Посмотреть на невротическое в живописи можно сейчас на выставке в Третьяковской галере «Мечты о свободе. Романтизм в России и Германии», окторая открыта до 8 августа. Она масштабна, оформлена именитым архитектором Даниэлем Либескиндом, сделавшем из пространства лабиринт, дополнена современным искусством, что показывает связь времен.

Рассматривая полотна Каспара Давида Фридриха, Филиппа Отто Рунге, Иоганна Овербека, Александра Иванова, Алексея Венецианова, Ореста Кипренского, Карла Брюллова и других, проникаясь их жизненной философией, поражаешься, как много романтизм оставил нам в наследство. Его эскапизм и невротическая зацикленность на внутреннем мире человека породили культ героического (романтики первыми полезли в горы, например) и культ мещанства (бидермейер). Он привил миру страсть к руинам, прогулкам по кладбищам и Рафаэлю (его копиям на выставке посвящен целый раздел). Возбудил любовь к родине, иногда слишком оголтелую, как показал XX век с его националистической вакханалией, и тайным обществам избранных (масоны, декабристы, прочие революционеры-утописты). Но главное – романтизм привнес в жизнь и живопись невиданную до того экспрессию. Без Каспара Давида Фридриха, главного немецкого романтика и друга Жуковского, его одиноких людей на картинах, всегда стоящих к зрителю спиной на фоне меланхоличного пейзажа, не было бы, например, «Крика» Мунка.

А еще романтики завещали нам пестовать свое право быть невротиком, иметь душевные травмы и пребывать с ними в гордом одиночестве. Сегодня со всеми этим принято бороться. А может, зря?

Автор – Наталья Шастик.