Рыбьи глаза и коктейль с золотом
Помните, какими страхами сопровождалась передача Гонконга Китаю? Софи Макбэйн убедилась в том, что они были совершенно безосновательны. Напротив, новая территория задала материку стандарты ведения бизнеса, роскошного потребления и, конечно, высокой кухни.

Во время предыдущей поездки в Гонконг мне казалось, что лучшее, чего здесь можно добиться на кулинарном поприще, это заставить моего младшего брата попробовать рыбий глаз. Мне тогда было восемь, и власть была другая. Спустя восемнадцать лет я оказалась в ресторане Krug Room отеля Mandarin Oriental, обслуживающем не больше 12 клиентов за вечер и возглавляемом волшебником по имени Уве Опоченски – осыпанным мишленовскими звездами воспитанником El Bulli. Я урчала от удовольствия, наслаждаясь безупречной изысканностью его блюд.
Граффити на десерт
Дегустационное меню из 12 блюд, подаваемых с шампанским Krug, основано на знаменитых кушаньях, созданных в 1963 году, – от креветочного коктейля с хлопьями Froot Loops до стейка «Диана» с фаршированными яйцами, но приукрашенных и переосмысленных под стать XXI веку. Первой в ход пошла тяжелая артиллерия: плотное маслянистое фуа-гра, покрытое желе из вишневого уксуса, с обжаренными лесными орехами. Через два часа в память о произнесенной Кеннеди в 1963 году фразе Ich bin ein Berliner, которую также можно перевести как «Я – пончик», нам подали съедобную берлинскую стену, исписанную граффити, крохотный и легкий, как перышко, пончик с джемом и «чашку кофе», на поверку оказавшуюся кофейным пудингом.
Концептуальные блюда – не лучшая еда, но Опоченски каким-то образом (вообще не представляю как, особенно учитывая игривость его подачи) избежал превосходства стиля над вкусом. Напротив, каждое блюдо оказалось удивительным, интригующим и восхитительным.
За Prada направо
1963 год был выбран неспроста: таким образом был отмечен год открытия гонконгского Mandarin Oriental. Гонконг – забавное место для отеля с историей. В некотором смысле город помешан на своей «родословной» – тут можно заглянуть в проулок около популярного дизайнерского магазина и неожиданно обнаружить святилище с мозаичным полом. На заднем дворе храма Ман Мо рядами выставлены черно-белые снимки в память о жертвах чумы 1894 года, и до сих пор в честь умерших здесь жгут благовония.
Когда речь заходит о гонконгской архитектуре, для сантиментов места не остается: колониальные постройки и новые многоэтажки сносят, чтобы возвести на их месте еще более высокие здания. В 1963 году Mandarin Oriental был самым высоким строением на острове, а теперь он смотрится карликом по сравнению с конструкциями из стекла и металла, которые на фоне ночного неба выводят на экраны, проецируют на них лазерами изображения, высвечивают яркие логотипы: Sinosteel, Haier, Panasonic, Shangri-La, Hitachi, HSBC. И никаких гонений на банкиров – Гонконг процветает.
Среди всех потрясений, которые пережил Mandarin Oriental, самым значительным была смена власти в 1997 году. Сложно представить, насколько обеспокоены были население Гонконга и его деловое сообщество. Тогда многие боялись, что новый особый административный округ Китая заставят быть похожим на основную часть страны. Вышло ровно наоборот: Гонконг продемонстрировал Китаю, как это здорово – потреблять.
Благодаря гостям из континентальной части Китая, когда спрашиваешь, как пройти куда-либо, как правило, тебе отвечают что-то вроде «после Hermes направо, за Prada – налево, и снова направо после Dior». Если вы только что прошли мимо заполненного покупателями магазина Louis Vuitton, то в течение нескольких минут вы непременно повстречаете еще один.
Однажды вечером я шла по Кантон-роуд на Коулуне мимо бутика Chanel, чтобы поужинать в ресторане Aqua с видом на бухту. Даже в восемь часов вечера очередь заканчивалась за пределами магазина. Компании Chanel приходится нанимать специального человека, который собирает использованные упаковки от товаров, потому что довольные покупатели с континента прямо у кассы открывают дюжину только что купленных, тщательно запакованных сумочек, чтобы уместить их в чемоданах, оставляя за собой горы дизайнерского мусора.
Недвижимость в Гонконге оказалась настолько привлекательной для континентальных инвесторов, что государство спохватилось и увеличило налог для иностранцев в надежде сдержать стремительный рост цен. Несмотря ни на что, напряженность между жителями Гонконга и остального Китая растет.
