Органичное решение
Председатель совета директоров группы компаний «Агранта» утверждает, что права коровы и ее благосостояние для него не менее важны, чем производимое ею молоко. Заработав на девелопменте, Сергей Бачин взялся за менее прибыльное, но, по его расчетам, более перспективное производство органических продуктов питания. Он рассказал SPEAR’S Russia, как продать философию здорового отношения к себе и к планете.
Сергей Бачин
Вложив в направление organic food более двух миллиардов рублей три года назад, Сергей Бачин планирует выйти в точку прибыльности не менее чем через два года. Он признает, что органика на данный момент – не самый рентабельный его проект. «Просто когда человек уже состоялся, он может позволить себе подумать о здоровье. Не все же максимизировать материальную отдачу на единицу времени». Сегодня продовольственное направление холдинга включает 15 хозяйств в Ярославской области на 40 тыс. га, мясоперерабатывающий и молочный заводы, фермы c роботодоением, аналогов которым нет в России, и 5 магазинов, работающих под брендом «Углече поле». Сергей Бачин полагает, что на отрезке в 5–10 лет этот рынок в России полностью сформируется, но не уверен, что положение первопроходцев обеспечит компании фору. «Большие прибыли у нас традиционно получают те, кто идет вторым или третьим, когда поляна подготовлена и рыба прикормлена, когда вообще понятно, сколько там рыбы, кому ее продать и почем».
Несмотря на то что органические продукты на 30–40% дороже своих индустриально произведенных аналогов, направление быстро развивается в Северной Америке и Европе: мировой оборот отрасли уже составляет 60 млрд долларов в год (за период 2000–2010 годов он вырос более чем в три раза, с 18 млрд в 2000 году до 60 млрд долларов в 2010-м). По оценке Сергея Бачина, российский рынок organic food представляет собой 0,1% от общего объема пищевого производства (в США это 4%, в Германии – 7,5%). Он добавляет, что 0,1% – еще очень оптимистическая цифра, на самом деле оценить объем нашего рынка почти невозможно. «Для начала надо иметь уверенность, что подсчитываем именно органическую продукцию, но в России до сих пор не введена ее государственная сертификация, так что мы вынуждены верить на слово производителю».
Что такое органические продукты в международном понимании?
Это продукты, которые не содержат искусственных химических элементов, антибиотиков, ГМО и стимуляторов роста. Их производство подразумевает целую философию гуманного отношения к природе и животным, сохранения почв для будущих поколений.
Вы утверждаете, что себестоимость органического производства дороже на 30–40%. А где вы видите точки роста?
Мы ориентируемся на западный рынок. В англоязычных развитых странах это движение зародилось в 1930–1940-х годах прошлого века под названием organic food (в Германии его стали называть биодинамикой). Сейчас в Европе и США это целая индустрия, там колоссальное количество супермаркетов, торгующих органикой. Как показывает история, в конце концов русские перенимают на Западе лучшее, чего бы это ни касалось. К тому же три года работы показывают, что мы не ошиблись, спрос есть: в магазинах полно народу. Ко мне подходили и крупные рестораторы с предложением организовать поставки в их заведения, хотят делать совместные проекты. Вообще идея создания холдинга возникла, когда я понял, что в России не найти мест, где можно покупать органические продукты. А ведь хотелось есть здоровую пищу и не кормить детей наполовину искусственными овощами.
Как маркетологи компании «Агранта» описывают вашу целевую нишу? Кого вы имеете в виду, говоря о конечном потребителе?
Это человек, пожалуй, с доходами чуть выше среднего. Не только богатые россияне, но и представители средних слоев. Кое-кто предпочитает водить машину классом ниже, зато правильно питаться. Просто среди богатых людей пока больше тех, кто думает о здоровье и об экологии. Кроме того, они больше видели и лучше знакомы с культурой потребления в Европе.
Складывается ощущение, что бизнес-план проекта не слишком четко сформулирован…
Возможно, но ведь для России это венчурный бизнес, поэтому строить четкий бизнес-план тут было бы бесполезно, он просто выдал бы убыточный результат. Мы придерживаемся скорее не бизнес-плана, а понимания некой внутренней миссии.
В чем она состоит и как экологическая линия согласуется с задачей извлечения прибыли?
Для начала нам надо понять, насколько сильно индустриальное сельское хозяйство истощает почву и обедняет окружающий мир. Всем знакома картина гигантского поля с монокультурой, где все остальное уничтожено за ненадобностью. Такой природный «примитивизм» – то, что остается после нас. А ведь если уничтожено поле, то все убито и на многие километры вокруг него, нарушена пищевая цепь и биологическое равновесие, главный закон природы. При такой жестокой эксплуатации почвы хватает лет на 60–80, после чего она заболачивается и погибает. А что происходит на индустриальной молочной ферме? Корову кормят как можно больше и как можно меньше дают двигаться, чтобы не тратила лишнюю энергию, кроме того, вводят гормональные препараты, включая гормон роста. Все это позволяет получать до 15 тысяч литров молока в год, но сама корова не живет дольше двух-трех лактаций, то есть сезонов, когда ее продуктивность наиболее высока. Наши коровы вдоволь пасутся, общаются, питаются нормальной травой и сеном. Без искусственной стимуляции они способны дать не больше 3–4 тыс. литров молока, поэтому оно и стоит дороже в розничной продаже. Но молоко на самом деле вкусное и редко не распродается полностью. Выходит, вложения в качество окупаются.
