высшее благо, доступное человеку.

Главным вопросом было – можно ли определить счастье объективно. Большинство считало, что да, но была и альтернативная, субъективная точка зрения. Марк Аврелий (все обычно ссылаются на него) утверждал, что мы не можем узнать, счастлив ли человек, пока не спросим его самого.

Вторая дилемма возникла в XIX веке, когда тема счастья снова начала входить в обиход благодаря британскому утилитаризму (откуда, кстати, она перекочевала в конституцию США). В какой степени счастье индивидуально? И возможно ли общее счастье? Британские философы – в частности, Джон Стюарт Милль и Иеремия Бентам – утверждали, что счастье является главным, к чему мы должны стремиться. В XIX веке эту идею много критиковали. Резко выступил Ницше, заметив, что стремиться к счастью могут разве что англичане. Русские философы Серебряного века тоже не слишком ценили счастье. Они выдвинули альтернативную идею – стремление к смыслу. Лучше всего она была обоснована, наверное, у Николая Бердяева, похожую аргументацию предлагал в середине века и Виктор Франкл.

Все представления о счастье основывались на общих соображениях. В 1967 году один психолог постарался обобщить эти общие соображения, основываясь на косвенных данных (прямых не было). Получилось, что счастливый человек – это человек молодой, здоровый, с высокой самооценкой, с хорошим образованием и доходом, состоящий в браке, религиозный, с высокой моралью, экстравертированный, свободный от тревог, с умеренными притязаниями, пол и интеллект которого могут быть любыми. Так был дан старт следующему этапу, практическому: было создано несколько методик, которые позволили эти соображения проверить. С 1970-х пошли экспериментальные исследования, с 1980-х – массовые мониторинговые опросы, которые включали много стран. Они подтвердили примерно половину перечисленных предположений.

Что подтвердилось, что нет? Молодой – скорее нет: счастье с возрастом не связано, эмоции у молодых сильнее, но не только положительные, а баланс положительных и отрицательных примерно одинаков. Образование не влияет. С религией связь подтвердилась, но неоднозначно: с внутренней, глубинной религиозностью счастье связано положительно, с внешней, конформной, которой обладает большинство людей, – отрицательно. Брак – да, если это настоящий брак, подлинная связь. Штамп в паспорте не работает. Одно из исследований сравнивало женатых, одиноких и тех, кто разъехался, но не развелся. Первая категория обладает самыми высокими показателями субъективного благополучия, третья  – самыми низкими (хотя формально обе категории состоят в браке). Что касается интеллекта – вопреки стереотипу про горе от ума, обратной связи интеллекта со счастьем не обнаружилось. Интеллект не снижает шанс быть счастливым, но и не увеличивает (последнего, правда, никто и не предполагал).

Третий этап начался примерно с 2000 года, когда отдельные исследования слились в целое новое поле под названием «позитивная психология». Герой советского фильма отметил, что «жить хорошо, а хорошо жить – еще лучше». Как жить хорошо? Довольно быстро выяснилось, что закономерности просто выживания и хорошей жизни разные.

Если вылечить человека от всех болезней, он не станет счастливым, даже не станет здоровым. Если решить его проблемы – тоже не будет счастлив. Получится человек без проблем и без симптомов. Но здоровье, благополучие, счастье – это то, что связано с закономерностями в позитивной зоне. Лидер позитивной психологии Мартин Селигман говорил: «Мы знаем, как из точки -7 прийти в точку 0, но не знаем, как из +1 прийти в +4»

Так что же такое счастье? Сначала разведем три вещи: счастье, радость и благополучие. Счастье, острое счастье есть эмоциональное переживание схождения желаемого и действительного в одной точке. Мотивация обнулена, это та точка, в которой, как говорят иногда, можно было бы умереть, потому что больше ничего уже не нужно. Но это именно точка. Есть понятие радости. Михай Чиксентмихайи говорил, что наиболее точное слово для описания радости – состояние потока. Оно возникает, когда вкладываешь всего себя в осмысленную деятельность на грани своих возможностей. Радость рождается на пути к какой-то точке, мотивация сохраняется, она очень интенсивна. Сам путь пропитан позитивными эмоциями. Умная постановка целей позволяет поддерживать уровень радости, очень важно, чтобы эти цели можно было множить, развивать, изменять. Иначе есть риск заполучить «синдром Мартина Идена» – этот литературный герой приложил огромное количество сил, чтобы достигнуть своих целей, добился успеха, а потом покончил с собой, потому что дальше жить стало незачем.

