В «Отчете о глобальных рисках» рассматриваются некоторые из наиболее серьезных рисков, с которыми человечество может столкнуться в ближайшее десятилетие из-за стремительного развития технологий, экономической неопределенности, глобального потепления и продолжающихся вооруженных конфликтов. Сфера международного сотрудничества переживает сложный период. А значит, даже самое незначительное потрясение может привести к тому, что ослаб­ленные экономики и сообщества потеряют зыбкое равновесие и устремятся в пропасть.

Ухудшение общемировых перспектив

В 2023 году многие события привлекли внимание всего мира, в то время как другие остались в тени. Уязвимым слоям населения пришлось столкнуться со смертоносными конфликтами – от Судана до Газы и Израиля – на фоне рекордной жары, засух, лесных пожаров и наводнений. Во многих странах ощущалось недовольство общест­ва. Значительная доля новостей пришлась на освещение поляризации общества, насильственных протестов, уличных беспорядков и забастовок. Хотя общемировых дестабилизирующих последствий, подобных тем, что наблюдались в начале конфликта вокруг Украины или пандемии COVID‑19, в основном удалось избежать, долгосрочные перспективы этих событий могут привести к новым глобальным потрясениям.

Результаты «Опроса о восприятии глобальных рисков» (GRPS) на 2023–2024 годы свидетельствуют о преимущественно негативном прогнозе развития событий в мире на ближайшие два года. При этом ситуация, как ожидается, продолжит ухудшаться в течение следующего десятилетия (рис. A). Большинство респондентов (54%), опрошенных в сентябре 2023 года, ожидают некоторую нестабильность и говорят об умеренном риске глобальных катастроф. При этом еще 30% опрошенных ожидают более серьезного ухудшения обстановки. Прогноз на 10 лет заметно более негативный: почти две трети респондентов полагают, что нас ожидают либо катастрофические, либо турбулентные перспективы.

В отчете этого года мы контекс­туализируем наш анализ с по­мощью четырех ключевых структурных элементов, от которых будет зависеть степень проявления глобальных рисков и управление ими в течение следующего десятилетия. Речь идет о долгосрочных изменениях в степени значимос­ти четырех системообразующих элементов глобального ландшафта и взаимоотношениях между ними:

• процессы, связанные с глобальным потеплением и его последствиями для различных систем Земли (изменение климата);
• изменения в численности, росте и структуре населения по всему миру (демографическая бифуркация);
• пути развития передовых технологий (технологическое ускорение);
• существенная эволюция в концентрации и источниках геополитической силы (геостратегические сдвиги).

В каждом из этих четырех ключевых аспектов мы наблюдаем формирование нового набора общемировых условий, переход к которым будет характеризоваться неопределенностью и неустойчивостью. По мере того как сообщества будут пытаться адаптироваться к этим изменениям, способность готовиться к глобальным рискам и реагировать на них будет снижаться.

Экологические риски: курсом к точке невозврата

Экологические риски продолжают доминировать в структуре рисков всех трех временных периодов (в 2024‑м, в ближайшие два года и в следующие 10 лет). Две трети респондентов GRPS считают экстремальные погодные условия главным риском, который с наибольшей вероятностью приведет к существенному кризису в глобальном масштабе в 2024 году (рис. Б), причем фаза потепления в цикле Эль-­Ниньо – Южное колебание (ENSO), по прогнозам, усилится и сохранится до мая этого года. Этот риск также считается вторым по степени серьезнос­ти на горизонте двух лет. Как и в прошло­годнем рейтинге, почти все экологические риски входят в первую десятку в более долгосрочной перспективе (рис. В).

Однако респонденты расходятся во мнении о степени значимости экологических рисков, в частности потери биоразно­образия и разрушения экосистем, а также критических изменений в системах Земли. В сравнении с более старшими респондентами молодые участники опроса склонны оценивать эти риски как гораздо более серьезные в ближайшие два года. При этом оба этих риска входят в десятку самых значимых в краткосрочной перспективе.

