«Не экономьте на адвокатах»


Александр Добровинский известен как корпоративный адвокат и специалист по бракоразводным процессам. Он защищает основателя «Арбат Престижа» Владимира Некрасова и отстаивает права Руслана Байсарова в споре с Кристиной Орбакайте. В беседе с Евгением Арабкиным знаменитый юрист рассказывает об идеальной структуре собственности и вариантах по защите имущества в момент разрыва семейных отношений.

15.09.2009





Какие превентивные меры мог предпринять Владимир Некрасов, чтобы с «Арбат Престижем» не случилось то, что случилось?

Одна превентивная мера – не работать в России. Вторая мера очень проста: нужно было заручиться влиянием одной или двух организаций. Но Владимир Ильич этого никогда не делал, он был кот, который гуляет сам по себе. И допустил несколько стратегических ошибок. Во-первых, создал холдинг, в котором смешал недвижимость и бизнес, чего делать в нашей стране нельзя. Таким образом удар был нанесен по всему холдингу и отразился на всем сразу. Если бы бизнес состоял из разных, не связанных между собой ячеек – что из-за дороговизны непопулярно на Западе, а у нас является единственным спасением, – то тогда бы он выстоял. В каждой ячейке должен быть свой директор, каждый магазин должен был быть отдельной компанией. По тем или иным причинам Владимир Ильич намеревался выйти на IPO или продать долю стратегическим инвесторам.

Разумеется, он считал, что при условии прозрачности ее приобретут с большим коэффициентом. На удар из-за угла естественно не рассчитывал, а теперь обезглавленный холдинг подлежит банкротству. Если говорить об «Арбат Престиже», то самая главная ошибка заключается в том, что владелец не подозревал, что с ним может такое произойти.

Но следование вашему совету означает отказ от прозрачности бизнеса.

Не совсем. Эту гроздь компаний можно собрать вместе. Но западному инвестору трудно объяснить, почему ты работаешь по принципу ячеек. Если строить компанию так, чтобы эти ячейки собирались в течение года или двух в одно целое, то отказываться от публичности не надо. Конечно, это увеличивает затраты. В сети «Арбат Престижа» было больше 90 магазинов. Отдельные директора, отдельные зарплаты – это тяжелая схема. Но и здесь можно наладить контроль. К сожалению, Владимир Ильич об этом не думал, ему, наверное, это было не очень интересно и понятно. Но сама по себе структура вполне может быть эластичной.

Еще одна ошибка Некрасова в том, что он трудоголик: работал по 16–18 часов в сутки. Я его называл «герой капиталистического труда». И так как он сосредоточил на себе абсолютно все – был и президентом, и генеральным директором, и 100-процентным акционером, – Владимир Ильич занимался абсолютно всем. Утрирую: когда надо было купить 10 метелок, документы, проходя положенные этапы, ложились ему на стол на последнюю подпись. И он знал, сколько метелок надо купить в конкретный магазин. Я думаю, что при его оборотах это была уже тактическая ошибка. В ту секунду, когда он сел, начались проблемы. У меня как у председателя совета директоров (Александр Добровинский возглавил совет директоров компании в конце сентября 2008 года, в момент подачи ответных исков к поставщикам «Арбат Престижа». – Прим. ред.) попытка разобраться, что собственно происходит, заняла неимоверное количество времени. Все было в голове у Володи.

То есть это была эффективность в обмен на очень незащищенную позицию. Но почему компания оказалась совершенно бессильной?

Бизнес Некрасова очень быстро развивался для этой страны. «Арбат Престиж» был самой прогрессирующей компанией на рынке. Да и вообще в ретейле. Он не справлялся со своим оборотом, ему пришлось зайти в долговые обязательства. В тот момент, когда компания была обезглавлена, пошли претензии со всех сторон. Поставщики перестали давать товар в кредит, банкиры обрезали кредитные линии, начался коллапс.
И последнее. Володя не был готов к аресту. Он никому не дал генеральной доверенности. А следствие работало против нас. Оно работало по какие-то другим мотивам, но не по закону. Когда мы просили оформить доверенность, чтобы продать один или два магазина и выйти из того финансового краха, который на нас надвигался, следствие запрещало нам это делать. Следователь не давал своего согласия и специально делал все, чтобы бизнес рухнул. В итоге все застряло на этапе, когда на нас наваливались требования кредиторов, поставщики не открывали кредитной линии, а мы не могли подписать ни одного документа.

