Пиршество, которое всегда с тобой


Во Франции даже к великим винам отношение практичное, гастрономическое: вино должно иметь безупречный вкус и послевкусие и идеально сочетаться с блюдами. В Грузии, где на протяжении столетий виноделие было почти актом веры, к вину часто относятся экзистенциально: утоляют в нем печали и обретают с ним радость. Но о вкусе думают мало. Изменить ситуацию и намерен француз Филипп Леспи, главный винодел компании GWS в Кахетии. Как именно он это делает, выясняла Наталья Шастик.

11.03.2019





В конце ноября на русских торгах Sotheby’s в Лондоне картина Нико Пиросмани «Грузинка в лечаки» была продана за 2 млн 230 тыс. фунтов стерлингов (при эстимейте лота – 500–700 тыс.), что стало рекордом прошедшего аукциона. Более того, эта сумма оказалась самой большой, когда-либо заплаченной за работу грузинского примитивиста. Первым владельцем «Грузинки в лечаки» был писатель Стефан Цвейг, очень ценивший творчество «Великого Пиро», как он называл художника, и мечтавший, чтобы его наивная, искренняя живопись приобрела бы однажды должную славу в Европе. Возможно, вот теперь-то, после ценового рекорда на Sotheby’s, это наконец и случится.

Пожалуй, мода на Пиросмани на Западе была бы очень кстати Филиппу Леспи, главному виноделу и управляющему грузинской компании GWS. Вина Tamada, с премиальной линейкой которых месье Леспи надеется выйти на европейский рынок, как раз украшает этикетка, созданная по мотивам картины «Великого Пиро» «Кутеж пяти князей». Как продукцию Tamada по многим показателям можно назвать эталонными образцами грузинского виноделия (GWS – один из крупнейших и самых титулованных производителей в стране), так и это произведение Пиросмани идеально демонстрирует суть грузинского застолья, его роль и значение для национального самосознания. А ведь во многом как раз для того, чтобы приобщиться к застолью, мы приезжаем в Грузию или открываем у себя дома бутылочку саперави.

Кутежники на вечере

Вот удивительно: несмотря на то что границы давно открыты и каждый из нас уже побывал в десятке стран, поездка в Грузию по-прежнему вызывает особый восторг и предвкушение. В Советском Союзе, империи, которая, как кантовская «вещь», была «сама в себе», у каждого из 15 братских народов имелось свое место и предназначение. Прибалты играли роль внутренних европейцев и олицетворяли присущее Западу аполлоническое, то есть разумное, начало. А вот Грузия имела репутацию «праздника, который всегда с тобой» (это по ту сторону Берлинской стены им был Париж, а у нас – Тбилиси) и воплощала радостное иррациональное дионисийство, тем более что лучшие вина в СССР были именно грузинскими. Сегодня, когда советский мир давно рухнул, а Россия и Грузия то мирятся, то ссорятся, в Тбилиси мы все равно едем за беззаботным счастьем, безудержным весельем и многочасовым застольем. Впрочем, уже не только мы, не одни те, чье прошлое так или иначе связано с СССР. Сегодня все главные составляющие грузинского праздника: супра (застолье), квеври (керамические сосуды для выдержки вина) и полифоническое пение признаны нематериальным культурным наследием ЮНЕСКО, то есть получили вселенское признание.

Застолье в Грузии – не просто веселая пирушка. Это основа основ национального самосознания. Супра с ее обильными винными излияниями помогла грузинам выжить в окружении воинствующих мусульманских соседей, сохранить свою христианскую идентичность. Продолжать возделывать виноград и делать из него вино было во многом актом веры. И здесь показательна та самая картина Пиросмани «Кутеж пяти князей», что украшает бутылку Tamada. Она написана на черной клеенке, скупыми красками, фигуры кутежников статичны и величественны, их лица одухотворены. Это не просто вывеска для тифлисских духанов, которые на протяжении всей своей жизни рисовал гениальный грузинский самоучка, чтобы как-то свести концы с концами. В картинах Пиросмани в принципе неправильно видеть только «наивную живопись». Он не грузинский Анри Таможенник Руссо. Работы Пиросмани отсылают не столько к народному примитивному творчеству, сколько к иконописной традиции. И именно по ее законам он рисовал вывески для духанов. То, как Пиросмани располагал фигуры кутежников на полотне, какую он выбирал колористику, откровенно напоминает изображение «Тайной вечери» в мировой художественной традиции. И грузинское пиршество и есть нечто пограничное между мирским, профанным праздником и сакрально-ритуальным действом. Не случайно в качестве застольной песни грузины поют «Шен хар венахи» («Ты – виноградник»), средневековый церковный гимн, посвященный Богородице.

