Эпоха заката

Цивилизация стареет. Это общемировой процесс, речь идет не об отдельных этносах, а обо всем человечестве. Пожалуй, самые большие проблемы будут в Азии, особенно в Китае. Нельзя безнаказанно нарушать законы эволюции и вводить правило «одна семья – один ребенок», через 15–20 лет они обнаружат, что половина населения у них пенсионеры, а экономическая мощь пошла на убыль. А вообще в 2027 году на Земле окажется миллиард людей старше 60 лет.

Все рынки товаров и услуг, ориентированные на старшую возрастную группу, будут развиваться ускоренными темпами. Бизнес может подумать об этом уже сейчас. Но что делать странам? Особенно таким, как Бельгия, Голландия, Швейцария, где эта проблема стоит острее, чем в России. Качество жизни там, конечно, выше, но и ее продолжительность больше. Как справиться с такой пенсионной нагрузкой? Я предлагаю увеличить ресурс жизнедеятельности человека, продлить эффективный период жизни или, другими словами, средний период трудоспособности. Ни в коем случае не хочу говорить о том, как растягивать старость или продлевать жизнь, я говорю только о максимально долгом сохранении функций. До какого возраста? Я считаю, до 75–80 лет минимум.

Пример академиков

Предел человека как биологического вида – 110–120 лет. Но последняя цифра – это эксклюзив. Официально зарегистрированный рекорд принадлежит одной француженке, она прожила 122 года. В России рекорд – 117 лет. Все остальное – сказки. Сегодня в мире проживают 88 человек в возрасте от 110 до 114 лет. Из них, кстати, 85 женщин. Еще есть более 200 тыс. человек столетнего возраста.

Однако наше дело, конечно, не в том, чтобы сделать эти рекорды повсеместными, задача геронтологии и, наверное, любого общества состоит в увеличении доли трудоспособного населения, что неизбежно приведет к повышению пенсионного возраста. Возьмите науку, культуру, искусство, управление государством, во всех этих областях не должно быть возрастных ограничений. Приведу пример Академии медицинских наук: средний возраст членов-корреспондентов 68 лет, академиков – 74 года. И все работают, причем эффективно. В августе 2011 года мы отметили 90-летие Бориса Аркадиевича Лапина, директора НИИ медицинской приматологии. Президенту Национальной академии наук Украины Борису Евгеньевичу Патону – 92 года. Лауреату Нобелевской премии Жоресу Ивановичу Алферову – 81 год, и сколько энергии в человеке. Уровень его вовлеченности в работу и график его перелетов выдержат не многие молодые. И мы видим подобное повсюду. Когда человек мотивирован, обладает интеллектом, способностями и желанием трудиться, ему надо давать дорогу. Общество заинтересовано в этом, потому что может успешно применить опыт этих людей.

Постоянная Хавинсона

Нам вместе с членом-корреспондентом РАН и президентом Геронтологического общества РАН Владимиром Анисимовым, с которым мы работаем начиная с 1971 года, удалось провести более 25 экспериментов на мышах, крысах и обезьянах. Мы по определенной схеме вводили открытые нами препараты, что увеличивало среднюю продолжительность жизни животных на 20–40%. Максимальное увеличение, которого удалось добиться за все эти годы, – 42,3%. Это и есть максимальный ресурс жизнедеятельности, что подтверждено всеми данными. Иначе говоря, это максимальное увеличение числа делений клетки, которое лежит в основе увеличения продолжительности жизни.

Когда мы вводили пептид эпиталон из эпифиза, то получили увеличение числа делений клеток на 42% по сравнению с контролем и увеличение длины теломер. (Теломеры – это концы ДНК, которые сокращаются с каждым делением клетки вплоть до ее гибели.) Введение пептида увеличило длину теломер в 2,5 раза. Это же фантастика. Что такое старение? Снижение синтеза белка в разных органах и тканях. Мы провели специальное исследование. Взяли старых и молодых животных и ввели им пептид печени. У молодых это увеличило синтез белка в клетках печени на 42%. Эту цифру нельзя перепрыгнуть – ни в одном эксперименте это не удалось. Разные ученые, проводившие разные эксперименты, чтобы проверить наши данные, приходили к одним и тем же показателям. Никогда ни у кого не вышло, скажем, 43 или 45%. По-видимому, это запас того материала, что есть в клетке, и больше из нее не выжать. Если переложить на человека, взяв за среднюю продолжительность жизни 80–90 лет, то мы получим примерно 110–120 лет.

Вот что важно осознать: у нас в распоряжении есть только внутренние ресурсы, научно доказать, что можно что-нибудь привнести извне, пока ни у кого не получилось. Например, много говорят о стволовых клетках, но нет исчерпывающей статистики по этой теме. Пока это некое пожелание. А я веду речь только о том, в чем уверен, потому что собрана статистика, есть опыт и контроль. Когда меня спрашивают, что полезнее – кофе или чай, я отвечаю, что ни то ни другое никто не доказал. Тут можно лишь предполагать.