Несколько знакомых из Гонконга делились со мной тем, как их раздражают растущая арендная плата и китайские туристы, заполонившие их любимый город. Ученица местной школы рассказала, что есть заметное разделение между теми, кто говорит на кантонском и мандаринском наречиях, и ее озабоченность этим вопросом меня шокировала.
Живи по полной, работай по полной
Если поездить по городу, мало что наводит на мысль о внутренних конфликтах в мегаполисе. Прежде всего, Гонконг – деловой город, движимый прагматизмом (как еще объяснить удивительную сохранность колониальных названий улиц). И ни у кого не возникает сомнений в том, что Китай подбрасывает уголь в пламя гонконгской экономики.
Если прогуляться мимо ресторана The Chinnery отеля Mandarin Oriental во время ланча, то можно заметить, как секретарши занимают места своим измученным стрессом начальникам. Лишняя площадь здесь – роскошь, и рестораны, где столики стоят на заметном расстоянии друг от друга – такие как Mandarin Grill с его мишленовской звездой или Amber с двумя, – известны не только изысканными блюдами, но и масштабными сделками, совершаемыми за едой.
Экспаты здесь восхищенно обсуждают «движуху» и культуру «живи по полной, работай по полной». Чтобы понять, почему так происходит, достаточно заглянуть в один из заоблачных коктейль-баров, в любой из глянцевых модернистских ресторанов или в набитую посетителями бурлящую местную чайную. Похоже, много времени прошло с тех пор, как мы были настолько же мотивированными и оптимистичными в своей обескровленной Европе.
Учитывая всеобщее помешательство на современности, Mandarin Oriental пришлось постараться, чтобы сохранить свое положение в гонконгском обществе. В 2006 году зданию сделали «пластическую операцию» за 150 млн долларов, что вдвое больше изначальной стоимости строительства, но в отличие от элегантных пожилых клиенток клиники W1 здание не потеряло своих очертаний и не обрело шрамов за ушами.
Вместо этого обновленные интерьеры сверкают величием классического стиля: полированный мрамор, редкая древесина, огромные люстры из венецианского стекла в сочетании с гламурной восточной эстетикой. Тут всюду роскошь высшего класса, но без самодовольства, зачастую присущего шикарным отелям.
Интерьер обзавелся ультрасовременными элементами: в баре М на верхнем этаже с панорамным видом на сияющий огнями Гонконг и неожиданно соблазнительным коктейлем для миллиардеров, в который входят шампанское и 24-каратное золото, столько зеркальных поверхностей, что ваш корреспондент, не оправившаяся от смены часовых поясов, столкнулась лбом с собственным отражением и извинилась.
Старина на задворках
Утолив свой интерес к дизайнерским магазинам и высокой кухне нового Гонконга, я попыталась погрузиться в старину. Утро я провела, шатаясь по рынкам и задворкам Ван Чай, где увидела горы свежих фруктов и овощей, клетки с живыми лягушками, ведра с трепыхающейся рыбой, кучи крабов и даже (о ужас!) связанную черепаху, пытающуюся освободиться от веревок.
Сидя возле старомодных чайных и уличных торговцев дай пай донг, спрятавшихся за рынком Ван Чай, где местные пьют необычный кофе с молоком и чай, я, затаив дыхание, наблюдала за тем, как мужчина в течение нескольких минут слепил гигантскую гору домашних вонтонов. Его пальцы двигались со скоростью света. Я отыскала еду своего детства – кисло-соленые сушеные сливы и сладкие, клейкие пирожки ча су бао. Я терпеливо отстояла очередь в два заведения, каждое из которых – обладатель мишленовской звезды, где подают дим-самы и где можно съесть пельменей больше, чем влезет, всего за 5 фунтов стерлингов. Там я заказывала все свои любимые блюда, пока официант не поинтересовался вежливо, не слишком ли много я собираюсь съесть.
В Монгкоке, на Коулуне, я набрела на несколько кричаще ярких храмов, пропитанных ароматом благовоний, понаблюдала, как старики играют в маджонг в общественном парке, походила по цветочному рынку, рынку золотых рыбок и птичьему рынку, где мужчины выгуливают своих птиц в деревянных клетках. На узких аллеях и торговых улицах туристов не было.
Меня поразило, что Гонконг – это множество городов, построенных один на другом. И не только потому, что можно идти по улице и не подозревать, что двадцатью этажами выше скрываются рестораны, магазины и бары, но и потому, что новый и старый Гонконг так плавно перетекают друг в друга.
Вернувшись в лобби Mandarin Oriental после влажного и жаркого дня в Монгкоке, я попыталась представить, каково это было – входить в отель в начале 1960-х, еще до роскошных бутиков
и сверкающих небоскребов, когда море практически подходило вплотную к порогу. И представила – это оказалось не так сложно.
Материалы по теме
Источник: SPEAR'S Russia
Тамань как предмет искусства

