Как скоро наличные окажутся под запретом?


Кирилл Шмидт рисует мрачную картину наступления эпохи криптоэтатизма. Чтобы вмешаться в нашу жизнь по-настоящему, государству стоит всего лишь иначе взглянуть на деньги.

01.10.2019




Img_5329
Кирилл Шмидт

Независимый консультант

Деньги – товар скоропортящийся. Если их никуда не вкладывать, то их начинает съедать инфляция. Ей все равно, где вы прячете свои накопления, под подушкой, в сейфе или на текущем счете в банке. Инфляция проникает везде и наказывает вас за то, что вы оставили свой капитал без работы.

Столкновение с таким беспощадным невидимым врагом заставляет всех экономических субъектов постоянно искать варианты размещения своих финансовых ресурсов. Так запускается кредитный цикл – основополагающий источник роста современной экономики.

Вот почему центральные банки различных стран таргетируют умеренную инфляцию (около 2% в год), считая ее абсолютным благом для стимулирования и развития всей экономической экосистемы. В определенном смысле основная задача финансовых регуляторов состоит как раз в том, чтобы нащупать эту тонкую грань оптимального уровня ставок.

С одной стороны, общепризнанным считается тот факт, что номинальные ставки не должны быть слишком высокими. Так как в таком случае появляется риск того, что сбережения могут стать более привлекательным выбором по сравнению с потреблением товаров и услуг, – люди станут покупать меньше телевизоров и машин, что замедлит экономику.

Высокие ставки негативно отражаются и на стоимости кредитных ресурсов. Дорогие заемные деньги уменьшают количество инвестиционных проектов, что опять-таки становится тормозом для системы. С другой стороны, всем было очевидно, что деньги не могут быть бесплатными. Люди не ходят на руках вниз головой, а деньги не могут стоить ноль или еще меньше. Эта аксиома долгое время не подвергалась сомнению.

Но что делать, если попытки стимулирования экономики через снижение стоимости кредитных ресурсов не приводят к желаемому эффекту? Что можно предпринять, если «разбрасывание денег с вертолета» больше не помогает? Если безотказно работавший ранее инструмент, который официально называется «количественное смягчение», а по сути является включением «печатного станка», не способен разогнать инфляцию и оживить экономику? Остается только пойти дальше и опустить стоимость денег ниже нуля.

Отрицание отрицания

За последние 10 лет на территории отрицательных ставок уже побывали Швейцария, Дания, Швеция, Япония и в целом Евросоюз. Постепенно из неизведанной экономистами terra incognita такая практика становится чуть ли не мейнстримом: все большее количество стран берут ее на вооружение и все большее количество экономистов считают ее новой реальностью.

Смысл политики отрицательных ставок остается прежним – наказать тех, кто занимается накоплением, вернуть деньги в кредитно-инвестиционный цикл и заставить их таким образом продолжить неустанно трудиться на благо экономики.

Экономический стимул, применяемый к держателям капитала, также остается прежним – это потеря покупательной способности денег, но если ранее это происходило через инфляцию (удорожание товаров и услуг), то теперь влияние более прямое (уменьшеНие количества денег) и в этом смысле психологически более эффективное.

Увеличение цены холодильника, который вы планировали приобрести, скажем, со 100 до 102 неприятно, но снижение суммы на вашем банковском счете с отрицательной ставкой со 100 до 98 еще более мучительное зрелище.

В этом как раз и заключается «небольшое неудобство», стоящее на пути повсеместного и счастливого внедрения отрицательных ставок. При положительных ставках хранить деньги в банке все равно имеет экономический смысл, при отрицательных – наличные деньги становятся более рациональным выбором.

Зачем платить банку проценты за право разместить у него собственные деньги, если их можно хранить в наличной форме? Вот когда крылатое выражение Cash is King приобретает свое буквальное значение.

Конечно такие компании, как Facebook, Berkshire Hathaway и Apple, накопившие у себя на счетах 48, 112 и 245 млрд долларов соответственно, просто не смогут найти альтернативу банковским счетам для таких сумм и в первую очередь подвергнутся вли­янию отрицательных ставок. Но большинство физических лиц предпочтут покупку сейфа, а не услуги банков.

В таком сценарии под угрозой окажется и вся банковская система, которая не сможет больше фондироваться за счет депозитов, и главная цель – оживление экономики, так как значительная доля капиталов начнет выпадать из делового оборота.

Как будут действовать правительства разных стран, для того чтобы ограничить населению возможность использования бумажных денег для накопления? Отменить наличные сразу не получится, но «предпродажная подготовка» наступления эры отрицательных ставок будет продолжена.

Снижение доли наличных в обращении

Государства будут и дальше проводить осознанную политику по снижению доли наличных расчетов и стимулирования перехода на электронные платежи.

Такие меры, как вывод из оборота купюр большого номинала (например, 500 евро в Евросоюзе) и ограничение по максимально допустимой сумме расчетов наличными деньгами, напрямую отражаются на стоимости хранения и удобстве пользования наличными деньгами.

