Покорить Эверест
Когда зарабатываешь уже не первый миллион или миллиард, многие ощущения начинают притупляться. Джеймс Сьюенсон-Тейлор знает отличный способ восстановить чувствительность: отправиться покорять Эверест.
Вид на Эверест и окрестности, открывающийся с вершины Кала-Патар
Больше не могу. Я лежу ничком на снегу, хватая воздух ртом, а мое сердце старается выпрыгнуть из груди. Все оказалось сложнее, чем я ожидал. Я на пути к Северному седлу Эвереста, на закрепленной на высоте 6700 метров веревке, мое тело орет на мозг, чтобы тот поворачивал назад, к передовому лагерю, где меня ждут не дождутся кружка горячего чая и теплый спальник.
Когда жжение в ногах утихает, а сердцебиение становится реже, я задаюсь вопросом об адекватности мотивов, приведших меня сюда. Конечно, я хотел вырваться из комфортного образа жизни, но это уже за гранью. Бог не создал мое тело для жизни на такой высоте, где кислорода в воздухе в два раза меньше, чем на уровне моря. Глубокого вдоха не хватает, чтобы насытить организм, и мне остается пыхтеть, как бешеной собаке, ведь дыхательной системе приходится работать в два раза интенсивнее, поддерживая во мне жизнь.
Чего нельзя родителям
Путешествие началось три года назад, когда мы с моей женой Дэбби решили взять годовой отпуск. Мы оба любим путешествовать, но не особенно себя баловали аж со студенчества, не считая выходных, и мечтали отправиться куда-нибудь, пока окончательно не одряхлели. Мы оба потеряли отцов, но наши матери по-прежнему находились в добром здравии, а младший ребенок как раз оканчивал школу и сам собирался выделить год для путешествий.
«Надеюсь, я умру прежде, чем состарюсь (I hope I die before I get old)», – поет Роджер Долтри. Это все хорошо, когда тебе двадцать с небольшим, но мы с Дэбби разменяли шестой десяток. Сегодня это ничего не значит. Я считаю, что теперь 50 – это прежние 30, следовательно, наш возраст идеально подходил для безответственных путешествий. Проживая в комфортабельном лесистом Суррее, мы находили сотни причин против и только одну за. Тем не менее мы собрались, сдали дом, нашли друзей, готовых присмотреть за собаками, поставили машины в гараж и обзавелись парой рюкзаков.
Самой большой проблемой было придумать, что и как сказать детям. Мы часами репетировали речь и пытались предусмотреть все вопросы. Мы решили раскрыться за воскресным ланчем, когда все собираются вместе, обсуждают последние новости, разбрасываются бесплатными советами и отчаянно спорят на какую-нибудь тему, всплывшую в начале беседы.
– Мы должны сделать объявление, – сказал я.
– Дэбби беременна? – любезно спросила Харриет.
– Нет, мы берем годовой отпуск, – продолжил я и рассказал все подробности.
Повисшее в воздухе молчание прервал Эндрю:
– А можно мне Porsche?
– Да ты спятил! Ты слишком старый! – сказала Лорен.
И все в таком духе. В целом, судя по лицам и языку тела, новость им не очень понравилась. Мы собрались сделать то, что родителям запрещено, вроде танцев под АВВА или секса. Мы официально стали неудобной темой для разговора. Забавно, что друзья детей подумали, что мы очень крутые, но я подозреваю, это только потому, что мы не их родители.
Едят ли слона в горах
Теперь я живу за пределами своей зоны комфорта. Поднимаясь на борт самолета, я больше не поворачиваю налево, к комфортным креслам и обслуживанию, а иду направо – к самым дешевым местам. Мы променяли мягкое белье на гигантских двуспальных кроватях и душевую кабину в номере на простоту хостелов, в которых приходится сражаться за одеяло. Мы отказались от претенциозных ресторанов, в которых у блюда больше вкуса в описании меню, чем на тарелке, в пользу обшарпанных забегаловок, где ешь что дают.
Три года спустя, привыкнув к жизни с рюкзаком за плечами, протаскав его по 111 городам в 23 странах всех семи континентов, я поменял свои взгляды на жизнь. Я осознал, что мне не нужны игрушки, которые я собирал, а также вещи и одежда, которые требуют такого количества места и денег. Я решил избавиться от всего ненужного по разумной цене с учетом того, что в наше отсутствие политики душили потребительство как могли. Годами я поддерживал прибыльность автомобильной индустрии, теперь мне это не нужно.
Как бы то ни было, сейчас мне чертовски пригодился бы снегоход. Я с трудом волочу ноги. Мне надо преодолеть еще одну длину веревки. В моей голове начинает крутиться мантра менеджера: «Как съесть слона? Медленно и по кусочкам». Долгосрочный успех зависит от серии краткосрочных задач. Ага, щас! Я буду взбираться на одну длину веревки за раз! Но еще мне надо замедлиться: я держал ритм «пятнадцать шагов – передышка на десять вдохов», а теперь сделаю наоборот.
Все это – цена, которую необходимо заплатить в обмен на один из самых впечатляющих видов, что только может создать природа. На краю ледяной стены Северного седла расположена самая высокая вершина Эвереста. Она горделива и величественна, в прекрасных белых бархатных одеяниях, прикрывающих ее черную кожу. Ее зубцы и грани выточены самыми могущественными силами природы. Ее склон выглядит неприступным. С самой вершины знаменитое оперение из ледяных кристаллов простирается от Северо-восточного плеча, образованное вихрями, господствующими на высокогорье.