И еще есть благополучие – усредненная дистанция между желаемым и действительным, – можно оценить некоей количественной мерой и сохранять годами на определенном уровне (в отличие от счастья в его первом определении). Речь идет о субъективной оценке того, насколько человек вообще счастлив, каков его баланс положительных и отрицательных эмоций. Благополучие рассматривается как достаточно хорошее приближение к оценке счастья и используется как критерий в больших мировых мониторингах.

Один из главных вопросов, который продолжает оставаться в центре исследований, – в деньгах ли счастье. Устойчивые данные, которые подтверждаются и на уровне наций, и на уровне групп, и на индивидуальном уровне, показывают, что кривая зависимости счастья от доходов делится на две части. Нижняя часть графика, где доходы минимальны, имеет вид прямой линейной зависимости: по мере повышения благосостояния счастье растет. В некоторой точке кривая переламывается и в дальнейшем счастье почти перестает расти с ростом доходов, точнее, растет, но очень слабо.

Положение этой точки перелома слегка меняется с течением времени, но примерно соответствует ВВП в 15 тыс. долларов на человека в год. До этой цифры люди страдают от дефицита чего-то важного для жизни, и деньги уменьшают этот дефицит. Точка перелома примерно соответствует понятию «средний класс»: базовые потребности удовлетворены, человек нормально питается, есть крыша над головой, он может вести здоровый образ жизни, лечиться и дать образование детям. Примерно в этой точке деньги (точнее увеличение их количества) перестают играть ту роль, что раньше. В 1990-е годы исследовался уровень счастья американцев со средним состоянием 125 млн долларов. Он оказался немногим выше, чем у рядового представителя среднего класса. Этого незначительного прироста счастья можно достичь намного менее затратным путем, чем зарабатывая сотни миллионов. Более подробные исследования последних лет показали, что многое зависит от того, как вы свои доходы тратите.

Дальнейшее счастье больше зависит от совершенно других факторов. Прежде всего – от отношений, целей и реализации этих целей. В современной психологии ключевым вопросом стало разведение внутренней мотивации, связанной с получением удовольствия от самого процесса, и внешней, связанной с получением вторичных благ, например, известности или денег. Человека делает счастливее достижение целей, которые он сам себе ставит и которые доставляют ему удовольствие. И не делает счастливее достижение целей, связанных с внешней мотивацией (предприниматели всегда счастливее наемных менеджеров с сопоставимым уровнем дохода).

Получается, что счастье зависит и от того, насколько близки мы к тому, чего хотим, и от того, чего именно мы хотим. Если наши запросы связаны с простыми потребностями, нам легче прийти в точку счастья, но качество его будет низким. Аристотель в свое время говорил, что о счастье нужно спрашивать не у рабов, а у мудрецов – они расскажут вам разное. Высокая планка же, с одной стороны, осложняет достижение счастья, с другой – делает сам путь к нему источником радости, что невозможно в первом случае. Эти две стратегии счастья я когда-то назвал «игрой на повышение» и «игрой на понижение»

Почему маленькие дети счастливее взрослых? Их проще сделать счастливыми, их потребности несложно удовлетворить на 100%. Но ребенок, как правило, не контролирует собственное счастье, оно целиком зависит от других. Взрослому в точку счастья прийти сложнее, но зависит этот процесс от него самого. Успешного человека сделать счастливым нельзя – только он сам может сделать себя счастливым. Неуспешного можно – удовлетворив его потребности. При этом, к сожалению, очень многие люди растеряли преимущества детского возраста – свежесть, непосредственность восприятия мира, способность получать удовольствие от небольших вещей, – но при этом не приобрели того, что делает взрослых взрослыми (ответственность, способность вкладываться в себя, перспективу и прочее).

