Говорю “стаи”, чтобы было смешновато. Я, конечно, имею в виду общины». Он не боится быть смешноватым, приветственно машет рукой в объектив фотокамеры и охотно позирует за сувенирным штурвалом. Подсчитывает накопленные баллы за покупки и бонусные мили за каждый авиаперелет, не отказывается от «комплиментов», которыми его осыпают отели мира, и ест пирожки в народном Costa Coffee, одном из рес­торанов своей сети. Кроме того, любит ездить на метро и уверяет, что так поступают многие хайнеты в других странах. Стараясь быть деликатным в вопросах внешней политики, «чтобы не выбросили из страны», не может удержаться от сравнения России с родной Венесуэлой: «Теплее, по-испански, все остальное одинаково». Хранит сбережения в Швейцарии, Англии и США – репутация банка и всей финансовой системы страны важнее высоких ставок по депозитам.

Пять лет назад Ростислав Ордовский-Танаевский Бланко отошел от оперативного управления «Ростик Групп», теперь занимается стратегией, а также благотворительными проектами и делами русской общины. Для него крайне важно все, что связано с историей рода и тех стран, откуда приехали его предки. Мама – из Испании, отец – потомок древнего шляхетского рода Танаевских. Русская колония в Венесуэле была небольшой, но сплоченной. На собственные деньги построили несколько церквей, при них открыли приходские школы. В одной из таких учился Ростислав – это испаноговорящая мама поощряла его интерес к русскому языку. На стенах большого кабинета в головном офисе вокруг генеалогического древа портреты родных. Среди друзей семьи – друзья детства, из школы, кадетского корпуса и университета в Венесуэле, потомки рода Шидловских и Голицыных, представители древней немецкой фамилии Йорданов – Борис, Николай и Михаил, вообще много потомков русских беженцев-эмигрантов первой-второй волны.

Воспитание: Россия – Венесуэла

У маленького Ростислава была русская гувернантка – по настоянию мамы, которая всегда хотела, чтобы в доме говорили на русском. Потом Ростислав с таким же упорством заставлял сыновей говорить по-испански. Старшего Костю отправили в школу на севере Испании, где он три месяца жил в местной семье. Младший Вадим родился в Венесуэле, там ходил в детский сад и в четыре года едва мог выразить мысль на русском языке. Поэтому искали уже русскоговорящую гувернантку. «Моя задача состояла в том, чтобы сделать детей адептами тех национальных культур, к которым они принадлежат. Так меня воспитывали папа и мама». Внучка Мишель посещает московский английский детский сад, где некоторые занятия ведутся также на испанском.

«Те люди, с которыми я общаюсь в Англии и США, поддерживают русскую культуру, стараются сохранить ее», – говорит младший сын Вадим. «К сожалению, редко говорят в семьях по-русски и не каждый год ездят в Россию, но непременно владеют языком, знают национальные традиции и ходят в церковь даже чаще, чем мы, когда жили в России».

На запястье Ростислава четки «для спокойствия и медитации» и тонкий браслет из камней, найденных крестным отцом Вадима на раскопках предметов доколумбового искусства в Латинской Америке. У Вадима – такой же, а еще множество кожаных браслетов и браслетиков – подарки от любимой девушки, лучшей подруги, одноклассников.

Вадим уверен, что лучшие университеты находятся в США, но лучшие школы – английские. «Это просто совершенно разные подходы к образованию, мотивации и настройке целей». Его девушка учится в американской публичной школе. Родители Софии Запорожан – члены русской общины в США. Община состоит из эмигрантов первой и второй волны, а также недавно приехавших эмигрантов четвертой, так называемой экономической. «У третьей, еврейской, своя отдельная община», – уточняет Ростислав. Родители и познакомили Софию с Вадимом – во время паломнического похода в Иерусалим. Ростислав вспоминает, как с трудом заставил младшего сына принять участие в том скаутском мероприятии. Семья Софии строго соблюдает русские культурные традиции. Вообще, добавляет Вадим, люди, живущие за рубежом, часто больше верны своей национальной культуре, стараются сохранить, не растерять.

