«Он взял и просто вышел из бизнеса. Продал все, без объяснений и предупреждений, ни с кем не хочет общаться. Никакой благодарности крупным инвесторам за годы доверия и поддержки, особенно в последний непростой год», – жаловался мне недавно за кофе на основателя компании «Магнит» Сергея Галицкого знакомый управляющий инвестициями в крупном российском фонде. И продолжил советом: «Какой смысл глубоко анализировать финансовые и операционные показатели компаний, когда что-то непредвиденное может случиться в любой момент и ты как миноритарий на это никак не можешь повлиять? Cherry picking для минора работает только в теории. Так что покупай все компании с долей в портфеле не более 5%, а там видно будет, что выстрелит. Но, правда, доход будет невысокий, зато и риски умеренные. Чтобы реально заработать, надо быть внутри бизнеса с крупной долей и не в качестве наемного менеджера».

«Каким образом?» – спрашиваю я, с одной стороны, вспоминая, что свой бизнес мой знакомый не собирался создавать, а с другой, напоминая: рыночная капитализация большинства российских компаний так высока, что делает запредельной возможность консолидации доли в 25% даже для самых крупных инвестфондов, не говоря уже о физиках.

«А нам и не нужны российские компании. Что может здесь купить физик со свободным 1–2 млн долларов? Недвижимость или крупную долю в непубличной небольшой компании со всеми ее рисками. Я с друзьями сейчас смотрю в сторону Канады и США, там полно мелких публичных компаний со 100-процентным free float и рыночной капитализацией в районе 40–50 млн долларов. У них есть международная отчетность, внешний аудитор, совет директоров, корпоративное управление, их проверяют биржевые регуляторы – чего еще нужно? Можно сказать, что почти всю работу по дью дилидженсу за тебя уже сделали. Вскладчину купим с рынка блокпакет, изберем своего представителя в совет директоров и запустим концепцию «двух рвов», как хорошо описано в легендарной книге The Outsiders, которую Уорен Баффет рекомендует к прочтению всем топ-менеджерам.

Ну представь, что компания – это крепость, обнесенная двумя рвами с водой. Первый ров – это значимое конкурентное преимущество организации, отличающее ее от других игроков. Это либо лидерство по издержкам, либо запредельный уровень сервиса для клиентов. В любом случае это уникальное преимущество позволяет ей зарабатывать стабильно больше конкурентов. Задача менеджмента – не сбиваться с пути и прикладывать все силы, чтобы постоянно удерживать этот ров в идеальном состоянии. А второй ров – качественное реинвестирование получаемого денежного потока. Лучшие в мире компании находят способы вложить деньги так, чтобы получать высокий возврат на инвестиции. Причем речь идет не только о развитии текущего бизнеса. Финансовый инжиниринг активно используется всякий раз, когда возникает правильный момент. На байбеках и повторной продаже акций, выкупе своего долга с дисконтом в период рецессии многие компании зарабатывают больше, чем от основного бизнеса. Кроме того, часть свободных средств вкладывается в ценные бумаги компаний из других отраслей. Надо все время учитывать «оппортьюнити кост» вложений в основной бизнес – ну зачем, например, строить новую производственную линию с непонятным ожидаемым «ритерном», если можно купить чужие бонды под 15% годовых? Проблема многих компаний сегодня – игнорирование альтернативных возможностей на рынке, максимум что посматривают на свою отрасль. Это нужно менять и в мире есть успешные примеры.

В некоторых зарубежных компаниях даже есть два СЕО: один рулит бизнесом с операционной точки зрения, второй – выгодно размещает свободный денежный поток. Можно назвать его Chief Capital Allocation Officer. Эти мы и займемся, как только купим крупную долю в компании. Сектор может быть любой. Идеальный кейс – это какой-то ритейлер с огромной обороткой, которую легко и быстро можно продать и перевернуть в инвестиции.

Спрашиваю: «А что, если в процессе сбора пакета цена акции вырастет так сильно, что не позволит консолидировать блокпакет?» – «Продадим в рынок то, что купили, заработаем, и начнем искать новую компанию для консолидации», – хитро улыбаясь, отвечает финансист.