На одной внутренней мотивации прожить нельзя, многие формы взрослой жизни невозможны без деятельности, ориентированной не на удовольствие, а на последующую пользу, но важно не путать и балансировать эти два вида мотивации. Есть виды занятий, которые ориентированы на результат, а есть те, что ориентированы на процесс (близкие отношения, например), и плохо, если их не различать. В школу мы все приходим с любопытством, нам интересно решать задачи, а попадая в систему оценок, интерес теряем. Александр Генис писал: школа силой берет у нас то, что мы с удовольствием отдали бы ей по любви. И сегодня продвинутые школы стараются уходить от оценок, чтоб сохранять интерес к процессу.

Реальность современного мира такова, что очень многое приходится делать именно ради результата. Любое разделение труда предполагает обмен результатами. Речь не обязательно о наемном труде за зарплату: например, занимаясь волонтерской деятельностью, я могу не испытывать удовольствие от ухода за стариками как такового, но меня греет мысль, что я делаю мир чуть добрее. Внешняя мотивация связана и с перспективой будущего. Если я планирую будущее – я могу сейчас заниматься тем, что неинтересно и неприятно, если понимаю, что мне это пригодится. Коллеги с химфака МГУ озадачили нас вопросом: почему победители олимпиад, поступившие к ним без экзаменов, часто не оправдывают ожиданий, увядают и перестают выделяться? Оказывается, они ловят кайф от участия в соревнованиях, а на химфаке надо простраивать перспективу, заниматься не только интересным, но и неинтересным. Внутренняя мотивация пропадает, а внешняя не сложилась. Успеха достигают те, у кого внутренняя мотивация сочетается с пониманием осмысленной перспективы.

Пару слов в помощь присутствующим топ-менеджерам. Старая присказка гласит: «Доброе слово и пистолет лучше, чем просто доброе слово». Что из этих двух орудий важнее, зависит от того, какие задачи вы решаете. Если это задачи кратковременные – административные меры вроде бонусов вам помогут. Если же вы должны решить задачу не тактическую, а стратегическую, на дальнюю перспективу, пистолет бесполезен, требуется содержательная мотивация, выходящая за пределы внешних подкреплений. А с пистолетом долгосрочные задачи быстро превратятся в краткосрочные.

Руслан Юсуфов
директор по работе с частными клиентами Group-IB

Когда мы начинаем задумываться о счастье на государственном уровне, приходит в голову Бутан с его министерством счастья и переходом от экономических показателей к показателям, связанным со счастьем. Как перейти от общества, где в центре число и мощь ракет, к обществу, где в центре человек и его счастье?

Дмитрий Леонтьев

Специфика России в том, что с советских времен, а то и раньше мы привыкли к состоянию так называемой выученной беспомощности – разрыву связи между своими усилиями и результатом. В странах Запада эта связь культивируется, и благополучие напрямую зависит от того, как сильно ты вложился. У нас же два варианта этого разрыва: собственно беспомощность, когда делаешь, делаешь, а результата нет (его отбирают, он идет в общую копилку, например), или же халява, когда ничего не делаешь и что-то все равно есть. Разрыв этой связи – печальное явление. Социализм – замечательная идея, жаль, что он идет совершенно вразрез с человеческой психологией. И ничего тут не поделаешь.

Если вы обнаружили себя в яме, главное – перестаньте копать. В нашей стране долгое время занимаются разрывом механизмов обратной связи. И чтобы понять, где мы находимся, и куда-то попасть, нужно восстановить эти механизмы и начать признавать свои ошибки. С психологической точки зрения уверенность, что мы всегда все делаем правильно, – главное препятствие на пути к тому, чтобы начать действовать правильно. К слову, экономисты давно поняли, что от психологов им никуда не деться, – в человеческой натуре слишком много иррационального. Об этом говорит и прошлогодняя Нобелевская премия по экономике Ричарда Талера, и «Нобель» Даниела Канемана 2002 года.

Дарья Фигуркина
издатель SPEAR’S Russia

Расскажите, откуда взялось и как сформировалось понятие эмоционального интеллекта?

Дмитрий Леонтьев

В чем проявляется развитие эмоциональной сферы? Эмоций у взрослого не больше, чем у ребенка, – просто они иные. Важно, каким образом они связаны с другими психологическими механизмами, как эмоции регулируются, как они встроены в остальные процессы. Еще в 1930-е годы Лев Выготский ввел важное понятие единства аффекта и интеллекта, в современных исследованиях фигурирует термин «эмоциональная регуляция». А понятие эмоционального интеллекта позволяет определить, насколько мы способны использовать эмоции для решения наших задач, контролировать их, каков потенциал и эмоциональная компетентность человека.

