Всех, кто знаком с историей арт-фондов, неизменно вдохновляет пример ошеломляюще­го успеха фонда La Peau de l’Ours, который был основан в 1904 году парижским бизнесменом Андре Левелом. За 10 лет существования компании (в 1914 году активы ушли с молотка на аукционе Drouot) инвесторы потратили 27,5 тыс. франков на 145 работ, чья стоимость возросла в четыре раза к моменту продажи.

По условиям инвестиционного контракта, составленного Левелом в 1904 году, каждый инвестор вкладывал по 250 франков в год в фонд, который должен был прекратить свое существование через 10 лет. Инвестор получал 3,5% годовых (в случае успеха предприятия) плюс всё, что оставалось после выплаты 20% от прибыли Левелу и 20% художникам. Сам Левел выступал в роли директора фонда и принимал решение по каждому приобретению коллегиально с двумя советниками, имевшими право вето. Любопытен состав инвесторов. Это были мужчины до 30 лет, в основном банкиры и бизнесмены, разделявшие страсть к азартным играм. Практически все они были члены одной компании игроков в карты.

Хороший пример чутья и хватки Левела – история покупки картины Пикассо Les Bateleurs в 1908 году. Из разговора с одним дилером Левел узнал, что Пикассо сейчас нуждается в наличных и готов продать одни из лучших своих работ. Как только он увидел картину Les Bateleurs с изображением акробатов, тотчас же разглядел в ней квинтэссенцию «голубого периода» Пикассо. Однако денег на ее приобретение у Левела на тот момент не было. К тому же Пикассо упомянул, что на картину уже есть претенденты в России и Германии, готовые заплатить гораздо больше 1000 франков, предложенных директором фонда. И тогда Левел сделал предложение, от которого художник не смог отказаться и которое положило начало их многолетней дружбе. Зная нужду художника в наличных, Левел оставил Пикассо 300 франков в качестве депозита. Если в течение месяца Пикассо продает картину больше, чем за 1000 франков, то эти 300 он оставляет себе. Пикассо взял деньги, и через 15 дней фонд стал обладателем картины.

Как устроен арт-фонд

Как работают самые крупные и респектабельные арт-фонды сегодня? Грамотно диверсифицированный ин­вестиционный портфель арт-фон­да включает в себя произведения всемирно известных художников первого эшелона. Старые мастера, импрессионисты и модернисты делят между собой в разных пропорциях около 80% портфеля. Послевоенное и современное искусство как актив с наибольшей степенью риска и агрессивно растущей доходностью составляет не более 20% вложений. Что касается техники, то здесь предпочтение отдается классике: масляная или акриловая живопись и небольшой процент скульптуры, графики и фотографии в составе части портфеля современного искусства. Структура фонда предоставляет в распоряжение инвесторов весь потенциал многонациональных экспертов по сопутствующим услугам: логистике, безопасному хранению, реставрации, каталогизации, оптимизации налогообложения.

Практика экспонирования произведений искусства из активов фонда в личных интерьерах сегодня уникальна. Однако есть пара фондов, позволяющих себе такую роскошь, – Artemundi Global Fund, например, обеспечивает своих инвесторов возможностью наслаждаться приобретенными предметами, а не прячет их в хранилищах. Инвесторам разрешено выставлять произведения искусства из фонда в своих домах или офисах адекватно объему их инвестиций на условиях возврата и замены.

При годовом обороте в 50–60 млрд долларов арт-рынок является самым большим нерегулируемым рынком в мире

Искусство как полноценный альтернативный актив вызывает интерес разного контингента: как лиц с высоким уровнем дохода, так и компаний – управляющих крупным семейным капиталом и тех, чья цель – диверсификация активов. Порог входа колеблется от 250 до 500 тыс. долларов для физических лиц и около 1 млн для организаций. 10 млн дадут статус стратегического инвестора, влияющего на определение направлений закупок и принципы деятельности фонда. Период инвестирования составляет пять-семь лет и может быть три раза подряд продлен на год с целью увеличения прибыли по решению распорядителя фонда. Выплата дивидендов начинается по истечении третьего года. Досрочно изъять свои средства вкладчик может по предварительному уведомлению, как правило, за шесть месяцев. Чтобы обеспечить максимальную прозрачность и эффективность работы фондов, привлекаются всемирно известные аудиторские и страховые компании, такие как KPMG и Lloyds Underwriters of London. Выбор компании-аудитора заслуживает особого внимания, так как именно они помогают максимально точно оценить реальную стоимость портфеля и подготовить отчеты для инвесторов. Стратегии управления фондом постоянно совершенствуются в зависимости от тенденций мирового арт-рынка, а также политической и экономической ситуации.

Купить, чтобы повесить

При всех своих очевидных достоинствах мировые арт-фонды пока не нашли в России достаточного числа поклонников для начала стабильной операционной деятельности. С моей точки зрения, это объясняется прежде всего особенностями ментальности российского инвестора, у которого искусство, за которое заплачено, ассоциируется исключительно с тем, что можно повесить на стену. И уж совсем не укладывается в сознании русского человека, как, скажем, картина Кандинского может принадлежать ему и еще 30 неизвестным людям. Покупаешь акцию – она только твоя! Что хочешь с ней, то и делаешь. А тут ни тебе эстетического удовольствия, ни стратегического участия. Поэтому для российского инвестора гораздо комфортнее покупать произведения искусства при посредстве профессионального советника. В этом случае возможно составление максимально адаптированного к пожеланиям инвестора договора. И, что крайне важно, приобретенные активы могут как радовать взгляд, так и никогда не встречаться со своим покупателем, пребывая на хранении во фрипорте (free port). Предмет находится в безналоговой зоне до момента смены своего владельца. Такой подход, конечно, привлекателен по сравнению с предлагаемыми арт-фондами.

Если, будучи вкладчиком фонда, вы полагаетесь на профессионализм группы экспертов и системы, то в случае индивидуального инвестирования на передний план выходит личность управляющего арт-портфелем. Эффективность его деятельности, безус­ловно, во многом зависит от накопленных знаний, практического опыта и способности оценивать глобальный рынок и оперативно реагировать на возникающие возможности. Все это так. Однако на рынке искусства удачность приобретения зависит не только от профессиональных знаний и опыта, но и от личных качеств управляющего вашими деньгами. Ответственное отношение к делу, внутренняя культура, чутье и умение создавать и укреплять почти дипломатические связи со всеми участниками процесса дают инвестору доступ в привилегированный сегмент рынка через своего советника. А если вы планируете стать обладателем шедевров мирового масштаба, то ваше доверенное лицо должно еще свободно владеть как минимум одним иностранным языком, знать историю мирового искусства и быть способным интегрироваться в западное арт-сообщество. Мой опыт и практика показывают, что наличие у инвестора денег еще не означает возможность купить то, что ему нужно.

Приятно осознавать, что в России растет интерес к искусству как к альтернативному активу. При этом образование будущих арт-инвесторов лежит на плечах частных банкиров и финансовых управляющих. Но это уже другая история.