Много ли компаний и бизнесменов приходят к вам за советом относительно оптимальной структуры собственности?

Много. Они приходят и спрашивают, как сделать так, чтобы меня не развалили. Я отвечаю им приблизительно то же самое, что и вам. И многие идут этим путем. Некрасов считал, что он прозрачный и пушистый и ему ничего не грозит. Володя говорил: «Я создал компанию с нуля, ничего не приватизировал, ничего не украл. За что меня?» За что, выяснилось потом. А сейчас идет шквал обращений по таким вопросам. Как работать с поставщиками? Как реструктуризировать бизнес, чтобы не было мучительно больно? Но ко всем подходишь по-разному. В конце концов, ретейл – это совсем не то что производство. Однако первый и основной совет, который я могу дать, – разделять бизнес на маленькие части, ставя над всем этим управляющую компанию. Иначе один удар – и все. И еще: не экономьте на адвокатах.

В чем прогадал Шалва Чигиринский? Трудно поверить, что он экономил на адвокатах в тот момент, когда проблемы его компании стали грозить ему личным банкротством.

Я могу судить только по тому, что читал в прессе. Проблема Чигиринского в конфликте акционеров больше, чем в чем-либо другом. Так складывались обстоятельства, что он потерял тот общий язык и здравый смысл, который присутствовал между акционерами. Это происходит сплошь и рядом, но ты должен быть готов к этому конфликту. Или, чтобы сохранить компанию, ты должен сказать: «Виноват». Если же ты пошел на конфликт с акционерами, то можно стать в позу, только понимая, что за тобой что-то есть. А когда за тобой одни осложнения, лучше этой позы избежать. Чигиринский – человек гордый, он встал в позу, не думая о последствиях. Это стратегическая ошибка, которую я видел много раз. Если сил нет, то нужно смириться с тем, что произойдет и попытаться выйти из этой ситуации с наименьшими потерями.

Теперь о банкротстве. Чигиринский давал персональные поручительства в письменном виде за все те действия, что он совершал. Для чего он это делал, надо спросить у него самого. Но если самая красивая и невинная девочка, у которой никогда не было секса, накрасится как маска ирокезов, наденет мини-юбку и в длинных сапогах на каблуках начнет гулять по Тверской в 11 вечера, то рано или поздно у нее будут неприятности, согласитесь. То же самое должно было произойти у Чигиринского. Я думаю, что ВТБ его добьет, если он с ними не договорится.

Допустим, что эта ситуация уже наступила. Как в таком случае можно эффективно защитить личное состояние?

Личное состояние не должно быть связано ни с твоим бизнесом, ни с твоей семьей. Я много занимаюсь разводами и знаю, как иногда становится больно при дележе. Цивилизация, особенно в ХХ веке, изобрела массу вещей, которые могут тебя обезопасить. Например, трасты и фонды, хотя у нас мало кто ими пользуется. Одна из недоработок в нашем законодательстве состоит как раз в том, что у нас нет принципа траста и принципа трастового фонда. Это только обсуждается. А за ними сохраняется очень много. Но ни Чигиринский, ни Некрасов этого не захотели увидеть, понять и сделать. А трастовый фонд делает еще, например, безболезненным переход состояния к наследникам, потому что, как говорят французы, «смерть – это часть жизни», хотя об этом редко кто задумывается.

Но у всех нас есть Лихтенштейн или Люксембург в паре часов лета.

Да. Но об этом не вспоминают. Знаете почему? Просто не привыкли. Слишком молодые деньги. Мы смеемся над западниками: нет у них предпринимательской жилки, ничего не понимают. Но другой же совершенно менталитет. Вот француз. Он родился в квартире, которая была построена бароном Османом во второй половине XIX века и принадлежала еще его прадедушке. Эта квартира перешла к нему по наследству, и он знает, что ее, а также дом в Нормандии и виллу на Лазурном Берегу он оставит своим детям или разделит имущество между ними. Наш француз знает, что есть предприятие или магазин, или заводик, за счет которого жили его предки. Он может его продать и вложить деньги во что-то еще, не беспокоясь, что ему надо предпринимать какие-то действия против рейдерских захватов. Он боится инфляции, безусловно, но он защищен законом и живет большей частью с этим законом в ладу.