Арман Джилавян
управляющий партнер MEDIACRAT

Может ли человек выдумать себе счастье, уговорить себя, что уже счастлив, ничего не меняя? И если да – то не самый ли это простой путь?

Дмитрий Леонтьев

Это вопрос о реальности, о том, как наши эмоции соотносятся с жизнью. Наркоманы стремятся к достижению положительных эмоций за счет жизни. Селигман называет такое искусственное, химическое счастье «короткими замыканиями»: мозг посылает нам сигналы, что все прекрасно, а жизнь в это время идет под откос. А мой коллега цитирует наркомана со стажем: «Жизнь – это горе от горя и радость от радости, а горе от радости – это наркомания». Это вопрос о самодостаточности эмоций и о том, почему нельзя стремиться к счастью, делать его целью. Получается, что мы стремимся к сигналу, что все хорошо (а счастье – это именно сигнал обратной связи). Это забота не о жизни, а об ее отражении. Чувствительность к реальности теряется, нарушается саморегуляция.

Выдумать счастье нельзя, но можно выдумать то, что сделает нас счастливым. Придумать проект, выдать идею, что-то создать, реализовать ее. А реализовав – испытать реальное счастье. Хотя обязательно найдется кто-то, кто скажет, что все это просто продукт обмена веществ, свободы воли нет, а все решает за нас мировое правительство.

Мы часто начинаем с выдумки. Цель – это всего лишь образ предполагаемого результата, и мы сами можем сконструировать ее. А вырасти из этого могут реальные, осязаемые вещи.

Арсений Цванг
заместитель начальника отдела по работе с клиентами Freedom finance

А как измерить счастье, понять, кто более, а кто менее счастлив?

Дмитрий Леонтьев

Это точно не вопрос интенсивности переживания – она связана лишь с особенностями темперамента. Это вопрос баланса положительных и отрицательных эмоций (положительные должны занимать большее место) и вопрос наших ожиданий. Если мы представляем свой жизненный путь как череду ковровых дорожек, то будем очень жестко переживать каждый маленький облом. Если, напротив, будем все хорошее считать отклонением от нормы – окажемся готовы испытывать положительные эмоции от хороших событий, но не способны сами такие события формировать.

Известная модель пирога, сформулированная 15 лет назад Соней Любомирски и Кеном Шелдоном, описывает три группы причин, влияющих на то, насколько мы счастливы: внешним факторам досталось 10–15% разброса индивидуальных различий, 50% зависят от нашего темперамента и личностных качеств («посеешь характер – пожнешь судьбу»). Остальные 40% в наших руках: это то, чем мы занимаемся, о чем мечтаем и чего достигаем, кто наши любимые и кого мы выбираем себе в друзья. Но не у каждого человека соотношение именно таково, доли пирога у всех разные. Есть те, кто в состо­янии не плыть по течению, – очевидно, последний «кусок» у них больше 40%. И наоборот.

Готового рецепта счастья нет. Есть лайфхаки. В их числе – чувствительность к сигналам реальности, сохранение в себе детского потенциала без ущерба для взросления, баланс внутренней и внешней мотивации, удовлетворение трех базовых потребностей – в компетентности, в отношениях и в  автономии. И не надо стремиться к счастью. Счастье – всегда побочный продукт. Люди, которые стремятся к счастью, менее счастливы, чем те, что не стремятся.

Руслан Спинка
заместитель руководителя отдела департамента по работе с клиентами QBF

Позвольте личный вопрос: как менялась ваша жизнь по мере изучения счастья?

Дмитрий Леонтьев

Проблематикой счастья я занимаюсь не так давно, лет 15, да и сама наука молодая. Зато я всю жизнь занимаюсь проблемой смысла. Наверное, меня это как-то поддерживает. Я пытаюсь учиться на том, что со мной происходит, осмысливать жизненную практику и делиться тем, что я сам про себя понял.



08.06.2018

Источник: SPEAR'S Russia #5-6(78)


Оставить комментарий


Зарегистрируйтесь на сайте, чтобы не вводить проверочный код каждый раз