Агрессивного трейдера Арциновича называют маркеткиллером ювелирного рынка – в противопоставление маркетмейкерам Van Cleef & Arpels, Boucheron, Cartier, Graff, Harry Winston. Потому что MaximiliaN-London отличается особым подходом к оформлению камней – легкое и почти незаметное, оно обходится клиенту в разы дешевле, чем у старожилов рынка: «Все это золотое обрамление, равно как и сам бренд, не имеет ровным счетом никакого инвестиционного значения и не должно дорого стоить. Когда вы решите продать свои серьги или кольцо, бренд, оправа, слезы владелицы и призывы о помощи в критической жизненной ситуации не заинтересуют живой рынок. Дилер купит украшение по текущей стоимости только входящих в него камней и стоимости металла на вес. Лишь камни и их размер имеют значение».

Под «значением» Максим Арцинович понимает именно инвестиционную составляющую драгоценностей. Он жестко опровергает теорию о слабой рыночной ликвидности камней. «Коллекционное вино, предметы искусства, элитная недвижимость – намного менее ликвидный актив, чем драгоценные камни верхнего ценового сегмента. Наслушавшись разговоров про их низкую ликвидность, клиенты часто задают вопрос о каналах обратной реализации: “А кому я продам свои камни, если твоей компании не станет?” Во-первых, есть аукционные дома Christie’s и Sotheby’s, во-вторых, крупные независимые дилеры в Израиле, Антверпене, Гонконге, Нью-Йорке, Лондоне и Женеве, Сингапуре и Дубае. Это список городов, являющихся центрами по обороту драгоценных камней, в которых можно конвертировать любой камень в живые деньги. В-третьих, специализированные журналы, такие как Rapaport Diamond Report, специализированные сайты, предоставляющие информацию о спросе и предложении в открытом доступе. Если нам, ювелирам, приносят редкий камень, мы его с руками оторвем, еще и поборемся друг с другом. Но это должен быть действительно редкий камень. Ординарные, повседневные камни, используемые ювелирной промышленностью для создания массовых изделий, меня не интересуют. Рассуждая о неликвидности рынка драгоценных камней, обыватели просто рассуждают о другом рынке – рынке фэшн ювелирных изделий от известных брендов. К сожалению, их можно продать только как металлолом на вес золота. Верхний ценовой сегмент никогда не страдал от отсутствия спроса. Если король Саудовской Аравии захочет продать один из камней своей коллекции, поверьте, покупатель найдется в тот же день. Другое дело, что он вовсе не собирается его продавать. У семей Ротшильдов и Рокфеллеров, султана Брунея и королевы Великобритании накоплены за поколения такие фамильные драгоценности, что их стоимость является ценнейшим материальным активом в семье, финансовым инструментом, если хотите. Но эти “старые деньги”, как многие называют данные семьи в Европе и США, никогда не продают свои сокровища».

Охота на камни

Редкость и уникальность – главные критерии отбора камней, претендующих на позицию инвестиционного вложения. Рубины, изумруды, сапфиры и цветные бриллианты должны обладать не только безупречными природными характеристиками, такими как размер, чистота, вес, отсутствие посторонних включений и внутреннее сверкание, но и быть уникальными в своем классе. Например, красные африканские бриллианты имеют совсем небольшой вес: от 1 до 3 каратов, при этом их стоимость достигает от полутора до 3 млн долларов за карат. Розовые бриллианты цвета fancy vivid pink и голубые бриллианты цвета fancy vivid blue оцениваются от 1,5 до 2,5 млн долларов за карат. Чем больше камень, тем он дороже. Кашмирские сапфиры, которых уже не осталось в природе, продаются на аукционах по цене от 200 до 500 тыс. за карат. Колумбийские изумруды высшего качества, не облагороженные маслом, продаются от 50 до 150 тыс. за карат веса. Чистые бирманские не «гретые» рубины редчайшего цвета «голубиная кровь» продаются сегодня на аукционах по цене от 500 до 1 млн долларов за карат. Из всего вышесказанного мы делаем вывод, что среди fanсy colours diamonds ценятся только голубые, розовые и красные бриллианты: «Желтые бриллианты – мусор с точки зрения инвестиции». Что касается форм огранок, Максим не советует вкладывать в оригинальное. Классические oval cut, emerald cut, sоliter или round cut и pear (груша) – такие камни куда предпочтительнее и ликвиднее, потому что изделия из них будут актуальны в любое время в любой точке мира.