Расскажите о ваших конкурентах. Как в России распределен рынок органики?
Конкурентов так мало, что я бы назвал их скорее союзниками. А совсем уж серьезно относящихся
к делу… Пожалуй, что нет.
Вы выступаете за скорейшее принятие закона о государственной маркировке органических продуктов. Какую задачу он должен решить?
В большинстве стран Европы употребление приставки «био» в названии продуктов регламентировано еще в конце прошлого века, у нас пока часто используется, чтобы ввести в заблуждение и «обосновать» завышенную цену товара. Технический регламент на производство и продажу дает покупателю право честного выбора, помогает увидеть разницу между органической и просто натуральной продукцией.
Источник: SPEAR'S Russia
Школы XXII века
В 2022 году Ближний Восток стал новым востребованным направлением для среднего образования у россиян – это отмечают многие эксперты на рынке международного образования. Лучшие частные школы региона по многим параметрам не уступают британским, заверила Антона Солдатова директор агентства зарубежного образования ITEC Нина Колташова.
Дверь по-прежнему открыта
С начала 2022 года многие программы сотрудничества между Россией и западными странами были свернуты. Это коснулось и академической сферы. Но престижные частные школы по-прежнему готовы принимать россиян. Антон Солдатов узнал, что изменилось и о чем следует помнить, выбирая для ребенка такой путь.
Прагматизм другого порядка
Образование не привилегия, а неотъемлемое право каждого, и российские предприниматели готовы помогать его реализации, вкладывая личные деньги в создание частных школ и детских садов. Хотя чаще всего эти инвестиции трудно назвать бизнесом в чистом виде, для многих – как следует из дискуссии, организованной в конце апреля Рыбаков Фондом, – они продиктованы прагматизмом, но другого порядка.
Как пересобираются школы
Когда нынешние первоклашки вырастут, более половины из них будут работать по тем специальностям, которых пока не существует. Это означает, что образовательные системы должны готовить детей к жизни и работе в неизвестном (и невообразимом пока) мире. Содержание и формы образования будущего обобщил Антон Солдатов.
Изнанка провидца
Пилоты частного Gulfstream IV не раз с изумлением наблюдали, как владелец этого бизнес-джета размером с коммерческий лайнер и по совместительству один из самых богатых людей в мире, приехав на взлетное поле за рулем машины, сам доставал чемоданы из багажника, чтобы передать их экипажу. На свои 30 млрд долларов он мог бы купить тысячу таких джетов, но мало что нравилось ему больше, чем бесплатная рубашка для гольфа, подаренная хорошим другом. Большую часть времени он проводил в своей родной Омахе, его будни проходили вокруг заседаний совета директоров и поездок к друзьям, – эти события были неизменны и регулярны, как фазы Луны. Этот мужчина в неприметном сером костюме, который топорщится жесткими складками, – легендарный Уоррен Баффетт. Недавно в издательстве «Бомбора» вышла посвященная ему книга «Баффетт. Биография самого известного инвестора в мире». Примечателен не только главный герой, но и автор – Элис Шредер не писатель, а финансовый аналитик. Шесть лет она изучала акции Berkshire Hathaway и все эти годы интервьюировала Баффетта. Результатом стало довольно откровенное жизнеописание, которое рисует внутренний мир Баффетта едва ли не столь же выпукло, как И картину его финансов и инвестиционных стратегий. С разрешения издательства WEALTH Navigator воспроизводит фрагмент этой книги.
Препарируя буржуа
Вышедший в издательстве Individuum перевод книги Элизабет Шимпфёссль «Безумно богатые русские» – убедительное доказательство того, что крепкая теоретическая база, помноженная на выверенную методологию, академическое упорство и научную беспристрастность, дает весьма любопытный результат.
Выбор «А-Клуба»
«А-Клуб» оправдывает свое название и объединяет владельцев капитала в сообщество, которому доступны не только лучшие финансовые услуги, но и лучший опыт и впечатления. WEALTH Navigator вместе с руководителем «А-Клуба» Алиной Назаровой выяснил, в какие московские театры, музеи и рестораны за новыми впечатлениями отправляются члены этого клуба.
«У россиян стало меньше возможностей покупать одежду и обувь в Европе»
Константин Ефимов – о том, как изменился российский рынок премиальной мужской одежды и обуви после начала СВО.
Оставить комментарий