Представители частного сектора считают экологические риски основными проблемами в долгосрочной перспективе, что отличает их от респондентов, представляющих общественные институты и правительства: те выделяют эту группу рисков в качестве наиболее значимых в краткосрочной перспективе. Такой диссонанс в восприятии степени значимос­ти экологических рисков ключевыми людьми, отвечающими за принятие важных решений, говорит о том, что реагирование на экологические угрозы такого рода далеко от оптимального. Это, в свою очередь, повышает опасность упустить момент, когда еще можно принять меры по исправлению ситуации.

В отчете говорится о последствиях прохождения как минимум одной «климатической критической точки» в течение следующего десятилетия. Последние исследования показывают, что порог для запуска долгосрочных, потенциально необратимых и самоподдерживающихся изменений в отдельных системах нашей планеты, скорее всего, будет пройден при глобальном потеплении на 1,5 °C или раньше. Ожидается, что это произойдет к началу 2030‑х годов. Многие экономики мира будут в значительной степени не готовы к «нелинейным» последствиям. Активация целого набора из нескольких взаимосвязанных социально-­экологических рисков способна ускорить изменение климата за счет выбросов углерода. Это приведет к масштабированию негативных последствий и серьезной угрозе для населения. Коллективная способность общества к адаптации может не сработать, учитывая масштабы потенциального воздействия и размеры необходимых инвес­тиций в инфраструктуру. В результате некоторые сообщества и страны окажутся не в состоянии справиться как с острыми, так и с хроническими последствиями быстрого изменения климата.

Правдивая информация под угрозой

Поляризация общества входит в тройку самых серьезных рисков как на текущем, так и на двухлетнем временном горизонте, занимая 9‑е место в более долгосрочной перспективе. Кроме того, социальная поляризация и экономический спад рассматриваются как наиболее взаимосвязанные и, следовательно, оказывающие максимальное влияние на другие риски. Они и причина, и возможные последствия многочисленных прочих рисков.

Дезинформация и дезинформирование – самый серьезный общемировой глобальный риск, ожидаемый в ближайшие два года. Игроки как на национальном, так и на международном уровне будут продолжать использовать дезинформацию и дезинформирование, что лишь усугубит общественно-­политические разногласия. В ближайшие два года на избирательные участки в некоторых странах, включая Бангладеш, Индию, Индонезию, Мексику, Пакистан, Великобританию и США, придет около 3 млрд человек. Широкое использование дезинформации и средств ее распространения может подорвать легитимность вновь избранных правительств. Это способно спровоцировать беспорядки, интенсивность которых может варьировать от насильственных протестов и преступлений на почве ненависти до гражданского противостояния и терроризма.

Помимо выборов, скорее всего, усугубится и поляризация в восприятии реальности. Это отразит­ся на общественной дискуссии по самым разным вопросам – от здравоохранения до социальной справедливости. Утаивание правды будет сопровождаться усилением пропаганды и цензуры внутри стран. В качестве ответной реакции на дезинформацию и дезинформирование правительства могут сосредоточить в своих руках механизмы контроля над информацией, которые будут использованы в соответствии с их представлениями о том, что есть «правда». Свобода слова, обеспечиваемая интернетом, прессой и доступом к широкому спектру источников информации, уже находится под серьезным давлением. И эта тенденция будет лишь усугубляться: контроль над информационными потоками будет усиливаться.

Рост экономической нагрузки на людей и целые страны

Кризис стоимости жизни остается одной из главных проблем в прогнозе на 2024 год (рис. Б). Обращают на себя внимание и такие экономические риски, как инфляция (№ 7) и экономический спад (№ 9), впервые вошедшие в рейтинг самых серьезных рисков за двухлетний период (рис. В). Несмотря на то что пока ситуация представляется относительно стабильной, даже ближайшие перспективы остаются крайне неопределенными. В следующие два года мы столкнемся со множеством негативных факторов, начиная с катаклизмов, обусловленных феноменом Эль-­Ниньо, и заканчивая потенциальной эскалацией военных конфликтов. Если процентные ставки останутся относительно высокими в течение длительного времени, малые и средние предприятия и страны с крупной задолженностью будут сильнее остальных подвержены риску долгового кризиса.