Закупка сырья – то единственное, что Максим никогда не доверяет своим сотрудникам. Охоту на камни, как он это называет, он ведет по всему миру: на израильской ювелирной бирже, аукционах Christie’s и Sotheby’s, на международных ювелирных выставках в Базеле, Тюссоне, Гонконге, в Африке, на Мадагаскаре, в Бирме, Шри-Ланке, в Бангкоке. «У меня нет штатного геммолога, я сам “читаю” сертификаты камней, оцениваю их красоту, цвет и живость, внутреннюю энергию и жизненный потенциал. Поэтому только я сам придумываю, делаю эскизы и утверждаю сделанную моими ювелирами мастер-модель будущего произведения ювелирного искусства. Именно так мы их называем, таковыми они и являются».

Максим не верит в золото и белые бриллианты как в интересный инвестиционный инструмент. Ссылаясь на свой 15-летний опыт работы на ювелирном рынке, он утверждает, что в периоды кризисов лишь цветные камни не теряют в стоимости, а растут еще быстрее. Белые бриллианты он сравнивает с «голубыми фишками» фондового рынка: «Можно найти десятки и сот­ни белых бриллиантов одного цвета, одной чистоты и одного веса. Они широко доступны на рынке, но исчерпали потенциал своего роста. Сайт Rapaport.соm ежедневно дает онлайн- информацию по ценам на белые бриллианты. Они подвержены тем же системным рискам, что и вся глобальная экономика, растут в цене при благоприятном общем экономическом фоне и падают во времена кризисов. Другое дело – цветные драгоценные камни. Не было хоть сколько-нибудь продолжительного рыночного периода, чтобы они упали в цене, наоборот, цена ежегодно увеличивалась на 10–15% за последние 40 лет. Что касается белых бриллиантов, мне и моим клиентам интересны только камни от 50 каратов цвета D и чистоты IF, то есть абсолютно идеальные. Такие – большая редкость, и на них огромный спрос. Мы продавали камни по 100, 150 каратов, для нас это вполне рядовая сделка».

Смешение вечернего и уличного

Для уникальных камней не придумано индексов, совокупных показателей и формализованных критериев оценки ценообразования. Они хранятся в сейфах банков наряду с документарными ценными бумагами и живут своей тихой офшорной жизнью, отдельно от экономических циклов и без оглядки на моду. Каждый имеет свои особенные оттенок, сияние, чистоту и форму. Вот почему так сложно изготовить серьги из розовых бриллиантов, пара совершенно идентичных камней – большая редкость. На этом рынке не действуют те законы, по которым аналитики оценивают инвестиционную составляющую белых бриллиантов, пусть крупных и дорогих, но в большинстве своем не уникальных. Каждый цветной камень – piece unique, то есть существует в одном экземпляре в мире. А большую часть его стоимости формирует субъективное восприятие геологов, геммологов, дизайнеров, ювелиров и инвесторов. Большие, но «мертвые» камни проигрывают маленьким, но полным жизни, сверкания, сияния. Ювелиры называют это внутренним огнем. «Десятки тысяч камней должны пройти через твои руки, прежде чем начнешь понимать, какой камень будет высоко оценен рынком, а какой не будет востребован».