Ну и, конечно, супра невозможна без тамады. Этот распорядитель пиршества – вообще особый вклад Грузии в мировую культуру празднеств. Правда, про него насочинено немало мифов. Самый главный – о невероятной древности тамады – вам расскажет в Тбилиси каждый экскурсовод, показав и прямое доказательство – памятник в Старом городе, на пересечении улиц Сиони и Шардени, основой для которого послужила маленькая бронзовая фигурка человека с рогом для вина, датированная VII веком до н. э. и найденная при раскопках в Западной Грузии (ныне она хранится в археологическом музее города Вани в Имеретии). Но ирония здесь в том, что эта фигурка – совсем не изображение тамады, в древности в принципе не было традиции запечатлевать бытовые сцены. Это оберег, и он действительно доказывает, что традиция виноделия насчитывает в Грузии несколько тысячелетий. А вот тамада – явление относительно позднее. Не случайно же просветитель и гуманист Сулхан-Саба Орбелиани, составляя в начале XVIII века первый грузинский толковый словарь, про него никак не упоминает. Институт тамады сформировался столетием позже, когда Грузия в который раз в своей истории столкнулись с проблемой сохранения национального самосознания.

Главная функция тамады – структурировать застолье, говорить тосты и следить за их последовательностью. А она у грузинов очень четкая. Так в тостах выстраивается иерархия ценностей. В XIX веке, когда Грузия стала частью Российской империи, ей начала угрожать русификация, и институт тамады, распорядителя пиршества, который всякий раз в застольных речах обращался к прошлому, предкам и традициям, стал своего рода ответом на эту угрозу, сформировал вербальную защиту грузинской идентичности. Тамада с его долгими застольными речами был гласом народа, носителем его смеховой культуры и простой житейской мудрости. Отсюда те почет и уважение, которыми тамада всегда был окружен в обществе.

В современном глобализированном мире сохранение национальной самобытности – большая общая проблема, стоящая не только перед грузинами, но и русскими, французами или китайцами. А вот для Грузии самое важное сейчас, когда она пытается стать главным туристическим направлением Закавказья, – не потерять подлинность своего праздника, не ­превратить его в развлекательный аттракцион для туристов, не забыть древнюю традицию, где тост – концентрация народной мудрости, а не просто витиеватые льстивые славословия в честь сидящих за столом. И, пожалуй, эта задача даже посложнее сохранения православной веры, которую грузины берегли на протяжении всей своей истории. Вот такие вызовы современности.

Тамада с французским прононсом

Любопытно, что Филипп Леспи, с которого мы начали свой рассказ, тоже заботится о сохранении подлинного вкуса грузинского вина. Хотя традиция виноделия и насчитывает в Грузии тысячелетнюю историю, когда речь заходит о переходе на качественно иной уровень и завоевании международного признания, лучше всего обратиться к французам – все-таки именно они по-прежнему делают лучшее в мире вино. В компанию GWS (Georgian Wines and Spirits) на должность управляющего и главного винодела Леспи пришел в 2013 году, но оказался здесь отнюдь не первым французом. GWS, созданная еще в начале 1990-х на базе советского винзавода «Телави 2», стала первым в Кахетии предприятием, куда был инвестирован иностранный капитал. Сегодня GWS и всеми ее винными брендами (а кроме Tamada, это Vismino, Old Tbilisi и Adamanti) владеет группа компаний Marussia Beverages, и, как это обычно бывает, включенность в крупный международный холдинг позволяет GWS строить весьма амбициозные планы, в частности, о выводе вин Tamada на мировой рынок. Именно для решения этой задачи в Кахетию, в окрестности городка Телави, и перебрался Филипп Леспи.

Пожалуй, лучшей кандидатуры GWS было и не найти. Месье Леспи – не просто француз, он – баск, родом из Байона. А этот народ часто называют самым загадочным в Европе – как именно он появился на границе северной Испании и юго-западной Франции, до сих пор непонятно. Происхождение языка басков, эускара, тоже не выяснено, но имеется версия и о его кавказских и даже грузинских корнях. Так что во Франции баски – этакие внутренние кавказцы, не случайно же среди других французских народов (а это бретонцы, фламандцы, эльзасцы и т.д.) они самые эмоциональные. Получается, что в Кахетию поднимать на мировой уровень винное производство приехал не обычный француз, а почти грузинский.