У нас другая ментальность, мы все не уверены в завтрашнем дне. Остановите людей на улице и спросите: «Ты точно знаешь, что тебя завтра не арестуют?» Я вас уверяю, 99 процентов ответят «нет». Мы ничего не знаем о завтрашнем дне и не хотим знать. Нам нужно выжить, украсть и спрятать сегодня, потому что завтра тебя обойдут, а так как ты оказался слаб, то еще и посадят. Такого количества компаний, которые были и пропали в России в 1990-х годах, нет ни в одной стране мира. Я вырос в Париже, когда я иду по своим любимым улочкам и вижу, что исчезли магазины, существовавшие там по 30 лет, мне грустно. Но на хорошей торговой улице таких исчезновений не больше трех. А у нас?

Французы боятся инфляции, русские – вероятно, произвола властей. Но все вместе мы с опаской относимся к бракоразводным процессам. Существуют ли комфортные для развода юрисдикции?

Смотря о чем идет речь. Я разводился в Штатах. В то время я учился, а моя жена работала. Когда мы пришли к нашему приятелю, специализировавшемуся на разводах, он сказал мне следующее: «У тебя плохая ситуация. Пока она не выйдет замуж, ты будешь всю жизнь платить ей 70 процентов от своих доходов». Я прирос к стулу. Считалось, что супруга положила пять лучших лет своей жизни на то, чтобы я стал человеком. Она меня кормила, содержала, а я, подлец, ее бросаю. Моя жена спросила: «Ты понял?» Я ответил: «Да. Сколько?» Мы быстро обо всем договорились. Это было в США. А в Швейцарии мой приятель все держал на офшорах и думал, что «сделать» его невозможно. Супруга принесла в суд копии документов, из которых совершенно не явствовало, что это его офшоры. Он был экономическим бенефициаром, получал с них деньги. Но судья стукнул молоточком и сказал: «На базу. Все сюда – и делим пополам». Кричать «это не мое» было бесполезно.

Везде есть какие-то традиции. Например, во Франции, решая, с кем останется ребенок, суд чаще встает на сторону мужа. Женщина может еще родить. Но в вопросе денег суд, скорее, станет на сторону женщины. В Англии народ более холодный. Делят 50 на 50 и еще алименты, которые выплачиваются не ребенку, а родителю. У нас наоборот. В США говорится, что деньги платятся ей, она содержит ребенка, а как именно содержит, это ее личное дело. Англичане докопаются до любого офшора и вывернут его наизнанку. А швейцарцы не заинтересованы в том, чтобы выкапывать секреты, потому что у них вся страна состоит из секретов, и поэтому останавливаются на «понятном». Американцы, если напустят IRS (налоговое ведомство США. – Прим. ред.), сделают из человека котлету. А если он умер, то проведут эксгумацию и посадят в тюрьму скелет. Поэтому все зависит от ситуации, но ситуация не зависит от разводящихся. Нельзя говорить о том, где лучше разводиться, надо спрашивать, где можно разводиться. А лучше всего, конечно, в Занзибаре. Дал судье денег, и он развел тебя так, как ты хочешь.

Вы видели много российских конфликтных разводов, в чем заключается наша специфика?

В России жена говорит в суде, что квартира, в которой они прожили 10 лет, принадлежит компании, находящейся в стране с названием Берег Коровьей Кости, муж получает зарплату 1000 долларов в месяц, у семьи Bentley и коллекция картин. Муж дает справку, что картины дяди Васины и Bentley тоже. Судья постановляет, что делить они будут «Запорожец».

Успешные разводы, конечно, есть. А брачный контракт хоть и не всегда становится панацеей, но очень часто. Когда люди обсуждают брачный контракт, шесть пар из десяти не женятся, что уже хорошо: во-первых, я заработал; во-вторых, я не сделал брачный контракт, но приобрел двух клиентов на будущее; в-третьих, я оставил двух счастливых людей в хорошем настроении.

Почему столько сложностей возникло у таких опытных людей, как Байсаров и Орбакайте? Это пример плохого семейного планирования?

Это недопонимание одной стороной культуры и философии другой. С чего все началось? Мальчику 11 лет, его хотели отправить учиться в Америку. Это был взрыв, потому что папа против. Мы начали готовиться к процессу. Из 365 дней около 270 мама Дени проводит на гастролях. Многовато. Мальчик всегда с няней. Байсаров просит, пусть, пока мамы нет, он живет со мной.