С другой стороны, многие появившиеся за последние годы технологии, такие как бесконтактные банковские карты, мобильные эквайринговые терминалы и прочее, позволяют даже небольшим точкам продаж отказаться от приема наличных.

Например, найти в Швеции магазин, общественный транспорт или даже кафе, принимающие оплату наличными, довольно сложно. Еще три года назад в этой скандинавской стране доля расчетов наличными банкнотами и монетами составила всего 1% от всех платежей. Тотальный переход к безналичным расчетам на всей территории страны планируется осуществить уже в 2023 году.

Запрет владения непроизводственными активами

Государство не любит конкурировать. Как экономический субъект, который стремится минимизировать свои издержки, государство будет различными доступными ему способами пытаться избавиться от конкурентов, мешающих достижению их цели.

В этом смысле под прицел попадут не только наличные деньги. Золото и криптовалюты, которые при негативных банковских ставках могут рассматриваться как альтернативные инструменты накопления и сохранения покупательной способности, могут также оказаться в зоне повышенного внимания.

Степень давления, которое государство будет оказывать на эти инструменты, видимо, напрямую коррелирует с состоянием дел в экономике. И как показывает история, чем более глубокой окажется рецессия, тем более жесткими будут принимаемые меры.

Для того чтобы выйти из Великой депрессии, разразившейся в США в 1929 году, Франклин Рузвельт объявил о новой экономической политике. В частности, для того чтобы стабилизировать финансовую систему и обеспечить экономику деньгами, в апреле 1933 года был издан указ о принудительном обмене всего золота, хранящегося у населения и организаций, на доллары по заранее фиксированной цене равной 20,66 доллара за тройскую унцию.

Для большей эффективности проводимой операции были объявлены банковские каникулы, а банковские ячейки были опечатаны, и открыть их можно было только в присутствии представителя налоговой инспекции. После того как конфискация золота была проведена, стоимость тройской унции была официально установлена на уровне 35 долларов.

Государственные криптовалюты

Наличные – это децентрализованная система: банкноты и монеты, распределенные среди миллионов людей, сложно контролировать. В этом смысле «государственные криптовалюты» будут, конечно, далеки от принципов децентрализации, заложенной в биткоин. Скорее они станут его антиподом, так как основной их целью будет тотальный контроль над всей системой. От прародителя они унаследуют только необходимые им технологические решения, но не философию.

Есть несколько очевидных причин, по которым потенциальная возможность перевести все платежи в безналичную форму, выглядит такой заманчивой для государств. Это и экономия на печати, инкассации, снижение потерь от подделок денежных знаков и так далее. Отдельно можно отметить усложнение коррупционных схем и функционирования нелегальных рынков, а также резкое увеличение собираемости налогов, ведь абсолютно все финансовые операции станут прозрачны.

Пожалуй, самое интересное и принципиально новое, что могут дать государству современные технологии, – это возможность глобального экономического эксперимента, который ранее был недоступен.

Если наличных денег больше не будет, а все расчеты и все сбережения номинированы только в государственной криптовалюте, то будет уже неважно, где вы храните свои деньги – на банковском счете или в своем личном электронном кошельке. Все решения в области кредитно-денежной политики, включая переход к отрицательным ставкам, можно будет применить одним нажатием кнопки, причем сразу ко всей денежной массе. Деньги станут похожими скорее на накопленные баллы в бонусной системе. Если эмитент этих баллов, в данном случае государство, объявит, что они сгорают с темпом -2% в год, то у населения появится больше стимулов их тратить.

Так государство станет таким же всемогущим и всепроникающим, как инфляция. Любое решение государства в отношении денег можно будет реализовать моментально и повсеместно.

Но это же значит, что такие решения могут применяться и избирательно. Сможет ли государство противостоять соблазну совместить такую возможность точечного влияния на финансовые условия отдельно взятого человека с системами индивидуального социального скоринга, например, такого, как уже несколько лет разрабатывается в Китае?

Сейчас человека, имеющего непогашенную задолженность, могут не выпустить за границу. Но имея такое высокоточное вооружение, воздействия могут стать более изощренными. Можно будет подвергнуть финансовой дискриминации гражданина, социальное поведение которого не приветствуется государством. Если камера распознала его лицо на несанкционированном митинге, то можно ограничить такому человеку возможность оплачивать определенные услуги (проезд на общественном транспорте, например) или сделать его персональную ставку, начисляемую на остатки денежных средств на 0,5% ниже базовой.

Сценарии тоталитарного контроля, описанные в книгах Рэя Брэдбери и Джорджа Оруэлла, больше не выглядят как чистая авторская гипербола, не осуществимая в реальном мире. Современные технологии уже сейчас позволяют перевести эти книги из фантастических в разряд документальных.



01.10.2019


Оставить комментарий


Зарегистрируйтесь на сайте, чтобы не вводить проверочный код каждый раз