Я могла бы жить в Вене, где родилась. Могла бы в Москве, где училась. Еще могла бы в Новосибирске, куда нас с мужем сослал его вуз. Но когда после этого вынужденного туризма оказалась в Риге, поняла, что больше никуда не хочу. И за 28 прожитых здесь лет никогда об этом не жалела.

Человек чувствует себя комфортно тогда, когда попадает в свое пространство. Узкие улочки Риги, низкое влажное небо, люди на расстоянии вытянутой руки, ни ближе, ни дальше, – это мое. Представить, что тебя толкнут в Риге, невозможно: при всей стесненности рижской географии здесь у каждого есть личное пространство. Здесь не принято кричать и даже громко разговаривать в публичном месте. Латвия – тихая страна. Люди в ней существуют как бы на параллельных линиях, не мешая друг другу. И все сообщество русского, латышского, еврейского, польского или любого другого происхождения это негласно соблюдает.

Поэтому если за соседним столиком в кафе окажется министр обороны без охраны, а по улице пройдет премьер с папочкой под мышкой, никто и глазом не моргнет. И не побежит к ним с жалобой или за автографом. Да что премьер? В центре Старой Риги нередко можно встретить и такого пешехода, как президент страны. Глава государства отказалась от юрмальской резиденции, заявив, что ей удобнее жить в городской квартире, недалеко от места работы. Чувство безопасности – привилегия маленькой страны.

Только одному человеку в Латвии не дают прохода. Это маэстро Раймонд Паулс, отметивший свое 78-летие, но продолжающий писать музыку, играть в театре, давать концерты, в том числе сольные. Он тоже любит «попешеходить» по Старой Риге. Вот тут-то его и достают поклонники. Он шутит: «Я могу зарабатывать только тем, что стоять на Домской площади и фотографироваться с туристами».

Единственные, кто нервировал рижских пешеходов все последние годы, это велосипедисты. Но после того как столичная мэрия объявила «велосипедный» образ жизни одним из приоритетов и отрезала для них кусок проезжей части, занервничали уже автомобилисты. Пересадить их на велосипеды у мэрии пока не получилось, но приступ «велосипедизма» охватил немоторизованную часть населения – молодежь и пенсионеров. Постепенно велосипеды превращают Ригу из маленького Парижа, как ее называли много лет, в маленький Амстердам.

Своя Европа

Рига – город великих людей. Их аура витает над каждым домом тихого центра, где я живу. Со мной по соседству 22 года прожила Елена Нюренберг, будущая Маргарита, муза и жена Михаила Булгакова. Другой знаменитый «сосед» – крупнейший мыслитель ХХ века, философ Исайя Берлин, друг Анны Ахматовой и королевы Великобритании. Наискосок от меня – Стрелковый парк, куда няня водила гулять маленького Сергея Эйзенштейна, будущего киноклассика, а тогда сына рижской знаменитости – архитектора Михаила Эйзенштейна. Дома, построенные по его проекту, – жемчужины рижского югендстиля.

Улицы Старого города – одна сплошная художественная галерея. Отсюда не хочется уходить. Поэтому открытые ресторанчики и кафе здесь работают до холодов. Но замерзнуть вам не дадут – для этого есть теплые пледы и уличные газовые обогреватели. А также неизменная чашечка кофе с рижским бальзамом.

Мы уже привыкли к тому, что завсегдатаями этих мест стали многие российские актеры, телезвезды, журналисты, освоившие наши края благодаря программе ВНЖ (вид на жительство в обмен на инвестиции в недвижимость). В хипстерскую кофейню A.L.L. Cappuccino любит заглядывать Андрей Васильев, бывший главред «Коммерсанта». Когда к нему присоединяется актер Михаил Ефремов, друзья перебираются в ресторан напротив, где места побольше и напитки крепче. В модном квартале Spikeri расположилась команда портала «Медуза» во главе с бывшим главредом Lenta.ru Галиной Тимченко. В пафосное питейное заведение под названием Vincents наведывается еще одна московская знаменитость – певец Валерий Сюткин. А известного российского адвоката Михаила Барщевского можно встретить на Цент­ральном рынке. Он настолько обжился в Латвии, что завел блат в рыбном павильоне, куда для него специально привозят копченого латвийского угря, а не китайского, которым заполнены прилавки.

По программе ВНЖ из России в Латвию перебрались около 10 тыс. человек. Россияне признаются, что отдыхают здесь от стресса, им нравится наша природа, море, продукты, Spa, воспитанные официанты, образованные няни. Нравится, что аэропорт в 15 минутах езды от Риги и от Юрмалы, что ребенка можно устроить в школу без взятки, а по улицам ходить без охраны, что все говорят по-русски – от продавцов до банкиров и политиков. В общем, Европа, но своя.