Отсутствие налогообложения драгоценных камней Максим называет одним из важных инвестиционных преимуществ, а самым главным – конечность самого ископаемого продукта в природе. «Из-за того, что известные месторождения в большой степени уже исчерпаны, камней на планете в пересчете на душу населения становится все меньше. Если сто лет назад, в 1913 году, в мире жило два миллиарда человек, а сегодня нас уже 7 миллиардов, то через 30 лет на Земле, по прогнозам, будет уже 9 миллиардов. А каждую минуту в Китае появляется новый миллионер, – добавляет Максим. – Давайте себе зададим вопрос, сколько богатых людей было сто лет назад, в 1913 году? Ротшильды, Рокфеллеры, Романовы и т.д. Много, но драгоценных камней было значительно больше на Земле. В нашем XXI веке богатых людей становится все больше и больше с развитием технологии и научно-технического прогресса. Но, к сожалению, мать-земля не рождает новых драгоценных камней. Они образовались миллионы лет назад. Драгоценный камень – не гриб, его невозможно срезать, чтобы после дождя вырос новый. Сложилась классическая экономическая ситуация, когда спрос в разы превышает предложение, и поэтому ежегодно происходит рост цен на 10–15%. Однажды достав камень из земли, человек, извлекая его из природы, обрекает на вечную жизнь в нашем мире, и драгоценные камни проживают с нами сотни и тысячи человеческих жизней. Потому что мы уходим, а камни остаются жить вечно. Вполне возможно, что драгоценные камни, которыми вы обладаете в своей коллекции, когда-то принадлежали римским императорам и египетским фараонам, а может, еще и цивилизации майя. К сожалению, мы не можем проследить судьбу камня дольше, чем на четыре века назад».

Один из четырех крупных игроков узкого рынка цветных драгоценных камней, MaximiliaN-London сегодня закупает в интересах своих частных клиентов весь вышеперечисленный спектр инвестиционных драгоценных камней. Компания покупает природные необработанные камни (rought) на месторождениях, гранит их, полирует, придает форму, сертифицирует в лучших пяти геммологических лабораториях мира. Самые редкие и дорогие камни получают историческое имя и специальную книгу от лаборатории с перечислением всех характеристик и фотографиями места добычи.

Максим редко носит драгоценности. На руке – стальные Rolex Daytona c черным циферблатом, больше ничего. Он считает, что часы являются единственной допустимой демонстрацией статуса для мужчины: «Что касается драгоценных камней, то ими лучше украшать свою женщину». И не советует заблуждаться – бриллианты и сапфиры в ушах и на шее спутницы часто являются не проявлением большой любви к ней, а лишь утверждением собственного эго: «Мы, бизнесмены, живем в больших городах, где статус имеет большое значение. Наши женщины – это наши визитные карточки, наше лицо, проявление наших нереализованных детских амбиций. И пусть будет так! Я не призываю к скромности. Все мои женщины всегда оставались с бриллиантами».

Не зря Мэрилин Монро пела: «Бриллианты – лучшие друзья девушек!» Делая ставку только на камни первой группы, Максим полагает, однако, что роскошь должна быть casual, то есть повседневной. «Ничто так не возбуждает меня, как вид девушки, сидящей с чашкой кофе в лондонском или парижском кафе, в обычной футболке и рваных джинсах, у которой на пальце просто и легко надето кольцо с розовым бриллиантом каратов этак в 10 или совершенно простое по дизайну и воздушное, в 25 каратов, кольцо с ярко-зеленым колумбийским изумрудом. Это и есть истинная роскошь – смешение вечернего и уличного стилей».

Максим – приверженец классических форм, он старается, чтобы его украшения не были скучными. Он превратил пристрастное отношение к каждому клиенту в кредо марки: «Ни за какие деньги не возьму заказ на изготовление изделия под своей маркой, если человек мне неприятен или я считаю, что данное украшение не подходит владельцу. Я испытываю огромное удовольствие от создания индивидуальных вещей под клиента. Piece unique – то есть в единственном экземпляре на всей планете Земля. Вот это и есть эксклюзив, истинная радость для клиента и дизайнера! Хотя в дизайне, как и во многих других видах бизнеса, зарабатывать можно только на массовом производстве. Этого я и боюсь – выйти в тираж, как другие бренды. Я никогда не стремился, чтобы мои работы оценили миллионы, я люблю быть знаком с каждым клиентом лично».

Защитный актив

MaximiliaN-London ориентирует бизнес на мультимиллионеров и миллиардеров, желающих диверсифицировать портфель своих инвестиций. Максим предлагает владельцам капитала размером не менее 1 млрд долларов инвестировать всего лишь 1% своего капитала в цветные драгоценные камни: «Цифру в 1% подсказал мне клиент. Обладатель 10-миллиардного состояния решил, что для него комфортно “зарыть в камни” 100 млн долларов, чтобы иметь “компактный” актив на случай войны, утраты бизнеса, срочной перемены места жительства или другого форс-мажора».