Способность к регулированию

Все органы и ткани имеют 20–40-процентный запас собственных стволовых клеток. Именно пептиды подталкивают их к созреванию и выполнению функций. Давайте объясним. Пептиды – это вещества, состоящие из аминокислот. Мы в основном работаем с короткими пептидами (две, три, четыре аминокислоты), на них не образуются антитела, не возникает аллергии и никаких побочных эффектов. А пептидный биорегулятор – это пептид, обладающий определенной активностью и способный регулировать ту или иную биологическую функцию.

От 70 и старше

Что в нашем случае вообще может быть заявлено? То, что получены железные, статистически значимые результаты, подтверждающие возможность увеличения жизнедеятельности любого организма, от мыши до человека, приблизительно на 40%. В прошлом году мы закончили 15-летнее клиническое изучение на людях, которое проводили в Киеве, в Институте геронтологии АМН Украины, под руководством академика О. В. Коркушко. Мы брали испытуемых от 70 лет. Контрольная группа получала поливитамины, вторая группа получала пептиды тимуса, третья – пептиды эпифиза. Одновременно такое же исследование проводилось в Санкт-Петербурге на базе Дома ветеранов войны и труда. Там у нас еще была группа, где препараты тимуса и эпифиза назначались вместе. В Киеве смертность в группе, получавшей наши пептиды, была на 45% меньше, чем в контроле. В чем дело? Это произошло за счет повышения функций иммунной системы, мозга, эндокринной системы – восстановления уровня мелатонина и уплотнения костной ткани.

Три дороги

Существует всего три научно обоснованных и доказанных способа продлить жизнь. Первые исследования связаны с ограничением калорийности питания. Снизив ее примерно на 25%, можно получить результат в 15–20%. Опыты проводились на обезьянах. Но маленькая деталь: заодно снижается плодовитость и животное уменьшается в размерах. Второй способ – применение антиоксидантов (Денхам Харман, автор этой теории, жив до сих пор, ему 96 лет). И наконец, применение пептидов. Над этой проблемой за 40 лет с нами работало больше 2 тыс. ученых в России, на Украине, во Франции, в США, Германии, Испании и Швейцарии. Так возник целый вектор развития науки.

Возникновение жизни

Каждый пептид регулирует активность гена – это называется комплементарное взаимодействие. Пептиды как бы прилипают к гену и запускают промоторную зону. Чтобы стало понятнее, назовем это стартером. Они подходят друг к другу как ключ к замку. Включение – и начинается синтез белка. Кстати, так возникла жизнь на Земле. Сначала были аминокислоты, которые суть неживая материя. Но как только две аминокислоты соединились в пептид, появилась информация. В нашем подлунном мире всего две информационные молекулы – это ДНК и пептиды. Когда они пересекаются, начинается синтез белков, и рождается жизнь. Но для каждого гена свой ключ, и 25 «ключей» – по числу основных органов и тканей – мы смогли найти.

Живые доказательства

На все это можно возразить: люди живут по 100 лет безо всяких пептидов. Как им удается такое? Они получают пептиды из пищи. Хорошее и правильное питание – самое главное лекарство. Пептиды содержатся в мясе, в рыбе, в зелени. Их можно выделить из картофеля, из моркови. Пептиды есть везде, но в разной концентрации и для разных систем пищеварения. Съел человек кусочек мяса, белок попал в желудок, расщепился на короткие пептиды, они проникли в тонкий кишечник, проникли в кровь и начали регулировать активность генов.

Моей матери не так давно исполнился 91 год, она получает наши препараты 20 лет. У нее диабет второго типа, было поражение сетчатки – все что возможно. С подобным набором, казалось бы, так долго не живут. Но нет, у нее острый, ясный ум, она сама могла бы дать интервью. И это не единственный пример, таких людей у нас сотни. Я говорю сейчас о тех, кто получает препараты больше 10 лет.

Любое дело развивается эволюционно. Так не бывает, чтобы тебе поверили все и сразу. Публика обычно не знает, чем занимаются ученые, а ученые, по крайней мере российские, не пытаются себя навязывать обществу путем самовосхвалений. Можно разве что сказать, что нам поверили вполне влиятельные люди, имеющие возможность выбора. Среди них Рем Вяхирев, Елена Образцова, Ирина Винер и вся ее олимпийская сборная, но вообще-то мало кто любит об этом говорить. Среди наших пациентов были главы государств, но для популяризации метода это ровным счетом ничего не значит. Президентов волнует собственное здоровье.

Homo futuris

В зависимости от сложности проблемы годовой курс лечения пептидными биорегуляторами может стоить от 100 до 10 тыс. долларов. Если начинать принимать наши препараты в 30 лет, цена не будет высокой, а если значительно позже, с целым комплексом проявленных заболеваний, стоимость лечения будет увеличиваться. Ведь человека нужно не только вытянуть из его недугов, но и поддержать его дальше.

