Девственные пляжи», «бирюзовые волны» и «оазисы первозданного покоя» – весь этот вздор туристических буклетов снова и снова заставляет растерянного читателя участвовать в утомительной лотерее и делать ставку на очередное клише. Но остров Маврикий, кажется, оказался рекордсменом по количеству этих лингвистических противопехотных мин, поэтому было самым что ни на есть приятным сюрпризом обнаружить там не очередные «лазурные небеса», а обычные животные экскременты.

Мы отправились к небольшому коралловому острову, находящемуся недалеко от южного побережья Маврикия. Через пять минут наш катер пришвартовался к деревянному причалу, распугав облепивших его огромных крабов. Пока здесь не появилась Гайани, местный биолог, приехавшая сюда в бейсболке и спортивной куртке в качестве проводника, тишину на острове нарушали лишь плеск волн у причала и шепот ветра. В компании супружеской пары из Беркшира, вооруженной биноклями Leica Trinovid, мы отправились вглубь острова по тропе, пролегавшей в тени деревьев, на которых мирно спала парочка укутавшихся в собственные крылья огненно-рыжих летучих мышей. Запах прохладной земли контрастировал с теплым соленым воздухом причала. В нескольких метрах впереди мы услышали шелест посыпавшейся гальки и увидели то, что искали. Весом 207 кг, возрастом под 90 лет, Большой Папочка – явно не самый быстрый бегун на острове. На то, чтобы сфокусировать на нас свой взгляд, этому самцу слоновой черепахи потребовалось не меньше тридцати секунд. Однако он может распознавать друзей по запаху, а также по голосу и вибрации от их шагов: он посмотрел на Гайани и, прежде чем удалиться, одарил ее небольшой порцией свежего кала.

Экскременты – главная причина, по которой Большой Папочка был доставлен с близлежащих Сейшельских островов на Ile aux Aigrettes (Остров цапель), маленький остров площадью 26 га. Хотя в XVI веке на этом острове в Индийском океане побывали и португальцы, и арабы, его экосистему уничтожили именно голландские колонисты в 1598 году: они вырубили все эбеновые деревья, из которых делали мебель и пианино, а также вывезли всех маврикийских черепах. Живые черепахи идеально подходили для морской транспортировки, поскольку могли не есть неделями, а из их жира изготавливали топливо, хотя на одну его бочку уходило до 500 черепах.

В 1965 году остров Ile aux Aigrettes объявили национальным заповедником, а в 1980-м он был передан негосударственной организации – Маврикийскому фонду дикой природы. 20 лет назад защитники природы попытались возродить экосистему Маврикия и завезли на остров 21 гигантскую черепаху в надежде, что они будут питаться плодами оставшихся там черных деревьев и разносить их семена. Проект оказался не просто успешным: выяснилось, что черепашьи испражнения к тому же стимулируют прорастание семян и обеспечивают равномерное распространение деревьев по острову.

Долгий путь

Целое утро потребовалось на то, чтобы обойти весь остров, на котором уже возродилось более 60 видов местных растений. Повсюду видны темно-зеленые всходы, которые Гайани с гордостью называет побегами эбенового дерева. Она остановилась около белого как кость дерева с завивающимися кончиками ветвей, вполне подходящего для какого-нибудь фильма Тима Бертона. Это было эбеновое дерево. До того как появится возможность извлечь из него черную сердцевину, ему должно исполниться не менее пятисот лет.

Трудно не поддаться детскому восторгу при виде выстроенных в ряд и посчитанных молодых черепах, похожих на шлемы солдат Первой мировой войны, или слушая пение крошечных оливковых белоглазок. В какой-то момент персиково-розовая птица с серыми крыльями и коралловым хвостом села на ветку недалеко от нас, вызвав умиление супружеской пары из Беркшира. В 1990 году на Маврикии осталось всего девять розовых голубей, но после решительных действий по переселению их на островок Ile aux Aigrettes их стало уже 42, включая маврикийского фуди – пухлую маленькую счастливую птичку с розовыми, как у ребенка, щеками. Все эти птицы – аборигены острова.