Экономическая неопределенность серьезно отразится на большинстве рынков, но наиболее дорого она обойдется самим странам, уязвимым к климатическим изменениям и подверженным конфликтам. Такие государства будут во все большей степени лишаться столь необходимой цифровой и физической инфраструктуры, зеленых инвестиций и связанных с ними экономических возможностей. По мере дальнейшего снижения адаптационного потенциала этих нестабильных стран будут все более усиливаться соответствующие социальные и экологические последствия.

Конвергенция технологического прогресса и геополитической динамики, вероятно, приведет к формированию нового списка победителей и проигравших как в развитых, так и в развивающихся экономиках. Если основными движущими силами развития искусственного интеллекта и других передовых технологий останутся коммерческие стимулы и геополитические императивы, а не интересы общества, то цифровой разрыв между странами с высоким и низким уровнем доходов приведет и к резкому неравенству в распределении соответствующих выгод, а следовательно, и рисков. Уязвимые страны и сообщества окажутся в еще большей изоляции от прорывов в области искусственного интеллекта, что негативно скажется на их экономической производительности, финансах, климате, образовании и здравоохранении, а также на создании новых рабочих мест.

В долгосрочной перспективе прогресс в росте уровня жизни находится под угрозой. Экономические, экологические и технологические тенденции, скорее всего, усугубят существующие проблемы, связанные с трудовой и социальной мобильностью, и лишат людей возможности получать доход и повышать квалификацию, а значит, улучшать свое экономическое положение.

Отсутствие экономических возможностей у людей входит в первую десятку рисков в течение двухлетнего периода. Но судя по всему, в более долгосрочной перспективе оно не так сильно беспокоит тех, кто принимает решения в мировом масштабе, – неслучайно в десятилетнем прогнозе этот показатель опустился на 11‑е место (рис. Г). Высокие темпы текучести кадров – речь тут как о создании новых рабочих мест, так и об их закрытии – могут привести к раздвоению рынков труда между развитыми и развивающимися странами и внутри них. С одной стороны, не следует недооценивать преимущества этих экономических преобразований с точки зрения производительности. С другой стороны, рост экспорта за счет производства или услуг может перестать работать как традиционный путь к процветанию для развивающихся стран.

Если взглянуть на экономичес­кие перспективы конкретных людей, то общество ждет сокращение возможностей стабильного доступа к средствам к существованию. Это скажется на показателях человеческого развития – от уровня бедности до доступа к образованию и здравоохранению. Заметные изменения в общественном договоре по мере снижения мобильности между поколениями радикально изменят общественную и политическую динамику как в развитых, так и в развивающихся странах.

Развитие технологий и новые риски в сфере безопасности

Межгосударственный вооруженный конфликт является одновременно и результатом хрупкости положения государств, и приводящим к нему фактором. Это новый участник рейтинга ведущих рисков в двухлетней перспективе (рис. В). По мере того как внимание крупных мировых держав сосредотачивается на нескольких фронтах сразу, распространение конфликтов становится одной из ключевых проблем. В мире существует несколько замороженных конфликтов, которые могут вспыхнуть в ближайшей перспективе. Это может произойти вследствие «перетекания» конфликта из соседних стран. К вооруженным конфликтам также может вести растущая хрупкость государств.

Этот риск становится еще более тревожным из-за стремительного развития технологий и фрагментарного подхода к их регулированию. В долгосрочной перспективе технологический прогресс, в том числе в области генеративного ИИ, позволит целому ряду как государственных, так и негосударственных субъектов получить доступ к колоссальному объему знаний для концептуализации и разработки новых инструментов разрушения и конфликта – от вредоносных программ до биологического оружия.

В таких условиях границы между государством, организованной преступностью, частными вооруженными формированиями и террористическими группировками будут и далее размываться. Широкий спектр негосударственных субъектов получит выгоду из-за ослаб­ления государственных систем, что лишь зацементирует порочный круг из конфликтов, нестабильности, коррупции и преступности.

Незаконная экономическая деятельность (пункт № 31 на рис. Г) – один из самых незначительных рисков в десятилетней перспективе. Однако, как мы видим, он может быть обусловлен рядом прочих рисков, занимающих первые места на двух- и десятилетнем временном горизонте. Экономические трудности в сочетании с технологическим прогрессом, нехваткой ресурсов и конфликтами, вероятно, подтолкнут еще больше людей к преступности, милитаризации или радикализации и будут способствовать глобализации целей и операций организованной преступности.

