Чем дальше в историю уходит от нас 2008 год, тем сильнее разгорается аппетит к риску у инвесторов. Классический пример, иллюстрирующий этот тезис, – впечатляющая многолетняя динамика основных фондовых индексов США, некогда ставших эпицентром нынешнего глобального кризиса.

По итогам одного только прошлого года индекс широкого рынка S&P 500 прибавил более 29%. Это его лучшая динамика с докризисного 1997 года. В свою очередь, Dow Jones вырос на 26%, обновив рекорд далекого 1995-го. Наконец, NASDAQ подскочил сразу на 38%, показав максимальные темпы роста с 2009 года. Эйфория на американских фондовых площадках сохраняется и в этом году, так что индексы чуть ли не ежедневно обновляют свои исторические максимумы.

Главная причина столь мощного бычьего тренда, думаю, всем очевидна: не знающая исторических прецедентов по объему и продолжительности накачка экономики США ликвидностью через программы количественного смягчения и фактическое обнуление процентных ставок.

Получив возможность занимать деньги практически в неограниченных размерах и почти бесплатно, американские компании вопреки ожиданиям властей до сих пор предпочитали не инвестировать в расширение производства.

В лучшем случае средства оставались на их счетах: по оценкам Moody’s, в прошлом году объем кэша, аккумулированного на балансах местных нефинансовых корпораций, вырос на 12%, до рекордных 1,64 трлн долларов. Из них без малого десятая часть пришлась на лидера по показателю – Apple, скопившего астрономические 158,8 млрд долларов. В худшем – наличные направлялись на дивиденды и обратный выкуп акций. Те же «яблочники» в прошлом году скупили на бирже собственных бумаг на 55 млрд долларов. Вместе же взятые американские корпорации потратили на эти цели гигантскую сумму – 463 млрд долларов.

Ажиотаж на рынках акций подхлестнул и рекордный рост прибылей компаний, начавших пожинать плоды от запущенных сразу после кризиса программ по сокращению издержек и рос­та выручки на зарубежных рынках.

Обнуление процентных ставок ФРС дало сопоставимый эффект. По сути, инвесторы были вынуждены уходить из инструментов с фиксированной, по факту – отрицательной доходностью и перекладываться в акции, несмотря на более высокие риски.

Наконец, не следует забывать о массовой репатриации в США капиталов, ранее инвестированных на развивающихся рынках на фоне быстрого замедления большинства сырьевых экономик и девальвации их валют.

Текущий итог всех этих процессов хорошо известен: американские фондовые рынки подают все более отчетливые признаки перегрева. Достаточно сказать, что среднее значение коэффициента P/E для них сегодня находится в пределах 16–20. Для сравнения, в России оно примерно втрое ниже и составляет примерно 6. Оправдать подобную разницу одними лишь последствиями крымских событий, разумеется, добавивших нервозности и негатива на оте­чественные фондовые площадки, нельзя. Такая картина наблюдается и на других крупнейших emerging markets, за последний год переживших более или менее глубокую коррекцию. Так, в Китае соответствующий коэффициент составляет около 7, в Корее – 10, в Бразилии – 11, в Турции, Гонконге, Сингапуре, Венгрии – 12. Практически все они пострадали из-за девальвации валют на фоне замедления экономического роста и «бегства инвесторов в качество» – в доллар и активы в США.

Как бы то ни было, все понимают, что сверхмягкая денежная политика американских властей не может продолжаться вечно. Рано или поздно местному правительству придется пойти на ее ужесточение, что в числе прочего неминуемо должно привести к коррекции фондовых рынков.

Собственно, процесс уже идет. На фоне улучшения ситуации в экономике ФРС уже приступила к сворачиванию программы количественного смягчения. С 1 мая объем выкупаемых ею с рынка гособлигаций и ипотечных бумаг сократился с 55 до 45 млрд долларов в месяц. Хотя по сути это означает не сокращение предложения денег, а только снижение темпов прироста денежной массы.
Тем не менее федрезерв готов пойти дальше. Из опубликованных в конце мая протоколов апрельского заседания комитета ФРС по открытым рынкам следует, что на нем – впервые за последнее время – обсуждалась возможность повышения процентных ставок. Последние, как известно, вот уже пять лет держатся на рекордно низком уровне 0–0,25% годовых.

Разворот по ставкам на фоне сокращения объемов выкупа облигаций может начаться уже до конца будущего года, что является «риском вниз» для перекупленного американского рынка акций. Его охлаждение может случиться даже раньше, если начнет складываться критическая масса инвесторов, ожидающих скорого ужесточения денежной политики. Особенно если продолжит выходить статистика, свидетельствующая об улучшении состояния экономики США. Ведь именно ожидания, а не факты, и движут рынками.

Разумеется, начало такой коррекции может затронуть и emerging markets. Но вероятность глубокой просадки здесь точно ниже, чем в США: они и так сильно перепроданы. Напротив, шансы привлечь деньги новых инвесторов, ищущих доходность, в силу той же дешевизны у них выше. Майское ралли на российском рынке акций или сопоставимая ревальвация турецкой лиры, с начала года отыгравшей у доллара 15% своей стоимости, – живое свидетельство того, как это может быть, стоит специфическим страновым рискам уйти на второй план.

Формировать позиции по этим рынкам имеет смысл уже сегодня, пока они еще дешевы, через покупку биржевых фондов ETF, фьючерсов, облигаций, валют, опционов – самого широкого набора инструментов, которыми вас готов вооружить в том числе и наш банк.

Материалы по теме

• Инвестиции на принципах самообслуживания