Научный, практический потенциал пептидных биорегуляторов очевиден, для бизнеса это тоже вполне состо­ятельная идея. Совместную компанию по разработке медицинских препаратов уже создал с нами Игорь Рудинский, глава «СИА Интернейшнл». Еще одна компания была основана совместно с Леном Блаватником. Но по большому счету это малая часть того, что должно быть сделано. Понимаете, даже компьютеры нужны не всем, а эти лекарства – абсолютно всем. К тому же есть больше 200 зарубежных патентов, а это уже готовые технические решения. Есть и сугубо научное признание. Шесть наших лекарственных препаратов находятся в российской фармакопее, все они в свое время разрабатывались в Ленинграде, в Военно-медицинской академии, для военных целей. Чего нет, так это одного человека или компании с административным и финансовым ресурсом и глобальным видением. Мультимиллионеры и миллиардеры, с которыми мы работаем, имеют множество идей и задач помимо нас. Пока не удается убедить инвесторов подобного масштаба, да и в какой-то степени мы не умеем этого делать. Вопрос, на мой взгляд, еще и в том, что не так много людей подходят к этой проблеме по-настоящему осознанно. Ведь коммерческое использование пептидных биорегуляторов осложнено тем, что они дают отложенный результат. Это совсем не анальгин. Надо потратить большие деньги уже сейчас и потом долго ждать эффекта. Не так просто найти homo futuris – человека будущего, который бы увидел все открывающиеся возможности. Для того чтобы вывести препараты на международный рынок, нужно примерно 100 млн долларов. Еще одно решение – государственное, скажем, через систему ОМС.

Большие горизонты

Понять, почему эти объяснения даются так сложно, нетрудно. Речь идет не о продлении жизни, а о профилактике конкретных заболеваний. Например, мы единственные в мире можем лечить дегенерацию сетчатки. Применяем комплекс пептидов (сетчатки, сосудов, мозга) и восстанавливаем потерянные функции. Глава одного из австралийских банков и руководитель турецкой газовой компании, обреченные на слепоту, благодаря нам снова водят машины. Таких пациентов у нас огромное количество, и мы поддерживаем их годами. Еще мы лечим некоторые нарушения мозговых функций. И многое, многое другое.

Я акцентирую внимание на профилактике. Вот смотрите: люди умирают не от старости, а от прекращения функций того или иного органа. Человек может быть здоров во всем, кроме сердца, и этого окажется достаточно, чтобы умереть. Почти не бывает, чтобы из строя вышло сразу все. Тут, наверное, надо дожить до 110 лет. Выявить на основе своего генетического паспорта потенциальную проблему и предупредить ее не так уж сложно, но каким сознательным должен быть человек, чтобы начать вести себя подобным образом. То есть и для пациентов, и для инвесторов существует один и тот же барьер: умение мыслить большими горизонтами.

Правила долгожителей

Самое простое правило, которое никому не помешает, – соблюдение биоритма. Вот русская пословица: рано ложиться, рано вставать – болезни, горя не знать. А вот еще одна по поводу мелатонина: час до полуночи равен двум после полуночи. Многие не понимают, что это значит. Объясню, мелатонин вырабатывается с 12 до 3 часов ночи. Если в это время не спать, то мелатонин, который регулирует всю эндокринную систему, вырабатываться практически не будет. Ночной образ жизни ускоряет старение. В Европе это признано официально, и у тех, кто работает в ночную смену, более ранний выход на пенсию.

Второе правило – хорошие продукты. Запомните, среди долгожителей нет вегетарианцев, другое дело, что поглощать плохое мясо после заморозки или есть химически обработанные продукты чрезвычайно вредно. Еще перешагнувшим 100-летний рубеж свойственна умеренность во всем, и в том числе в питании. Про качественную воду можно не говорить, это и так должно быть ясно. Интересно, что статистики, четко свидетельствующей за или против алкоголя, не существует. Но, например, в Италии, в районе Пармы, люди в день выпивают до литра молодого вина местного производства. Конечно, оно слабенькое и полностью натуральное. Именно в этом регионе Италии самая высокая концентрация столетних. Здесь снова важны умеренность и качество.

Наконец, третий момент – физкультура. Она должна быть посильной, нельзя терпеть и скрипеть зубами. Для людей старшей возрастной группы, скажем, от 50 лет, перегрузки чреваты инфарктами, сосуды уже не те. Правильнее всего сделать уже после 40 лет проверку сосудов мозга, сердца, да и всех остальных тоже, и понять, что тебе можно, а чего нельзя. Заранее увидеть формирование бляшек или тромба дорогого стоит. Некоторые не делают таких исследований из-за боязни узнать о себе что-нибудь неприятное. Это сверхглупо. Чем больше информации, тем легче принять превентивные меры.

А дополнением к правильному образу жизни должны стать новейшие медицинские технологии, в том числе пептидные биорегуляторы. Добавлю, что мне самому 65 лет. Свои препараты я принимаю более 10 лет. Чувствую себя лет на 47 – это фигура, мышцы, энергия. Был мастером спорта по бегу, сейчас в основном плаваю.

Материалы по теме

• На здоровье!
• С уважением, фермер