В 2013 году во Владивостоке при центре современного искусства «Заря» появилась одна из первых в России арт-резиденций для художников и кураторов. Меценатом проекта стал основатель Beluga Group Александр Мечетин. Летом прошлого года опыт «Зари» был перенесен на Таманский полуостров: при винодельне Golubitskoe Estate, первого винного актива Beluga Group, открылся фонд искусств «Голубицкое», обещающий бурную культурную жизнь и международный резиденциальный обмен в не самом арт-активном регионе России. Как возделывают и осмысляют земли виноделы и приглашенные художники «Голубицкого», изучала Наталья Шастик.
Завод по производству впечатлений

В Камызякском районе Астраханской области Наталья Шастик нашла люкс там, где его не ждешь, – дизайнерский отель-бутик «Рыбзавод», признанный одной из лучших в России загородных гостиниц.
Главная роскошь – просто смотреть на закат

Исидоро ди Франко, генеральный менеджер Toscana Resort Castelfalfi, рассказывает, почему локдаун пошел на пользу его курорту.
Миланская партия Андреа Апреа

Ресторан VUN с двумя звездами Michelin, находящийся в пятизведочном отеле Park Hyatt Milan, исполняет важнейшую миссию – в одном меню, на одной тарелке соединяет Север Италии с Югом. В миланском ресторане неаполитанца Андреа Апреа побывала Наталья Шастик.
Музей как самая правильная инвестиция

С одной стороны, Музей AZ посвящен одному художнику – Анатолию Звереву, выдающемуся представителю советского нонконформизма. С другой – наведываться в него можно по несколько раз за год, потому что, отталкиваясь от творчества Зверева, тут рассказывают о целой эпохе – о 1960-х и том невероятном творческом прорыве, который тогда случился в СССР. Через выставки и проекты ведется диалог с русским авангардом начала XX века и современным искусством. Так Музей AZ оказывается одной из самых интересных и динамичных культурных институций Москвы. Но он еще примечателен и тем, что является меценатским проектом. Его создатель и директор – Наталия Опалева, известная миру бизнеса в качестве заместителя председателя правления «Ланта-Банка» и члена совета директоров GV Gold. О своей самой правильной инвестиции Наталия рассказывала в интервью SPEARʼS Russia.
Сбежавший девелопер, отказ по Мальте и проблемы американца

Софья Силина, вице-президент Apex Capital Partners по России и странам СНГ, говорит о вторых паспортах, пандемии и делится историями из практики: какие ошибки делают те, кто хочет быть гражданином двух государств, и как их можно избежать.
Прийти в себя в Доломитах

Один уикэнд или полноценные каникулы – неважно. Времени на лыжи, граппу и массаж будет достаточно. SPEAR’S Russia погрузился в горное царство неги и биоархитектуры, созданное сетью отелей Lefay, и выяснил, что каждая минута идет здесь за пять.
Сколько стоит стать железным

Гонка Ironman в 226 км – из плавания, велоэтапа и бега – одно из самых сложных однодневных соревнований в мире. Ее цена – это год-полтора подготовки, и минимум 10 часов тренировок в неделю: за такой промежуток времени спорт гарантированно превращается из хобби в образ жизни. Если вы не считаете это аскезой, или находите, что движение и есть новая роскошь, приготовьтесь к новым затратам – денежным. Рассказывает Владимир Волошин, партнер и сооснователь Newman Sport, IRONSTAR и ROSA RUN.
Оставить комментарий