Наиболее значительный фактор, повлиявший на мировые рынки энергоресурсов за последнее десятилетие, – активное развитие нефтегазовой промышленности в Северной Америке, если не считать увеличения спроса на углеводороды со стороны Китая. О нефтегазовых ресурсах североамериканского континента, запечатанных в сланцевых породах глубоко под землей, было известно уже давно, но только благодаря последним достижениям в технологиях бурения стало возможным получить доступ к этим обширным запасам. В прошлом году использование технологии горизонтального бурения и гидроразрыва пласта в США привело к увеличению выработки нефти с 7 млн до более чем 8 млн баррелей в сутки, что превзошло даже самые оптимистичные ожидания. В конце прошлого года особое внимание уделялось прогнозам Международного энергетического агентства, согласно которым к 2020 году крупнейшим мировым производителем нефти станут США, которые опередят даже Россию и Саудовскую Аравию.

Сланцевый бум способен облегчить положение в экономике США, однако он не может решить всех ее проблем. Очевидно, что это фактор, кардинально меняющий текущее положение в нефтегазовой промышленности, способствующий привлечению крупных инвестиций и получению значительной прибыли. Однако он не приведет к существенному росту рабочих мест. По последним данным Бюро трудовой статистики США даже с учетом сопутствующих рабочих мест нефтегазовая промышленность обеспечивает менее 1% совокупной занятости в стране.

Влияние сланцевого бума на рынок энергоресурсов распространяется далеко за пределы Северной Америки. Благодаря вновь обнаруженным нефтяным богатствам страхи по поводу прохождения пика нефтедобычи ослабли. И мы считаем, что теперь сланцевый бум – один из ключевых элементов угасающего суперцикла. Резкий скачок цен на нефть в последние десятилетия не имеет отношения к общемировой обеспокоенности, связанной с истощением запасов, а, скорее, отражает невозможность увеличить поставки в связи с высоким ростом спроса на развивающихся рынках. На разработку традиционных проектов в нефтегазовой промышленности, как правило, уходят годы, поэтому она не способна быстро реагировать на структурные изменения. Существует тенденция к фиксированию цен на сырьевые товары в прогнозах по будущим производственным издержкам. В свою очередь тренд на снижение себестоимости добычи сланцевой нефти предполагает, что в перспективе цены на «черное золото» в реальном выражении должны уменьшиться.

Несомненно, сланцевый бум на настоящий момент является чисто американским явлением, и его повторение в Европе, Китае или в любом другом государстве крайне сомнительно. Но сланцевые богатства даже одной только Северной Америки имеют огромное значение. При этом благодаря совершенствованию технологий затраты на разработку нефтеносных песков в Канаде также сокращаются. Проигрывают в данной ситуации те нефтедобывающие страны, бюджет которых зависит от доходов, полученных от продажи этого энергоресурса, и высоких цен на него. По результатам других исследований, снижение цен на нефть выгодно крупным импортерам, включая Индию и Японию.

Несмотря на то что в перспективе зависимость Америки от импорта нефти уменьшится, США, скорее всего, не потеряют интереса к ближневосточной геополитике. Рынок нефти охватывает весь мир. И даже если чистое сальдо торговли США однажды сократится до нуля, цены на бензин и дизельное топливо все равно будут отражать изменения мировых цен на нефть и все также сохранят зависимость от ситуации на Ближнем Востоке. Вопрос скорее в том, насколько возрастет заинтересованность Китая в ближневосточной геополитике, учитывая, что он почти догнал США по объемам чистого импорта нефти.