Право, законодательство существуют, чтобы люди имели возможность жить в защищенной среде. Затронем два вопроса, которые несколько «замылились» в юридическом и информационном поле. Потребность в их комплексном, а не локальном или временном решении обусловлена пандемией и пониманием того факта, что вирус никуда не уйдет. Эпидемия не закончится через месяц-другой. «Красные зоны» и ковидные больницы теперь новая реальность. Итак, вопрос первый – о правилах общения между пациентами, их родственниками и медицинским персоналом и, соответственно, предоставление актуальной информации для близких о процессе лечения, условиях нахождения, уходе, отношении персонала и состоянии больного.

Врачи, сотрудники больниц и поликлиник ежедневно спасают жизни людей, рискуя своими жизнями, постоянно находятся между молотом и наковальней. С одной стороны, есть предписания законов, инструкции министерств и ведомств, с другой – больные, выздоровевшие, невыздоровевшие и их родные.

В клиниках, находящихся на карантине, жесточайшие условия для обеспечения безопасности. Запрещены посещения; у родственников нет возможности встретиться с врачами. Хорошо, если есть связь по телефону: далеко не все доктора готовы давать личный номер посторонним людям. С другой стороны, врачам нужно лечить, заниматься своим основным делом, а не отвечать на звонки родственников.

Посмотрим на проблему с иной стороны. В «мирное» время родные могут навестить больного, оценить его состояние, выслушать его пожелания и жалобы. Если необходимо, прийти на прием ко всем – от лечащего до главного врача учреждения, узнать о тонкостях процесса лечения, в том числе пожаловаться на невнимательную сестру или хамоватую санитарку при наличии таких инцидентов. Есть возможность выписаться и покинуть больницу в случае, когда нахождение в ней некомфортно, снять с учреждения дальнейшую ответственность и лечиться в другом месте. В условиях пандемии всех этих возможностей нет.

Больной находится практически в полной власти персонала. Родные не могут оценить, насколько результаты лечения соответствуют информации, которую они получают по телефону в справочном бюро или со слов лечащего врача либо заведующего отделением, если с ними существует связь. Да, у больных есть свои телефоны, но не все могут отвечать на звонки в силу своего состояния.

Буквально недавно депутат Госдумы Николай Николаев рассказал в своем Telegram-канале, что «после госпитализации… его матери практически никто не уделял внимания, а ему не предоставляли никакой информации о ее состоянии».

Может быть, это единичный случай. Не знаю.

Разумеется, в условиях эпидемии, с которой столкнулся мир, иначе, как героизмом, работу медиков не назовешь.

Однако всем известно, к чему приводит отсутствие доступа к актуальной информации.

Итак, вопрос первый. Насколько необходимо в условиях пандемии налаживать и юридически обеспечивать контроль со стороны родственников за действиями медицинского персонала в отношении больных? Или мы считаем, что «на войне как на войне» – лишь бы лечили, а лирику оставим для будущих спокойных времен.
Может, все же принцип «война все спишет» не следует применять в современном мире?

Вторая проблема. Человек попал в ковидную больницу. Но жизнь за ее пределами продолжается. Пациент может являться владельцем бизнеса, единоличным руководителем, без подписи которого не обойтись. Он может быть единственным владельцем объектов недвижимости, чья подпись и личное присутствие необходимы для заключения сделки или регистрации, или, напротив, хозя­ином банковского счета, с которого должна производиться оплата. Всем известно, как быстро иногда настигает человека вирус.

Возможно, накануне госпитализации человек заложил в банковскую ячейку «под два ключа» крупную сумму, подлежащую передаче другой стороне сделки, как у нас принято, после государственной регистрации права собственности на квартиру, дом, коммерческое помещение или имущественный комплекс предприятия, и без его присутствия вопрос не решится. Возможно, оказавшись в больнице и не зная своего будущего, человек хочет распорядиться своим имуществом в пользу родных, оставить завещание или просто продать квартиру, машину, дачу, поскольку семье срочно нужны деньги. В конце концов, человек хочет расторгнуть брак или жениться.

Да, безусловно, существуют предусмотренные законодательством способы решить некоторые из этих вопросов, но, вo-первых, не все и зачастую это неисполнимо на практике, во-вторых, составление многих сложных юридических документов требует времени и квалификации, возможностей срочно подготовить, подписать и заверить документы. Для этого требуются юристы, адвокаты и нотариусы, а им доступа в «красные» больницы нет. С другой стороны, они не сильно рвутся туда сами – это серьезный, зачастую смертельный риск, и их можно понять.

По словам специалистов ВОЗ, вирус и правда надолго стал частью нашей жизни. Более того, никто не может гарантировать, что по окончании этой пандемии не придет новая. Не имеет ли смысл доработать законодательство, сделав его удобным и эффективным для обеспечения потребностей людей в новых условиях?

Тем более арсенал технических возможностей есть: он относительно прост и недорог. Почему бы, например, не дать возможность заключить сделку или заверить завещание или доверенность с участием нотариуса (снаружи) и главного врача больницы (внутри) по видеосвязи? Обеспечить таким же образом регистрацию брака или развода, подачу документов в Рос­реестр, когда требуется личное присутствие заявителя, и многое другое, необходимое для жизни, интересов других людей, бизнеса, но трудно реализуемое или вообще неисполнимое, если человек находится в вынужденной изоляции, причем совершенно безвинно. Реальность, в которой мы живем, показывает, что в «красной зоне» может оказаться любой человек – вне зависимости от материального состояния и социального положения. Вирусу совершенно все равно. Но не все равно людям, чьи интересы могут пострадать просто потому, что где-то надо поставить подпись.

Антон Андреев – адвокат, старший партнер консультационно-юридического центра «Наследство».