Приток средств в ESG-фонды по всему миру сократился в прошлом году на 76%, до 157,3 млрд против 649,1 млрд долларов годом ранее, свидетельствуют данные компании Morningstar. Показатель стал самым низким с 2018 года, когда чистый приток инвестиций в ESG-фонды составил 69 млрд долларов. Во II квартале прошлого года объем активов под управлением американских фондов сократился на 20% – это был первый квартальный отток за пять лет (более крупный отток был зафиксирован в IV квартале). При этом приток в глобальные фонды в это время достиг исторического максимума и составил примерно 2,8 трлн долларов. Значит ли это, что владельцы капиталов теряют интерес к ответственным инвес­тициям из-за их неэффективности или неприбыльности? ­Давайте разбираться.

Профессора против инвесторов

«15 лет и триллионы долларов импакт-инвестиций не привели к особому прогрессу в решении социальных и экологических проблем», – заключает профессор Нью-Йоркского университета Асват Дамодаран в своей недавней статье и задается вопросом, не пора ли инвесторам изменить подход.

Это с одной стороны. С другой – 88% инвесторов, опрошенных для исследования GIIN Impact Investor Survey, заявили, что их портфели с импакт-инвестициями соответствуют или превосходят их ожидания по финансовым показателям. И почти все отметили то же самое в отношении своих ожиданий по показателям воздействия.

Где же в итоге правда? Если посмот­реть внимательнее, то обнаружится, что критика импакт-инвестирования чаще всего касается вложений в возоб­новляемую энергетику. Но есть еще огромный пласт проблем, которые решаются благодаря ответственным инвесторам. Это касается адаптации к стихийным бедствиям, повышения продовольственной безопасности, сокращения отходов, снижения нагрузки на водные ресурсы и многих других глобальных вопросов. Особенность этих сфер в том, что они не противопоставляются друг другу или смежным индустриям в борьбе за инвестиции. А вот компании, которые занимаются возобновляемой энергией, работают в условиях жесткой конкуренции с добытчиками ископаемого топлива.

Ну а трансформации, о которых пишет Дамодаран, и так есть. В этом году в импакт-инвестиции стали активно включаться институциональные инвесторы и крупные бизнес-ангелы в сфере социального воздействия. Расскажу, как эти изменения проявляются на примере России.

Стартапер на распутье

В 2023 году Zerno Ventures – первый российский венчурный импакт-фонд с отдельным фокусом на поддержку женщин-фаундеров – провел исследование рынка и пришел к неожиданному результату: хотя в России только 3% стартапов имеют подтвержденную импакт-бизнес-стратегию, 29% сделок заключаются именно с импакт-стартапами.

Клуб импакт-инвесторов «Импактус», в котором я состою, не так оптимистичен относительно результатов последних двух лет – такого большого вовлечения инвес­торов именно в импакт-проекты мы не видим. Удерживая фокус на поддержке социальных предпринимателей и импакт-инвестициях для ранних стадий развития, мы наблюдаем рост неопределенности и неуверенности среди стартаперов, что приводит к снижению их спроса на инвестиции. Фаундеры предпочитают развиваться на свои деньги, хоть это и влечет за собой более низкие темпы роста.

При этом социальные проекты, в которые мы успели инвестировать, растут: фонд «Второе дыхание» в 2022 году собрал 1122 тонны одежды и 95% отправил на повторное использование, проект «Малый Турыш» запустил новые бизнес-линии и продолжает развитие малых территорий.

Активнее стали развиваться форматы социальной поддержки не только самых уязвимых групп, но и вовлекающие более широкую аудиторию. Я, например, с интересом наблюдаю, как развивается проект «Пакитан» – это инклюзивные цирковые занятия для детей до семи лет с разными возможностями от создателей знаменитого цирка хулиганов «Упсала-цирк». Еще один яркий пример – инклюзивное кафе «Разные зерна» в Москве, где вместе с профессиональными поварами и официантами работают взрослые люди с аутизмом. Сейчас в листе ожидания на работу в кафе 80 человек.

Есть ли потенциал для системного рывка?

На финале программы «Начни иначе» – это акселератор Росбанка и Impact Hub Moscow для инклюзивных социальных предпринимателей и организаций – председатель правления Росбанка Наталья Воеводина рассказала, что готова поддерживать развитие искусственного интеллекта и технологий для решения социальных вызовов. Такой интерес со стороны институциональных инвесторов, безусловно, позитивный сигнал.

Сейчас сразу несколько крупных институционалов в России консультируются по поводу потенциального создания импакт-фондов, чтобы активно привлекать соответствующие проекты и стимулировать приход современных технологий, которые помогут решать социальные и экологические проблемы. Особенно любопытными здесь кажутся «ответственные» проекты с использованием ИИ. Ведь модели искусственного интеллекта можно научить не только распознавать котиков и собачек, но еще и анализировать огромные массивы медицинских статей на тему расстройства аутистического спектра (РАС) и помогать родителям детей и взрослым с РАС находить свое призвание в обществе. Именно этим сейчас занимается проект AESTIMA с поддержкой российских ангельских инвесторов и кураторством крупнейшего академического сообщества в РАС.

Итак, социальные проекты развиваются, появляется много новых «ответственных» стартапов, крупные игроки включаются в поддержку импакт-предпринимателей, инвесторы в большинстве остаются довольны социальными и финансовыми результатами собственных вложений. Но еще более важно, на мой взгляд, что к традиционной дискуссии о прибыльности и влиянии импакт-инвестиций добавляются свежие темы. Например, импакт-тейнмент – развлекательный опыт, который приводит к измеримому позитивному прогрессу, когда за счет вовлечения, эмоций и позитивной мотивации привычки людей меняются в лучшую сторону.

Мне кажется, все это говорит о том, что сфера импакт-инвестиций продолжает собственное устойчивое развитие и, более того, сохраняет потенциал для системного рывка.

Вероника Жукова, исполнительный директор Wealth IQ Solutions