Остров Маврикий стоит на третьем месте в списке экосистем, находящихся под угрозой уничтожения, составленном Международным союзом охраны природы и природных ресурсов. Гостиничный бизнес уже в курсе, что постояльцы прониклись природоохранными идеями и ищут способы искупить вину за загрязнение окружающей среды. Они даже не прочь ради этого проделать путь в 6 тыс. миль. Спрос на то, чтобы эксклюзивно отдохнуть на пляжах Ile aux Cerfs, сменился желанием увидеть своими глазами реализацию природоохранных программ.

В числе первых отелей, подхвативших новый тренд, – Residence Mauritius на восточном побережье острова. Архитектура отеля передает привет колониальному стилю: колонн не меньше, чем у Парфенона, отделка из тикового дерева. Соленый бриз, деревянные жалюзи, свисающие с потолков вентиляторы с золотой окантовкой – все здесь вызывает желание носить льняную одежду. Тик был привезен из Азии, чтобы избежать дальнейшего уничтожения местной флоры. За завтраком обычное дело – стайки певчих птичек, слетающихся на ваши оладьи с кленовым сиропом. (В период сбора урожая отель организует экскурсии на местный сахарный завод – по-прежнему главный источник дохода на острове, – где вы увидите полный цикл сахарного производства, от тростника до кусочков сахара на столе.)

Воспитание природой

На юге острова отель Shandrani Resort and Spa с целью предотвратить дальнейшую деградацию морской экосистемы организовал совместно с Национальным морским аквариумом города Плимута программу просвещения. Она предназначена не только для гостей, но и для собственного персонала, который здесь называют рейнджерами Shandrani. Отель расположен в морском парке Голубая бухта, лагуне площадью 353 га, окруженной рифами, где в изумрудно-зеленой воде живут до 50 видов кораллов и рыб. Лучше всего их рассмат­ривать через маску для ныряния, а мы отправились туда на лодке со стеклянным дном в компании Жана Шомьера, координатора проекта.

Морское дно сплошь покрыто кораллами, напоминающими гигантскую капусту, и устрашающими, диаметром 4 м, кораллами-мозговиками, похожими на горы застывших спагетти. Рядом кружат маленькие барракуды, степенно скользит семья морских бекасов, огромная стая рыбок немо несется к поверхности воды. Кто-то бросил в воду кусок хлеба, и стая пришла в необыкновенное возбуждение. «Раньше мы и сами так делали, – говорит Шомьер. – Но теперь мы поняли, что это нарушает естественный порядок вещей, и стали учить персонал подавать пример невмешательства в морскую жизнь». Часто мы собираем мертвые кораллы и раковины в качестве сувениров, не осознавая, что тем самым мы лишаем крабов их законного жилья, кроме того, мертвые кораллы со временем растворяются и служат кормом для рыб. Но возможности рейнджеров ограниченны. «Мы не биологи, – говорит Шомьер, – мы всего лишь отель, но делаем все, что в наших силах, чтобы поощрять сохранение нашей морской жизни. Пока мы можем только пытаться влиять на власти».

В результате этих попыток правительство начинает имитировать бурную деятельность, но реальный эффект вызывает сомнения. Разработана Нацио­нальная стратегия по защите экосистемы, которая включает в себя создание сети заповедников к 2015 году. В то же время рядом с Shandrani идет вырубка леса под строительство нового отеля. Судя по всему, пока все усилия примирить защитников природы с девелоперами не приносят результатов.

Ключ к победе над «говорящими головами» лежит в школьном образовании. Shandrani сотрудничает с местной школой, где учит детей заботиться об острове, проводит практические занятия и дает каждому ребенку особый сертификат и звание мини-­рейнджера. Дети с радостью вжились в роль защитников острова: часто можно наблюдать, как они делают замечания своим нерадивым родителям, которые мусорят на острове. Как видим, приходится давить на своего папочку, чтобы спасти Большого Папочку.