Начнем с общего вопроса, который, полагаю, сегодня интересует любого крупного банковского клиента. Есть какие-либо новшества в связи с традиционной идеей банковской тайны? Каких изменений в нормативной базе вы ожидаете в ближайшие годы? Как они повлияют на банковское обслуживание частных клиентов?

Учитывая недавнюю утечку данных «Архива Пандоры» в глобальных СМИ, вряд ли нужно быть ясновидящим, чтобы предположить, что надзор со стороны регулирующих органов усилится. Мы уже видим, что правительства проявляют все больший интерес к операциям своих налоговых резидентов за рубежом, и это общемировой тренд.

Что касается России, то недавно был введен стандарт CRS (Единый стандарт по обмену налоговой информацией), и все ведущие развитые страны обмениваются определенной информацией с российскими налоговыми органами. В этой связи наше внимание и традиционная ориентированность на соблюдение российских налоговых, валютных и других нормативных требований оправдывают себя.

Группа «Райффайзен» всегда уделяла особое внимание российским налоговым, валютным и другим видам регулирования, что дает свои плоды.

Хорошо. Теперь о мире после пандемии. Рано или поздно антикризисные меры по борьбе с COVID-19 будут отменены. Как это отразится на европейских банках?

США здесь лидируют, Европа восстанавливается медленнее, поэтому мы ожидаем, что в Европе меры будут ослаблены позже, чем в США. Для банков, помимо потенциальных негативных последствий для финансовых рынков, это может означать более высокие процентные ставки, что стало бы положительным моментом, учитывая текущие затраты, связанные с неиспользуемыми свободными средствами.

Расскажите, какие преимущества может предоставить/предложить австрийский частный банк российскому состоятельному инвестору. Почему такой инвестор не может сохранить и приумножить свое состояние, работая с отечественным бан­ковским сектором?

Австрия вообще очень дружелюбна по отношению к России. Это также касается и австрийских банков, деловые отношения которых с российскими клиентами исторически имеют для нас гораздо большее значение, чем для любой другой европейской банковской системы. Это обуславливает большее внимание к деталям и способность адаптироваться к меняющимся обстоятельствам в России. Другими словами, есть огромный накопленный опыт работы с российскими клиентами.

Будучи состоятельным клиентом, вы ищете не только опыт, а хотите инвестировать туда, где это разумно, что подразумевает нормативную базу, а также стабильность. В этом отношении у австрийских банков есть много плюсов.

Позвольте мне привести один пример преимуществ: кредитование физических лиц в иностранной валюте в России запрещено законом независимо от залоговой стоимости и источника дохода. Таким образом, резиденты России не могут пользоваться условиями низких процентных ставок в евро и других валютах. Для австрийских банков возможно получение такого кредита. Мы также будем знать об определенных нормативных ограничениях, с которыми может столкнуться российский резидент и которые необходимо учитывать при получении такого кредита (например, срок кредита менее двух лет может повлечь за собой штраф в размере 100% согласно российскому валютному законодательству).

Сомнительная рентабельность инвестиций и отсутствие высокой доходности – распространенное восприятие европейских рынков в России практически во всех сегментах. Это обоснованное мнение? Как получить прибыль от инвестиций в европейские активы и рынки?

Очевидно, что рынок США восстанавливается быстрее. Однако если посмотреть на оценку стоимости американских компаний, то можно увидеть, что они недешевы. В Европе еще можно найти приемлемую цену. Таким образом, европейские акции имеют перевес. Не стоит забывать о высокой дивидендной доходности (более 5%) в самых безопасных и предсказуемых секторах фондового рынка ЕС, которая в то же время может быть рефинансирована по процентной ставке ниже 1%, создавая очевидный положительный результат для инвестора. С облигациями труднее добиться положительной доходности, тем не менее некоторые страны ЕС используют облигации, индексируемые по уровню инфляции, которые показывают высокую эффективность в текущих условиях.

На что, в частности, стоит обратить внимание в Австрии?

Австрийская недвижимость – хороший пример сверхвысокой доходности в историческом разрезе. Тем не менее в последнее время цены резко росли. Таким образом, следует тщательно продумывать инвестиции. Австрийский фондовый индекс был одним из самых прибыльных европейских индексов в этом году, существенно превзойдя фондовый индекс S&P 500. Такой рост, конечно, следует рассматривать в более широком контексте стоимости по сравнению с быстрорастущими акциями.

Клиентам вашего банка доступно множество фондов. Есть ли у вас что-нибудь в вашем личном портфеле? Какие фонды пользуются наибольшим спросом у ваших клиентов?