Юрмала – территория свободы

Эти латвийские преимущества прекрасно использовали организаторы музыкального фестиваля «Новая волна», превратившие провинциальную Юрмалу в светскую столицу состоятельного русскоязычного мира. Не только для звезд шоу-бизнеса, но и для многих миллиардеров из списка Forbes Юрмала стала территорией свободы. Здесь принято обходиться без дресс-кода black tie. Здесь олигархи ходят по городу в шортах, катаются на велосипедах и сегвеях, играют на пляже в футбол, едят балтийскую кильку и органично вписываются в местную среду. Если политические баталии не позволят «Новой волне» остаться в Юрмале, сожалеть об этом будут не только местные рестораторы и отельеры, но и именитые гости курорта.

Основная часть российских обладателей латвийской недвижимости приезжают к нам отдыхать. Но есть и те, кто охотно использует медицинский туризм. Они оценили высокую квалификацию латвийских врачей, доступность западного опыта и хорошую оснащенность местных клиник. У россиянок стало модным рожать в Риге или Юрмале, где им обеспечивают индивидуальный подход и уход. А звезды шоу-бизнеса едут к нашим пластическим хирургам за молодостью и красотой. Не так давно появилась новая услуга – за день-два на самой современной аппаратуре можно пройти любое обследование. Услуги не хуже, чем в какой-нибудь швейцарской клинике, а цены латвийские.

Цветочный рай

Но чтобы ощутить дух Латвии, мало побывать в Риге и Юрмале. Надо непременно полазить по сигулдским пещерам, хранящим следы древней цивилизации. Нужно хотя бы день провести в Рундальском замке, роскошном творении Растрелли и резиденции курляндского герцога Бирона, или проехаться по местам тамплиеров и послушать легенды об их несметных богатствах. А разве можно уехать из Латвии, не половив карпов в пруду на каком-нибудь хуторе, где вам их закоптят и предложат отведать?

Вообще, сельская Латвия – это особый мир. Латышские хуторяне так стригут траву, будто всю жизнь готовились к чемпионату по гольфу. А какие здесь выкладывают клумбы из разных цветов и декоративных кустарников! Представьте, цветы могут расти прямо из огромного пня посреди поляны, а могут быть уложены в многоярусную копну выше человеческого роста. Можно найти цветочную композицию в виде часов или в виде фигурок животных, стоящих где-нибудь на сельской площади. Съездите в Вентспилс, Кулдигу, Елгаву, Валмиеру, Скривери – в каждом городе найдете настоящие цветочные шедевры!

Провинция у моря

Безусловно, Латвия – провинция. Здесь не производят на свет известных брендов. Мы мало на что влияем в мире. Гении здесь только рождаются, а творить уезжают в страны побольше. Тем не менее Латвия – провинция у моря. Это всегда позволяло здешним людям, во-первых, сохранять свободолюбивый дух, а во-вторых, быть интересными для тех, у кого выхода к морской акватории нет. Как в геополитическом смысле, так и в турис­тическом.

Может быть, поэтому, а может, почему еще Латвия – провинция с претензией. Здесь всегда относились к себе с уважением. И история не раз подтверждала, что не зря.

Здесь своя, особенная мода. Если вы встретите в центре Риги даму в броских брендовых вещах – это не рижанка. Наши одеваются сдержанно, не обязательно дорого, но стильно. В последние годы, думаю, не без влияния Европы и Америки, заметно снизился интерес к дорогой одежде, особенно у молодежи. Модный фотограф теперь дорогим швейцарским часам предпочтет забытую советскую марку «Полет», а высокооплачиваемый дизайнер вместо сумки Louis Vuitton выберет местную из войлока. При этом каждый тщательно продумывает свой образ. Но красные шнурки на небрендовых ботинках могут значить больше дорогой шляпы из Harrods.

В питании рижская публика так же всеядна, как и любая европейская. Молодежь увлечена суши и пиццей. Люди постарше и поразборчивее предпочитают средиземноморское меню. Но кафе и рестораны здесь есть на все вкусы и кошельки. В моде хипстерские кофейни с творческим подходом к интерьеру и богемной атмо­сферой. Здесь сидят часами, тем более что почти везде бесплатный интернет.

Культурный феномен

Латвия – многонациональная страна с богатым культурным разнообразием. На первый взгляд разные культуры здесь не смешиваются. У латышей свои песни и праздники, у русских – свои, у поляков – свои, и так далее. Но на самом деле происходит интенсивное культуроброжение, соединение традиций, обычаев, ритуалов, языков, что порождает абсолютно неповторимый латвийский культурный феномен.

Занятно это смешение культур выглядит в быту. Посидите как-нибудь летом в любом открытом кафе рядом с молодежной компанией, послушайте, как они чирикают друг с другом на трех языках сразу, как сквозь pigeon English из уст латышского парня вдруг выскакивают строки Пушкина на русском, а русская девушка невзначай цитирует Шекспира в оригинале. И все это вперемежку с интернет-сленгом и родным языком. Сколько раз приходилось слышать этот птичий язык, который и смешит, и напрягает, и восхищает. И заставляет сделать вывод, что Рига – самый мультикультурный город на свете.

Татьяна Фаст – главный редактор журнала «Открытый город»