Петр, рыба, кит
Мы тут в банке читаем не только ресерчи, «Коммерсанты», «Ведомости» и SPEAR’S. Например, у меня для всех клиентов всегда есть журналы про рыбалку и охоту. Вообще-то в мире очень мало мужчин, которые прямо по-настоящему увлекаются этими видами отдыха, но зато полно мужчин, которым это удовольствие знакомо. Так вот, у меня скопилась подшивка важных, на мой вкус, статей, одна из которых – про Норвегию – без малого четыре года назад реально перевернула мое сознание. В ней рассказывалось, как господа из Питера садятся в машину, едут через всю Финляндию, попадают в норвежский город Тромсё за полярным кругом и ловят в местных фьордах рыбу.
Спасибо, что зашли! Меня зовут Петр Терехин, и я делаю хорошо как минимум две вещи: ловлю рыбу и работаю с деньгами. Кто-то скажет, что это странно и что финансовый глянец слишком уж контрастирует с духом рыбалки, а я возражу: жизнь как зебра, и если ты не будешь свободен душой, то никому не будешь интересен на работе. Об этом, а еще о том, что банкир тоже испытывает чувства и умеет переживать, я буду писать здесь, в своем блоге.
Я с детства ловил рыбу в теплых морях, я уже давно ловлю крупных тунцов и марлинов, но все это – южная рыбалка. И я никогда не мог подумать, что сяду на машину и поеду на север через всю Финляндию в Тромсё, на базу за полярным кругом, и буду охотиться там на треску. 1200 км пути от домика в Финляндии.
Первое впечатление – это совсем не скучная дорога. Ехать туда – красиво, Лапландия – изумительное место, а вдоль дороги (а иногда и на ней) – олени, на расстоянии вытянутой руки, которым совершенно все равно, кто ты и на какой машине едешь. Любителям животных и природы понравится.
Второе – сочетание красоты фьорда с красотой открытого океана, контраст температуры за бортом, температуры воздуха в тени и температуры воздуха на солнце – это вообще как будто разные климатические зоны. Когда ты сидишь на солнышке, у тебя вокруг +22 °С. Когда ты выходишь в открытое море – градусов 16. А когда ты рыбачишь в час ночи и с солнцем у тебя проблемы – сами можете представить, сколько. (В Тромсё, кстати, полярный день, и организму он очень не нравится. Спать можно, только плотно зашторив все окна, чтобы ни один луч ночного солнца не просочился в дом.)
Люди, которые писали в тот журнал, писали для себя, и рассказывали об ощущениях. Они, мол, первый раз были в этом месте, готовились к этой рыбалке, узнавали, как надо ловить, были готовы ко всякому, но первый из них, кто взял в руки спиннинг, тут же поймал зубатку на три килограмма. «И тогда нам всем сразу стало хорошо».
Если приедете налегке, братья-норвежцы (хотя вообще-то там в основном работают шведы) выдадут вам свои спиннинги, но советую последовать моему примеру. Я в Тромсё привез собственные длинные спиннинги, на которые ловлю сазана или сома в Астрахани. Разница вот в чем: если пользоваться «местной» снастью, то ее длинна – 1,8–2 м, а у меня – 3,8 м. И когда ты тащишь со дна тяжелую рыбу, ты делаешь взмахи, а после каждого подтягиваешь леску – в общем, стандартное морское движение. Но сравните двухметровую амплитуду с четырехметровой – скорость вываживания рыбы принципиально меняется. И ощущение тоже меняется, потому что мой спиннинг не только длиннее, но и намного тоньше и отлично передает динамику: ты чувствуешь добычу, не тупо волочишь ее, а хорошо понимаешь, что происходит под толщей воды. Почему-то я не видел ни одного человека на этой базе, который ловил бы на такие же, как у меня, спиннинги, но я от них не отказываюсь и получаю от такой рыбалки громадное удовольствие.
Все то время, что ты ловишь рыбу, вокруг ни души, в лучшем случае проплывет вдалеке рыбацкое судно. От такой обстановки становится немного жутковато.
И тут водятся киты, которые время от времени всплывают на поверхность. Иногда они играют с рыбацкими лодками: до сих пор никого не утопили – и на том спасибо.