Как и положено виноделу, Леспи убежден, что современные технологии необходимо сочетать с традицией. Поэтому возрождение квеври, совершенно уникального грузинского способа изготовления вина в больших глиняных сосудах, – его важнейшая задача. Для премиальной линейки вин Tamada месье Леспи соединил две технологии: традиционную грузинскую, когда вино вызревает в квеври, и европейскую, предполагающую выдержку в бочках. Так грузинское вино обретает аромат и послевкусие, которого ему часто не хватает. Сегодня Филипп Леспи особенно гордится двумя винами из новой премиальной линейки – Tamada Qvevri Amber 2014 (100% ркацители) и Qvevri Dry Red 2014 (100% саперави).

Вот сколько раз в Грузии вы жаловались на медлительность местного населения? Наверняка не раз. А главный винодел GWS считает, что наоборот – грузины излишне спешат. И пытается преподать им в виноделии урок чисто французского art de vivre, искусства жизни, в котором неспешность – самое главное. Филипп учит своих грузинских коллег терпению в обращении с вином. На виноградниках GWS (а их общая площадь – 400 га) урожай собирают самым последним из всех других кахетинских виноделен, позволяя ягоде в полной мере набраться солнца. И вино в погребах GWS проводит намного больше времени, чем это принято в Грузии, оно вызревает и мужает не менее восьми месяцев в квеври и как минимум год в бочках. То, что грузинское вино пьется в основном молодым, Леспи считает ошибкой и настаивает на более длительном периоде выдержки. Безусловно, такой подход требует инвестиционных затрат, но винодельня GWS, принадлежащая, как уже было сказано выше, международной группе компаний Marussia Beverages, может себе такое позволить.

Слушая рассуждения месье Леспи о недозревшем грузинском вине, вдруг вспоминаешь старый-престарый фильм «Листопад» Отара Иоселиани, где в основе сюжета лежала та же проблема. Под видом производственного кино Иоселиани снял тогда очень глубокую, вдумчивую и неспешную картину о Грузии, ее людях и традициях, получившую приз ФИПРЕССИ на Каннском кинофестивале. Сегодня Иоселиани живет и творит во Франции, наведываясь на родину только изредка, когда ему грустно. А француз Леспи живет и творит в Грузии. И, возможно, в результате производственной драмы (если использовать кинематографический термин) на винодельне GWS на свет тоже рождается что-нибудь выдающееся с удивительным вкусом и мощным послевкусием. Будем ждать, предвкушать и планировать очередную поездку в Грузию.



11.03.2019

Источник: SPEAR'S Russia #12-1(83)


Оставить комментарий


Зарегистрируйтесь на сайте, чтобы не вводить проверочный код каждый раз





Изнанка провидца

08.12.2023 Savoir Vivre HNWI

13
 

Пилоты частного Gulfstream IV не раз с изумлением наблюдали, как владелец этого бизнес-­джета размером с коммерческий лайнер и по совместительству один из самых богатых людей в мире, приехав на взлетное поле за рулем машины, сам доставал чемоданы из  багажника, чтобы передать их экипажу. На свои 30 млрд долларов он мог бы купить тысячу таких джетов, но мало что нравилось ему больше, чем бесплатная рубашка для гольфа, подаренная хорошим другом. Большую часть времени он проводил в своей родной Омахе, его будни проходили вокруг заседаний совета директоров и поездок к друзьям, – эти события были неизменны и регулярны, как фазы Луны. Этот мужчина в неприметном сером костюме, который топорщится жесткими складками, – легендарный Уоррен Баффетт. Недавно в издательстве «Бомбора» вышла посвященная ему книга «Баффетт. Биография самого известного инвестора в мире». Примечателен не только главный герой, но и автор – Элис Шредер не писатель, а финансовый аналитик. Шесть лет она изучала акции Berkshire Hathaway и все эти годы интервьюировала Баффетта. Результатом стало довольно откровенное жизнеописание, которое рисует внутренний мир Баффетта едва ли не столь же выпукло, как И картину его финансов и инвестиционных стратегий. С разрешения издательства WEALTH Navigator воспроизводит фрагмент этой книги.