Учеба: Англия – США

В 13 лет Вадим Ордовский-Танаевский поступил в одну из самых старых частных школ Англии Sevenoaks (для Ростислава была важна международная система оценки знаний IB Diploma), тогда семья и переехала в Лондон. «Мы видели, что наши визиты его вдохновляют, помогают освоиться, вот жена и предложила остаться. Купили современный и очень комфортабельный дом, можно сказать, уникальный для Англии. «По довольно хорошей цене, еще и в рассрочку: в период кризиса 2009 года банки давали деньги под 2,5% годовых в фунтах – не отказываться же», – комментирует Ростислав. Сейчас Вадим оканчивает школу с результатом prediction 43 из 45 баллов. Это позволило ему поступить в The University of Pennsylvania – основанный в 1740 году Бенджамином Франклином частный университет, входящий в элитную Лигу плюща. «Грустно, что уедет в Америку, мы будем очень по нему скучать, – вздыхает Рос­тислав. – Хорошо, что старший сын с женой и дочкой живут в России и часто навещают нас в Англии». Набор выпускных предметов совсем неоднородный: высшая математика, высшая физика, экономика, драма, английский и китайский. Китайский язык – идея папы. «В 12 лет он сказал мне, что есть одна очень важная страна с языком, сильно отличающимся от всех западных языков, и хорошо бы понимать его, если хочешь вести транснациональный бизнес, ведь эта страна будет лидером в XXI веке», – объясняет Вадим.

Ростислав очень доволен, что свою первую сделку 18-летний сын провел именно с китайскими парт­нерами. Во время трехнедельной практики в Пекине наладил импорт наушников – бизнес теперь приносит небольшой, но доход. Младший Ордовский-Танаевский уверен, что многим обязан английской системе образования: «Английская школа отличается от прочих тем, что заставляет самостоятельно добывать информацию, учит думать. Российская же – учить наизусть. Что касается возможности выбора предметов, то в России этого очень мало, а в США, наоборот, слишком много. Американской школе недостает мотивации, она построена по принципу университета, где с тобой не нянчатся и ты сам несешь ответственность за свое будущее».

О будущем они часто говорят с Софией. Ее выбор выпускных предметов, среди которых есть даже рисование, кажется Вадиму довольно легковесным. «Американская система образования может завести в тупик. В Англии тебе просто не дадут разгильдяйничать. На протяжении первых 11 лет изучаешь математику, химию, физику, биологию, английский и хотя бы один иностранный язык. В последние два года можешь сократить число предметов на одну науку, например убрать биологию, но не более того. В США же ты должен выполнить какие-то квалификации по математике и по наукам. София отказалась от математики в следующем году, и в прошлом году она ее тоже не брала. Просто потому, что так можно. Честно говоря, уровень математики в школе такой, что лучшие ученики не могут решить задачи, которые я решал в 10–11-м классе. Главная мотивация – окончить школу. Считается, что если ты не собираешься быть математиком, то тебе и необязательно уметь решать сложные алгоритмы. Я с этим не согласен». Вадим отмечает, что при этом американские, даже публичные, школы на порядок богаче частных английских. Последние модели компьютеров, а со следующего года – бесплатные iPad для каждого старшеклассника и, конечно, спорт: он в США развит лучше, чем в любой другой стране. Иногда кажется, смеется Вадим, что спорт – главный приоритет США в школьном образовании.