«В условиях политической и экономической нестабильности в мире драгоценные камни становятся прямым эквивалентом денег, только в более компактной форме. Розовый или голубой бриллиант весом в 30–40 каратов и стоимостью 40 млн долларов, который можно положить в шорты, и в сандалиях на босу ногу прыгнуть в свой Jet и улететь на Карибские острова к синему морю, легко заменяет 400–500 кг американских денег, которые невозможно пронести незамеченными через границу и ввезти незамеченными в другую страну. Все знают пословицу “Деньги любят тишину”. Я ее перефразирую в “Камни любят тишину”. Из данного примера видно, что крупные и дорогие камни являются финансовым инструментом для перемещения крупных денежных сумм между границами, а также для ценных подарков и взаиморасчетов между различными сторонами. При этом вопрос декларирования остается на совести владельца в большей степени, чем при транспортировке крупных денежных сумм», – говорит Максим Арцинович. Крупные инвестиционные банки тоже это понимают – банковские коллекции произведений искусства и драгоценных камней – не что иное, как диверсификация активов, снижающая нерыночные риски. «Я знаю до сих пор несколько семей в Нью-Йорке, которые живут очень достойной безбедной жизнью, продавая по одному камню раз в 5 лет из коллекции иранского шаха Пехлеви, вынужденного эмигрировать после революции. Многие русские дворянские семьи, уехавшие из страны после 1917 года, выжили на Западе, закрепились там, создали бизнесы и дали образование детям только за счет того, что вывезли свои фамильные драгоценности с собой из России».

Максим рассказывает, как в последние 15 лет принимал у себя заплаканных жен и подруг арестованных или убитых друзей бизнесменов, в чьих домах после обысков не осталось денег, а доступ к банковским картам оказался блокирован. Как помогал им обналичить «женский капитал» – понятие, принятое в исламе и привнесенное компанией MaximiliaN-London в круг российских, украинских и казахских клиентов. «Я пытаюсь донести до них информацию, что шкатулка с фамильными драгоценностями должна иметь статус ликвидного актива и оцениваться по рыночной цене, как любой другой финансовый инструмент». При этом он призывает не заблуждаться: цена бриллиантовой тиары в бутике может сильно отличаться от реальной рыночной стоимости. «Вам никогда не удастся выручить у дилера те же деньги, которые вы оставили в ювелирном бутике, переплатив за бренд, историю, легенду, дизайн и маркетинговую составляющую. Перед покупкой дорогого ювелирного изделия в знаменитых ювелирных домах на 5-й авеню в Нью-Йорке, на Бонд-стрит в Лондоне и на Вандомской площади в Париже, если сумма покупки составляет миллионы долларов или евро и украшение имеет вес десятки или сотни каратов, спросите себя сами: “А правильную ли инвестицию я делаю сейчас? Сколько это может стоить через 3 года, через 5, 10 лет? Могут ли мои жена и дети правильно распорядиться этой инвестицией в случае чего?” А напоследок я скажу: у меня есть две фишки, которые я использую в бизнесе и которые отличают меня коренным образом от других ювелирных домов. Все наши изделия являются трансформерами, они сочетаются и взаимозаменяются. Брошь легко превращается в кольцо, колье – в браслет, серьги – в подвески. Множество комбинаций, как в конструкторе Lego. Мы даем клиентам самим думать над своим вечерним или дневным образом и фантазировать. А фантазии клиентов практически безграничны. Вторая наша отличительная особенность в том, что раз в три года, когда вы устаете от чего-либо и вам хочется обновления гардероба и рестайлинга своей ювелирной коллекции, мы совершенно бесплатно рисуем к вашим камням дизайн нового украшения и берем деньги только за переделку изделия. Камни же всегда остаются с вами, в семье, вашим детям. Ведь однажды вы уже совершили эту инвестицию!»

Материал опубликован в SPEAR’S Russia #12(24) под заголовком "Купить “Сердце Ангела”.

Атлас

• Christie’s