Своим студентам я рассказываю одну историю: в 1982 году нобелевским лауреатом по экономике стал Джордж Стиглер. Через пару лет в одном из интервью его спросили, не кажется ли ему несправедливым, что Нобелевских премий по естественным наукам множество, а из представителей общественных наук награждают только экономистов. То есть в стороне остаются социологи, психологи, антропологи, историки – что, получается, они не занимаются наукой? Стиглер ответил весьма интересно: для этих ученых есть своя Нобелевская премия – по литературе, прозрачно намекая, что все остальные как бы и не науки.

Через двадцать лет после этого Нобелевскую премию по экономике получает Даниэль Канеман – чистый психолог и по образованию, и по профессии. При этом его с Амосом Тверски (1937–1996) статья про теорию перспектив долгие годы была наиболее цитируемой в самом авторитетном и самом «математическом» научном журнале по экономике – притом что вся математика в этой статье сводится к четырем действиям арифметики. Получается, простые идеи даже в науке ценятся выше технического совершенства.

Книга Канемана Thinking, Fast and Slow (в русском переводе «Мышление: быстрое и медленное») быстро стала мировым бестселлером, который можно купить в любом аэропорту. Написанная живым и понятным языком, она делает непростые научные искания и результаты когнитивных психологов доступными и интересными для широкой публики. И сам по себе этот факт стал еще одним достижением нобелевского лауреата – даже и несколько неожиданным для него самого, в чем он честно признается сам (!). Вместе с тем я бы не сказал, что эта последняя работа Канемана совершила переворот в когнитивной психологии. Во-первых, сами понятия «система 1» (быстрая, интуитивная) и «система 2» (медленная, рефлексирую­щая) известны уже довольно давно – с конца XX века, и ввел эти понятия не Канеман. Во-вторых, и это главное, – обе «системы», по сути, лишь обозначают широкие классы алгоритмов, эвристик и методов, которыми мы пользуемся при принятии решений.  И сами по себе эти обозначения не означают объяснения феноменов принятия решений, не позволяют предсказывать поведение человека, не говоря уже о том, чтобы связать его с конкретными процессами, происходящими в нервной системе и активирую­щими тот или иной участок головного мозга, где принимаются решения. Короче говоря, «система 1» и «система 2» – это скорее метафоры, чем строгие научные понятия, и сама возможность их операционального выделения и изучения до сих пор является предметом научных исследований и дискуссий.

Впрочем, все это прекрасно понимает и сам Даниэль Канеман, человек и ученый с большой буквы, не только внесший свой вклад в когнитивную науку, но и поставивший ее в центр общественного внимания. Благодаря его работам не только узкая прослойка ученых, но и бизнесмены, и потребители, и политики усвоили ту простую истину, что знание особенностей человеческого восприятия и мышления полезно как для понимания поведения людей, так и для выработки стратегий взаимодействия с другими людьми – во благо и им самим, и обществу в целом.