Конечно, я инвестировал в фонды Kathrein. У нас есть предложение для каждого клиента, как для консервативного, так и для более склонного к риску. Среди наших главных достижений выделяется фонд NDR Active Allocation – Kathrein. Это динамически управляемый сбалансированный фонд фондов, использующий биржевые фонды (ETF) для различных классов активов, таких как акции, облигации, и денежных рынков. NDR расшифровывается как Ned Davies Research, одна из ведущих исследовательских компаний по анализу финансовых рынков. Недавно мы запустили фонд Kathrein Sustainable Global Megatrends Funds, позволяющий инвестировать в компании, которые будут потенциально выигрывать по таким направлениям, как здравоохранение, урбанизация и нехватка ресурсов. Это чистый фонд обыкновенных акций. Наши фонды облигаций для развивающихся рынков ориентированы на облигации в местной валюте, которые обычно предлагают более высокую доходность, выпущены международными кредиторами с отличными кредитными рейтингами, что гарантирует более высокий уровень безопасности.

Существуют ли глобальные рынки, которые могут предложить хорошую рентабельность инвестиций при возвращении к докризисному уровню?

В этом году мы могли наблюдать огромный экономический подъем во всем мире. Поскольку цепочки поставок все еще подвержены рискам, а пандемия не закончилась, существует неминуемый риск внешних потрясений или толчков на пути к докризисной экономике. После роста акций технологических компаний в этом году более высокий результат показали акции традиционных секторов экономики. На сегодняшний день лидерами остаются энергетика и финансы. Фондовый рынок Канады характеризовался наиболее высокими показателями, так как его основными составляющими являются компании из вышеупомянутых секторов. В целом мы оптимистично смотрим на рынок акций. Даже при повышении уровня инфляции они, как правило, демонстрируют высокий рост, и только более продолжительное повышение цен, скажем, более чем на 4%, может угрожать фондовым рынкам.

Что будет с европейской недвижи­мостью? У богатых российских инвесторов традиционно высокий интерес к этому рынку. Сейчас хороший момент в него инвестировать? Какие сегменты кажутся наиболее перспективными?

Акции недвижимости продемонстрировали хорошие результаты в этом году – плюс 25%. COVID-19 и гибридный формат работы существенно снизили доходы застройщиков офисов и точек розничной торговли. Но это было кратковременное явление. В целом цены стремительно растут, особенно в сельской местности, рядом с крупными городами. Это тренд, который можно было бы обозначить как «постковидный синдром» в отношении недвижимости. Тем не менее мы не ожидаем снижения цен в ближайшее время, будь то в центре города или в каких-либо других районах. Страх перед инфляцией сейчас основной фактор роста. То, что инвестиции в недвижимость обещают более высокую доходность, чем ценные бумаги, более чем сомнительно.

Зависит ли композиция портфелей и уровень риска от благосостояния клиента? Может ли миллионер получить доход от портфеля, аналогичный доходу миллиардера?

Я бы сказал, что это больше зависит от характера инвестора, чем от цифр на его счету. В недавнем тестировании портфеля, проведенном известным издательством Fuchsbriefe, мы смогли получить хорошую годовую доходность с портфелем в 3 млн евро и ограниченной волатильностью. Конечно, миллиардеру легче диверсифицировать или пойти на больший риск, например, в секторальных ставках. Отдельные классы активов, такие как частные (венчурные) инвестиции, до сих пор были предназначены для миллиардеров, которые могут позволить себе большую долю менее ликвидных активов. Но я могу объявить, что мы работаем с партнером над решением, которое позволяет инвестировать в венчурный капитал с суммой от 50 тыс. евро.

Недавние исследования LSE и Addepar показали, что доходность самых крупных портфелей на самом деле в меньшей степени зависит от их структуры. Более высокая доходность, напротив, больше зависит от профессиональной инфраструктуры и рекомендаций по управлению активами. Согласны ли вы с этим, исходя из собственной практики и опыта?

Риск и доходность неразрывно связаны между собой. Активное управление портфелем дает больше шансов снизить риск. У нас есть собственный инструмент для оценки исходных ожиданий компании, что в первую очередь сводит риски к минимуму. Мы также отслеживаем десятки других параметров и принимаем соответствующие меры. Мы верим в такой подход, в этом году наши глобальные фонды акций опередили мировой индекс MSCI на 2%. Такие количественные методы позволяют нашим портфельным менеджерам принимать взвешенные и беспристрастные решения в отличие от модели консультационного брокериджа, когда владелец счета самостоятельно принимает решения (не всегда верные, что обусловлено природой человека – например, нежелание принимать собственные ошибки и ликвидировать ошибочные позиции в портфеле). Это приводит к росту доходности в рамках стратегий доверительного управления. Кроме того, в консультационных моделях есть встроенный конфликт интересов, поскольку брокер зарабатывает на комиссионных за транзакции, которые не зависят от результата портфеля, в то время как результат портфеля может быть лучше и при меньшем количестве транзакций. Как брокер мы можем предложить комиссию «все включено», при которой владелец счета может совершать неограниченное количество сделок без дополнительных затрат.