Этот процесс начался в Чечне. Я летел туда и думал, интересно, много ли в Чечне процессов по установлению местонахождения сына. Спросил у адвоката в Грозном, он посмотрел в своем архиве, выяснилось, что был один раз лет 10 назад. Можете себе представить, чтобы жена на Кавказе сказала мужу, что не отдаст ему мальчика и ребенок будет теперь жить за границей? Я увидел глаза судьи, у которого не укладывается в голове, как можно сына увезти от отца и матери в чужую страну. А мама и бабушка, само собой, хотят огласки. Им необходимо постоянно привлекать к себе внимание. Но главная проблема в том, что в этой семье никогда и никому не приходило в голову раз и навсегда договориться по поводу ребенка и официально оформить свое соглашение.

Если постараться всего этого избежать, то как должно выглядеть правильное семейное планирование? И какой должна быть подготовка к разводу, если избежать этого уже невозможно?

Представьте, что у человека есть нефтяная компания, купленная задолго до брака. Человек в возрасте. Женился на молодой девушке. Она, разумеется, влюблена по уши в его 65-летнюю красоту. И он пришел ко мне посоветоваться. Я объясняю, что компания куплена до, но деньги она будет приносить во время брака, и все, что вы приобретете на эти средства, будет разделено пополам в случае развода. У вас уже есть дети, внуки и правнуки, так давайте сделаем брачный контракт. Мы садимся и начинаем прикидывать, что он оставит Клаве. А потом спрашиваем у нее самой: «Клава, что тебе надо в этой жизни?» Начинается четкое планирование. Торг.
Если говорить про развод, то умная женщина, готовясь к нему, приходит сюда с досье. Мы просматриваем его и дальше опять начинается торг, обычно до суда не доходит, все ломаются по дороге. Муж, когда он хочет развестись, чистит и прячет активы. Но для начала ему надо сделать инвентаризацию дома. Найдет такое, о чем и не задумывался. Проводить инвентаризацию полезно и на тот случай, если могут прийти люди в эполетах. Раз в год надо чистить все. Это первый шаг, потом инвентаризация бизнеса. Третье – зачистить все ходы и выходы на случай «уголовки». Вот вы знаете, почему не разводятся чиновники? Ведь не надо объяснять, на чем они зарабатывают, а рассказать о том, сколько у него денег, чиновник не может никому, кроме жены. С кем поделиться новостью о том, что куплена квартира в Париже, кому показать бриллианты супруги? Она их только дома надевает. А все потому, что есть вышестоящий, который спросит: «А мне ты сколько носил?» Так что разводятся бизнесмены. Ведь куда идет жена коммерсанта при разводе? Она идет к его партнеру. Самый верный вариант. Было 50 на 50, она предлагает сделать 75 (было: партнер – Вася 50%, партнер – Коля 50%. Коля развелся. Новый состав акционеров: Вася – 50, Коля – 25, Зина – 25. Зинины 25 переходят Васе за полцены. Итог: Вася – 75, Коля – 25 – или роман Франсуазы Саган «Здравствуй, грусть»). И партнер, поразмыслив, начинает все финансировать. Есть только две субстанции, способные выслушать жену в такой ситуации. Это партнер и враг. Женщины общаются между собой и хорошо это понимают.

Вы назвали опасность, которую супруг способен осознать. Какое тут противоядие?

Среднестатистический муж думает, что он женился на полной дуре, которая общается с такими же идиотками, как она сама. И выпутаться из развода проблем ему не составит. Необоснованное мнение. Нужно обезопасить себя и сделать так, чтобы партнер тоже не знал всего, что происходит с вашими активами. Почему он должен знать? На Западе это не принято. Ты не знаешь, сколько зарабатывает сосед, муж не знает, сколько зарабатывает жена. У нас немножко по-другому. И тут не совсем один в поле воин. Потому что есть те, кто идет с тобой по пути и кому жизненно необходимо, чтобы у тебя все было хорошо. Это адвокаты, советники, банкиры. Те, кто работают за деньги. И жмотничать тут не надо.



15.09.2009

Комментарии (3)

Владилсав 16.01.2016 15:41

Да, согласен.