В вооруженные конфликты вовлекается все более широкий круг государств. Это может привести к еще более смертоносным, затяжным вой­нам и масштабным гуманитарным кризисам. В условиях, когда многие государства вовлечены в вой­ны либо косвенно, либо напрямую, стимулы к сокращению времени принятия решений за счет интеграции ИИ будут расти. Проникновение машинного интеллекта в процесс принятия решений в конфликте – для автономного выбора целей и определения задач – значительно повысит риск случайной или преднамеренной эскалации противостояния в течение следующего десятилетия.

Раскол между Севером и Югом продолжит нарастать

Углубление раскола между несколькими полюсами силы, глобальными Севером и Югом, парализует механизмы наднацио­нального управления, отвлекая внимание и ресурсы ведущих держав от неотложных глобальных рисков. Отвечая на вопрос о перспективах международного политического сотрудничества стран в следующие 10 лет, две трети респондентов GRPS предполагают, что мир столкнется с многополярным или фрагментированным порядком. Средние и великие державы будут выступать в роли соперников, устанавливая региональные правила и нормы и добиваясь их соблюдения. В течение следующего десятилетия недовольство доминированием глобального Севера продолжит нарастать и группа развивающихся государств будет стремиться к усилению влияния на мировой арене в военной, технологической и экономической сферах.

Государства глобального Юга принимают на себя основной удар от глобального потепления, кризисов эпохи пандемии и геоэкономических разногласий ведущих держав. Рост кооперации внутри этой исторически разрозненной группы государств, новые политические союзы внутри нее могут все больше определять динамику безопасности, в том числе применительно к конфликту вокруг Украины, на Ближнем Востоке и напряженности вокруг Тайваня. Скоординированные усилия по изоляции государств-«изгоев», скорее всего, окажутся тщетными, а международное управление и миротворческие усилия, продемонстрировавшие свою неэффективность при разрешении конфликтов, могут быть отодвинуты на второй план.

Изменение баланса влияния в мировой политике особенно очевидно в интернационализации конфликтов. Все чаще делясь ресурсами для завоевания поли­тических союзников, ведущие государства будут определять долгосрочную траекторию и управление глобальными рисками в более широком смысле. Например, доступ к высококонцентрированным технологическим стекам станет еще более важным компонентом «мягкой силы» для крупных держав, позволяющим им закрепить свое влияние. Однако прочие страны, обладающие конкурентными преимуществами в цепочках создания добавленной стоимости, от важнейших полезных ископаемых до дорогостоящей интеллектуальной собственности и капитала, скорее всего, будут использовать эти экономические активы для получения доступа к передовым технологиям, что приведет к новой динамике силы.

Как сообща противостоять рискам в раздробленном мире

В нашем фрагментированном, изменчивом мире международное сотрудничество представляется весьма затруднительным. Тем не менее возможности для принятия действенных мер остаются. Эти меры могут быть предприняты на национальном или международном уровне, индивидуально или совместно, и с их помощью можно значительно снизить степень негативного воздействия глобальных рисков.

Региональные стратегии, использующие инвестиции и регулирование, могут снизить воздействие тех неизбежных рисков, к которым мы в состоянии подготовиться. Отдельные начинания-­прорывы также помогут сделать мир более безопасным. Коллективные действия отдельных граждан, компаний и стран, кажущиеся незначительными сами по себе, при достижении критической массы способны сдвинуть с мертвой точки глобальное снижение рисков. Наконец, даже в мире, на глазах становящемся все более раздробленным, масштабное трансграничное сотрудничество остается критически важным для нивелирования главных рисков безопасности и процветанию человечества.

Следующее десятилетие станет началом периода значительных перемен, которые заставят наш адаптационный потенциал функционировать на пределе возможностей. Возможны совершенно разные варианты будущего, и более позитивный путь может быть сформирован благодаря нашим действиям по устранению глобальных рисков будущего уже сегодня.

Впервые опубликовано на www.weforum.org. Печатается с сокращениями.