Бизнес: рентабельный и не очень

Ордовский-Танаевский Бланко много знает о каждом сегменте рынка общественного питания. В 1991 году он построил первый в Москве элитный ресторан швейцарской кухни «Ле Шале». Потом были тематические кафе, dining casual и фастфуд. Средний ценовой сегмент оказался самым прибыльным, и сегодня «Росинтер» развивает 408 точек общепита, занимая больше половины российского рынка: Costa Coffee, IL Патио, T.G.I. Friday’s, «Американский Бар и Гриль», «Планета Суши», «Сибирская Корона» и другие. В конце 2010 года американская компания Yum! Brands выкупила сеть «Ростик’c-KFC», основанную в партнерстве с «Росинтер Ресторантс» в 2005 году за сумму, которую до сих пор не раскрывает. «Цифра хорошая, но через год-полтора она была бы на 30% выше. Жаль, что мое имя убрали из названия», – шутит Ростислав.

Он говорит, что кухня для богатых еще недавно была очень перспективным бизнесом в России из-за того, что за последние 20 лет появилось огромное количество хайнетов. Однако ситуация изменилась. «За последние 20 лет здесь произошел самый серьезный передел собственности в истории человечества. Помню, как в 2007 году Стивен Дженнингс (один из немногих иностранцев, создавших бизнес в России стоимостью в несколько миллиардов долларов. – Прим. ред.) напоминал мне, что каждую неделю тут появляется новый долларовый миллиардер. Каждый ресторатор хочет работать с элитной публикой, но не всякий может сделать “Кафе Пушкинъ”, как Андрей Деллос, или Cantinetta Antinori и “Галерею”, как Аркаша Новиков. Сейчас появилась Ginza – отличные ребята, я очень надеюсь, что они смогут поддерживать класс при таком разнообразии ресторанов. Чем выше поднимаешься в сегменте, тем сложнее и извращеннее потребительские запросы». Ростислав уверен, что в высоком сегменте важнее всего сделать модное место, гости все больше и больше будут требовать качественного обслуживания и хорошей кухни. И все же элитарность ресторана определяется в первую очередь тусовкой. «Только вчера был в одном недавно открывшемся модном месте: сервис жуткий, но ресторан был полон. Если учесть, что в России все необоснованно дорого, включая аренду, стоит отдать должное ребятам, которые сумели выжить. Я жду коррекции в элитном и среднем сегментах. Русские хайнеты, насытившись зарубежной кухней, теряют желание переплачивать в России за еду и антураж, а стоимость аренды на Тверской остается на прежнем уровне». Чем ниже сегмент, тем он более прогнозируемый: по проверенной McDonald’s и «Ростик’c» (сейчас KFC) бизнес-модели работают и новые для России Wendy’s и Burger King. Однако маржа в сервисе для масс заведомо ниже.

«Поражение в бизнесе – это всегда обидно, депрессивно, но все-таки нужно извлечь необходимый урок, сделать выводы и двигаться дальше», – продолжает Ордовский-Танаевский Бланко. С недавних пор и аптеки «Плениа» – проект, запущенный вместе с кузеном Константином и со старшим сыном Константином незадолго до кризиса 2008 года – превратились в низкомаржинальный бизнес. Запрет на продажу сопутствующих товаров, приносивших значительную часть прибыли, стал еще одним доводом в пользу продажи сети. «Только вчера написал нашим партнерам, что мы закрываем этот проект. Аптекам перекрыли возможность зарабатывать. Из лучших побуждений, как всегда. Предлагают платить рыночные арендные ставки, но ограничивать цены на лекарства».