К западу от нас серые стены Чангзе возвышаются на 7583 метра, это не главная вершина Гималаев, но она все равно выше любой другой горной гряды в мире. На востоке искрящиеся белые склоны ведут к вершине Кардапу, стоящей на страже ледника Карда. Куда ни глянь, нас окружают ледяные стены и каменные башни, и мы не имеем понятия, на какой мы высоте. С любой точки зрения мы – карлики на ладони крупнейшей горной гряды на Земле.
Я посмотрел вверх, и на меня нахлынуло чувство истории. Это место видело великих героев прошлого, вдохновлявших целые поколения своими достижениями, первыми в своем роде. На вершине, на ее девственно-белых склонах, наши предшественники страдали, многие из них потерпели неудачу, но все они верили. То, что мы можем стоять на этом месте, – результат их усилий. Их пример дал шанс современным покорителям вершин, и мы в долгу перед ними за их страдания.
Благодаря им я смог оставить свой уютный дом в комфортном лесистом Суррее и приехать сюда, чтобы восхититься величайшими вершинами Земли, пронзающими небо замерзшими сверкающими кристаллами, отражающими утреннюю зарю. Я снова встаю на ноги, празднуя победу разума над бунтующим телом. Пора забраться вверх на еще одну веревку.
Джеймс Сьюенсон-Тейлор (James Suenson-Taylor) – писатель-путешественник и блогер
Материал опубликован в SPEAR’S Russia #3(26) под заголовком “На вершине успеха”
Материалы по теме
Источник: SPEAR'S Russia
Изнанка провидца
Пилоты частного Gulfstream IV не раз с изумлением наблюдали, как владелец этого бизнес-джета размером с коммерческий лайнер и по совместительству один из самых богатых людей в мире, приехав на взлетное поле за рулем машины, сам доставал чемоданы из багажника, чтобы передать их экипажу. На свои 30 млрд долларов он мог бы купить тысячу таких джетов, но мало что нравилось ему больше, чем бесплатная рубашка для гольфа, подаренная хорошим другом. Большую часть времени он проводил в своей родной Омахе, его будни проходили вокруг заседаний совета директоров и поездок к друзьям, – эти события были неизменны и регулярны, как фазы Луны. Этот мужчина в неприметном сером костюме, который топорщится жесткими складками, – легендарный Уоррен Баффетт. Недавно в издательстве «Бомбора» вышла посвященная ему книга «Баффетт. Биография самого известного инвестора в мире». Примечателен не только главный герой, но и автор – Элис Шредер не писатель, а финансовый аналитик. Шесть лет она изучала акции Berkshire Hathaway и все эти годы интервьюировала Баффетта. Результатом стало довольно откровенное жизнеописание, которое рисует внутренний мир Баффетта едва ли не столь же выпукло, как И картину его финансов и инвестиционных стратегий. С разрешения издательства WEALTH Navigator воспроизводит фрагмент этой книги.
Препарируя буржуа
Вышедший в издательстве Individuum перевод книги Элизабет Шимпфёссль «Безумно богатые русские» – убедительное доказательство того, что крепкая теоретическая база, помноженная на выверенную методологию, академическое упорство и научную беспристрастность, дает весьма любопытный результат.
Выбор «А-Клуба»
«А-Клуб» оправдывает свое название и объединяет владельцев капитала в сообщество, которому доступны не только лучшие финансовые услуги, но и лучший опыт и впечатления. WEALTH Navigator вместе с руководителем «А-Клуба» Алиной Назаровой выяснил, в какие московские театры, музеи и рестораны за новыми впечатлениями отправляются члены этого клуба.
«У россиян стало меньше возможностей покупать одежду и обувь в Европе»
Константин Ефимов – о том, как изменился российский рынок премиальной мужской одежды и обуви после начала СВО.
Экономика образов
Галерея pop/off/art, которая давно ассоциируется с Винзаводом, открыла второе пространство, на этот раз в центре Москвы. Ее основатель Сергей Попов рассказал WEALTH Navigator о том, кого, где и кому он теперь собирается показывать, объяснив заодно, может ли интерес к современному искусству служить экономическим индикатором, каким модам следуют сегодняшние коллекционеры, как развиваются события в противостоянии реализмов и концептуализмов и что призваны делать художники, а что – галеристы.
Уникальная коллекция удивительного человека
Ксения Апель – о Сэмюэле Йозефовице, собирателе невероятной по уровню и разнообразию коллекции искусства, распродажа которой на торгах Christie’s в эти месяцы стала одним из главных сюжетов аукционного мира.
Ставка на партнерство
Работа с состоятельными клиентами, востребованная ими персонализация предложений, переход на новый уровень партнерства – приоритеты букмекерской компании «Лига Ставок». Не ограничившись запуском первой на рынке программы лояльности «Привилегия» и введением института персональных менеджеров, компания в уходящем году организовала серию мероприятий для VIP-клиентов. Это один из инструментов, благодаря которым «Лига Ставок» хочет стать для состоятельной аудитории больше, чем просто букмекером, раскрыть новые грани сотрудничества. И такой посыл, похоже, находит отклик у премиальных клиентов: гостей мероприятий, организованных «Лигой Ставок», в летнем спортивном сезоне можно было видеть на земле, на воде и в воздухе.
От карнавала к науке
Ксения Апель – о двух французах, творчество которых определило не только XVIII век, но и последующие столетия – создателе нового жанра Антуане Ватто и философе-просветителе, «отце» арт-критики Дени Дидро.
Комментарии (1)
Risky 16.01.2014 11:14
Pin my tail and call me a dokeny, that really helped.
Оставить комментарий