Георгий 15.10.2010 02:55

УВАЖАЕМАЯ ГОСПОЖА,

УВАЖАЕМЫЙ ГОСПОДИН,

У меня предложение к Вам по благотворительности:

Любезно прошу Вас посодействовать в ниже следующем:

Я, Георгий И. ФОМИН (гражданин Российской Федерации) готов подписать необходимые документы, нотариальные доверенности, передать права собственности / на компенсацию РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ (отделение в Республике Молдова) через ее офис в Санкт Петербурге на земельный участок площадью более 1.000 м2 по адресу str. Ciuflea (ex-Ткаченко)< bul. Stefan Cel Mare (ex-Ленина), Кишинэу, Республика Молдова (напротив Академии Наук Республики Молдова, напротив Hotel National (ex-Интурист), напротив ex-офис ТРАНСАЭРО – сейчас это пустырь возле подземного перехода (рядом гранитная доска, посвященная United Nations)).

Данный участок земли оформлялся в равных долях 50% / 50% моей бабушкой, Марфой Алексеевной ФОМИНОЙ и моей прабабушкой, Анной ГАРЛЫКИНОЙ 09 Июля 1942, 30 Сентября 1926, есть и более ранние документы на собственность на недвижимость, первоначально ее приобрел мой прапрадед во второй половине
XIX века.

Это был двор домов из 15 квартир, после Лета’ 1944 данную недвижимость у моей семьи конфисковали и незаконно национализировали, в 1986 все наши дома снесли.

Все документы на недвижимость в оригинале я храню в Санкт Петербурге.

Все права на выше упомянутую недвижимость (участок земли или компенсацию за него) РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ я готов передать безвозмездно как дар.

Участок земли в центре Кишинэу, Республика Молдова, упомянутый мною выше сейчас может быть продан за, примерно, 900.000,00 USD.

По любым вопросам, пожалуйста, круглосуточно связывайтесь со мной по тел.: +7. 921 776 49 98 .

С наилучшими пожеланиями,

Георгий И. ФОМИН
Санкт Петербург, Российская Федерация
тел.: +7. 921 776 49 98

P. S.: В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ 3 БЫВШИХ ИНВЕСТОРОВ В РЕСПУБЛИКЕ МОЛДОВА (ИХ НАСЛЕДНИКИ) ВЫЙГРАЛИ СУДЫ В КИШИНЭУ, СТРАСБУРГЕ ПО РЕСТИТУЦИИ / КОМПЕНСАЦИИ ЗА УТРАЧЕННУЮ ПОСЛЕ ЛЕТА’ 1944 НЕДВИЖИМОСТЬ – ЭТО, ЧТО Я ЗНАЮ. ТАКИЕ СУДЕБНЫЕ ПРОЦЕССЫ ДЛЯТСЯ ДО 5 ЛЕТ. Я ИМЕЮ НАМЕРЕНИЕ ТО, ЧТО КОММУНИСТЫ УКРАЛИ У МОЕЙ СЕМЬИ, ПЕРЕДАТЬ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ (ОТДЕЛЕНИЕ В РЕСПУБЛИКЕ МОЛДОВА).

Евгений 02.09.2010 21:11

Очень поучительно. Как раз время пришло решать вопрос.


Оставить комментарий


Зарегистрируйтесь на сайте, чтобы не вводить проверочный код каждый раз





«Изучение богатых россиян проливает свет на мысли глобальных элит»


_nig0790
 

После прочтения книги «Безумно богатые русские» у редакции WEALTH Navigator возникло немало дополнительных вопросов к автору. Элизабет Шимпфёссль любезно согласилась ответить на них во время пространного интервью.



Экономика ИИ


Iskusstvennyi_intellekt_i_ekonomika_(rynok)_cover
 

Вышедшая недавно в издательстве Альпина PRO книга «Искусственный интеллект и экономика», пожалуй, одно из самых взвешенных и аргументированных сочинений о том, как технологии уже изменили рынок труда, повлияли на инфляцию, распределение богатства и власти и что будет происходить дальше. Автор, известный британский экономист Роджер Бутл, сознательно дистанцируется и от лагеря технооптимистов, убежденных, что роботы и искусственный интеллект обеспечат нам райскую жизнь, и от сторонников апокалиптического сценария, в котором ИИ поработит человечество. В увлекательной и доступной манере Бутл, вооружившись цифрами и результатами исследований, рисует очень рациональный и убедительный сценарий того, как революция в области искусственного интеллекта затронет всех нас. С разрешения издательства WEALTH Navigator воспроизводит фрагмент этой книги.