Венесуэла: Уго Чавес и его неправильная любовь

«Проблема моей первой родины в том, что долгое время мы жили в раю. До тех пор, пока в начале 1983 года нефть не упала в цене и к власти не пришел Уго Чавес, девальвировавший демократическую систему. Во времена высоких цен на нефть нас называли Саудовской Венесуэлой. Деньги били фонтаном из-под земли, совсем как в России. Вообще Венесуэла очень похожа на Россию. Обилие легких денег избаловало и коррумпировало, привело к тому, что партии позабыли о главной задаче правительства: обслуживать население и поддерживать порядок. Кстати, спад цен на нефть стал в свое время также причиной распада Советского Союза и начала перестройки. А в Венесуэле политики продолжали воровать, даже несмотря на то что объектов для разворовывания становилось все меньше, а мы – финансировать партии. При этом сами не занимались политикой. Это не считалось престижным или даже просто важным. Элита страны в лице ее интеллектуального ресурса предпочитала бизнес, свое дело, и постепенно в систему управления страной проникли серость, заурядные личности. На этом тусклом фоне блестящий сумасшедший Чавес выглядел звездой. Он по-настоящему выиграл выборы в 1999 году. Мы получили во главе страны очень сложного человека, влюбленного в систему, которая давно себя дискредитировала. Как истинный драматург, он создал врага в лице США, выставив оппозицию приспешниками Империи (так Чавес назвал США). Впервые за всю демократическую историю в Венесуэле происходит настоящий политический конфликт. Быть чависта – значит иметь работу, деньги и многое другое; голосовать против Чавеса – значит подвергать свою собственность риску возможной конфискации или даже потерять работу, особенно если это работа в государственном учреждении. Люди стали думать, что голосование уже перестало быть тайным, превратившись в номинальное мероприятие с предсказуемым результатом, всегда в пользу чавистас. Хотя даже сейчас, 14 лет спустя, в Венесуэле есть серьезная оппозиция и, наверное, по крайней мере половина страны явно хотела бы видеть другого президента и другой вектор развития. За эти 14 лет на Венесуэлу обрушилось огромное количество денег, кстати, как и на Россию. Слава богу, Россия сумела с этим сравнительно хорошо справиться, но Венесуэла оказалась к сегодняшнему дню в ситуации, в какой была Россия в начале 1990-х. Национальная валюта девальвировала на 40%, при этом на черном рынке боливар в четыре раза дороже официального курса. Да, малоимущие получают большие пособия через разнообразные социальные программы, но при этом в стране чудовищная безработица. По моему мнению, такая политика пассивного заработка влечет за собой отвыкание от работы и разложение общества. Это очень обидно, потому что с харизмой Чавеса Венесуэла сегодня могла бы быть раем на земле. Обидно, что Чавес был влюблен не в ту систему. Как известно, перед отъездом на Кубу для проведения последней операции Чавес просил своих сторонников, в случае если с ним что-нибудь случится, голосовать за Николаса Мадуро. Шансы выиграть выборы у исполняющего обязанности президента очень высоки. И это станет для страны новой катастрофой. На порядок менее харизматичный, чем Чавес, Мадуро придерживается еще более левых взглядов. Водитель автобуса, ставший профсоюзным лидером, попал под крылышко Чавеса благодаря исключительно своей политической резвости».

Благотворительность: активная и непубличная

По мнению Ордовского-Танаевского Бланко, доб­рое дело можно называть благотворительностью только тогда, когда об этом никто не знает. Все остальное – PR. Впрочем, он признает, что немного пиара никогда не повредит и самому институту благотворительности, однако уверен: не надо прятать свои добрые дела, но точно не стоит их афишировать.

В «Ростик Групп» помогают детям, следуя убеждению – что только та страна, которая занимается своими детьми, имеет право на будущее. Компания участвует в нескольких проектах, в том числе поддерживает фонд «Подари жизнь», компанию Happy Family, Программу поддержки многодетных семей и центр «Дети Марии», занимающийся творческой реабилитацией сирот. Излечение смехом – идея московской художницы Марии Елисеевой и врача Хантера «Пэтча» Адамса – очень давно привлекла Ростислава отсутствием претензий на глобальность. Вместе с сотрудниками «Росинтера» он, бывает, и сам включается в игру: рисует, танцует, поет, наряжается клоуном, бегает, веселит и веселится. «Для меня благотворительность – не только деньги, но и эмоциональные вложения». Предлагал Елисеевой финансировать модель в масштабах страны, но «пока это остается мечтой». 

Материалы по теме

• Секрет миллиардера Николаса Берггрюена