Общее ощущение – дикое, но теплое. Раннее утро, большая рыба, которая клюет, крики диких гусей, и вот ты слушаешь природу, думаешь обо всем одновременно, растворяешься в этом месте и уже готов просто жить тут – плевать, что холодно. На воде – дельфины, которые плавают рядом с тобой, а на земле – цветы, которые в наших широтах цвели бы три месяца, а здесь все одновременно отцветают за две недели.
Чтобы передать в статье это ощущение, я расскажу о реакции своей жены. Она боится плавать, в первый раз не очень-то и хотела сюда ехать, но до сих пор вспоминает то ощущение, которое испытала, поймав свою первую рыбу. У нее глаза светились каким-то необыкновенным детским счастьем. Она устала махать спиннингом, но, вытащив свой улов, буквально обняла эту рыбу.
– Тебе нравится? – спрашиваю.
– Фантастическая рыбалка!
С тех пор миновало три года, и не прошло и сезона, чтобы мы не съездили на рыбалку в Норвегию. Я вожу туда всю семью – жену и двоих детей. Дети у меня еще маленькие, но уже умеют забрасывать и подсекать, хотя с младшим тащить рыбу приходится вместе. И в какой-то момент я просто перестал ловить рыбу сам: вся рыбалка для меня заключалась в том, чтобы в чем-то помочь, что-то подсказать, что-то сделать для жены или детей… Однажды я просто сказал: «Все подняли спиннинги, папа будет ловить один. И больше мне не мешайте». В тот раз, к своему стыду, я поймал только одну большую треску.
Вскоре жена перестала бояться: раньше она соглашалась ездить только в идеальный штиль, а сейчас уже выходит в море на хорошей волне. Тяга к рыбной ловле в ней победила страх воды, и это – за очень короткое время.
Хорошее место здесь надо заказывать заранее. Внимание: за год! Я поступаю просто: когда уезжаю с базы, тогда сразу и бронирую следующую поездку.
Тромсё разрезает мой неастрономический год на две равные доли: до рыбалки в Норвегии и после. Вне отпуска, в офисе или на встрече, в первую половину моего личного года, которая следует после поездки, я морально готовлюсь к очередному визиту в Заполярье, предвкушаю его и между делом мечтаю о нем. После поездки о нем вспоминаю.
И если вы теперь встретите банкира Терехина, то будете знать, что он находится в одном из этих двух агрегатных состояний: ему очень скоро будет или совсем недавно было очень хорошо.
Две стороны храма
Слепки святых, сделанные моим отцом в Георгиевском соборе (Юрьев-Польский), долгое время хранились у нас дома, и точно такие же выставлялись в Историческом музее. Отец с детства рассказывал мне о своих путешествиях по храмам, о том, как находил настоящие святые места. «Когда встречаешь такое место, сразу его узнаешь», – учил отец. Искусство не было его работой, отец – доцент МГТУ им. Баумана. Преподавал охрану труда, экологию и очень любил природу. Он просто умел запечатлеть в гипсе красоту окружающего мира и тех вещей, которые представлялись ему важными. Он воспитал во мне интерес к церковной культуре и до сих пор рассказывает много интересного о своих путешествиях.
Когда деревья были большими
Раньше парк Горького и примыкающий к нему Нескучный сад, как и многие территории Замоскворечья, были местом довольно диким и малолюдным. Неспроста волнующие события на темной аллее, освещенной редкими фонарями, в мультфильме «Ну, погоди!» 1978 года происходят не где-нибудь, а в Парке культуры и отдыха им. Горького.
Место силы
Я родился в самом конце Университетского проспекта, но не могу сказать, что отчетливо помню местные дворы и переулки. Главным воспоминанием моего детства остаются Воробьевы горы. Сюда меня, четырехлетнего, дедушка водил на смотровую площадку. Ради этого впечатления я всякий раз стоически выдерживал долгую прогулку. Первой наградой становился спуск, который стоял совершенно отдельно от метро, что само по себе удивляло. А на обратном пути особым впечатлением бывал путь наверх по длинному эскалатору.
Комментарии (1)
Skrillex 17.04.2013 01:25
Вот такие приятные мелочи -- отличный мотиватор зарабатывать деньги. Сегодня ты получил профит, а завтра тебя консультируют по рыбалке в Тромсё. Если деньги, это средство, то, пожалуй, в достижении именно таких целей )
Оставить комментарий