Китай 2022


Олег Ремыга – о том, какие процессы будут определять развитие экономики Китая в ближайшем будущем.

21.12.2021





Тренд первый: управление данными

В последнее время мы столкнулись с рядом громких судебных разбирательств, касающихся крупнейших технологических компаний. Достаточно вспомнить несколько из них: отмену IPO дочки Alibaba Ant Financial (ныне Ant Group), крупнейшей финтех-компании Китая, и последующее «исчезновение» основателя Джека Ма; регулирование в сфере компьютерных игр – ключевой бизнес для компании Tencent; претензии администрации киберпространства Китая (CAC) к крупнейшему агрегатору такси Didi Chuxing. По разным оценкам, из-за действий властей одна только компания Alibaba потеряла за последний год 44% своей капитализации. В результате стали звучать заявления о «великом походе Коммунистической партии Китая» на технологический бизнес страны, борьбе политических моделей и прочее. На поверку причины подобных действий оказываются прагматичнее: систематизация управления персональными данными в стране и стимулирование конкуренции в технологическом секторе.

Китайские технологические компании сформировали вокруг пользователей мощные экосистемы, охватывающие практические все аспекты жизни и учитывающие их уникальные предпочтения. Так, например, экосистема компании Tencent охватывает более 600 различных компаний. Ключевым элементом, соединяющим разнообразными сервисы, является «нефть XXI века» – персональные данные. Логично, что технологические экосистемы Китая в подобных условиях постарались ограничить доступ своих конкурентов к собираемым данным. Так, например, пользователи суперапп WeChat (компании Tencent) не могли пользоваться сервисами Alibaba или Baidu. Более того, к этим данным не было доступа у официальных структур КНР. Внутри экосистем начали формироваться цифровые монополии.

В ряде чувствительных отраслей, таких как банковская деятельность, вообще сложилась парадоксальная ситуация. У финтех-компаний, как, например, Ant Financial, клиентской информации оказалось больше, чем у государственных банков. Масштабы деятельности фактически частной компании стали нести системный риск для финансовой системы страны, поскольку она не подчинялась требованиям кредитных организаций. При попытке проведения IPO на американской бирже инвесторами системно значимой компании стали бы иностранные граждане, что создавало бы угрозу суверенитету финансовой системы страны. Здесь власти в КНР молчать уже не могли. Последовали действия – отмена IPO Ant Financial, применение нормативных требований кредитных организаций к компании и формальный штраф. В этом заключается логика и первопричина действий властей КНР в технологическом секторе страны. Аналогичный подход применяется к компании Didi Chuxing, которая, скорее всего, будет вынуждена провести делистинг своих акций в США в 2022 году.

Пекин внедряет понятную модель: персональные данные принадлежат государству в лице народа, а не частным компаниям. Это сопровождается болезненным процессом внедрения регулирования технологического рынка, что сопровождается временным снижением капитализации отдельных его игроков. Учитывая, что персональные данные затрагивают почти все сферы жизни, то пересборка будет происходить по всем отраслям китайской экономики. К отрасли здравоохранения будет привлечено пристальное внимание в ближайшее время. При этом ряд аналитиков считают, что китайский рынок недооценен и, например, стоимость китайского MSCI index в 13 раз меньше годового форвардного контракта на него.

Тренд второй: новая модель экономического роста

Традиционная модель роста китайской экономики, базировавшаяся на валовых инвестициях и экспорте, уже не в состоянии поддерживать необходимые стране темпы экономического развития. На сегодняшний день в Китае внедряется экономика «двойной циркуляции».

Суть модели заключается в том, что помимо экспортной деятельности (внешняя циркуляция) особое внимание уделяется внутреннему потреблению и развитию именно внутреннего спроса. Полностью отказаться от экспортной деятельности Китай, конечно же, не планирует, но ключевым драйвером экономического роста должно стать внутреннее потребление. На сегодняшний день этот фактор приносит не более 60% ВВП страны.

Модель базируется, с одной стороны, на факте глобального экономического кризиса и соответствующего снижения внешнего спроса и, с другой стороны, на увеличении покупательной способности среднего класса в Китае – страна становится богаче. Так, по данным Госсовета КНР, в 2024 году ВВП на душу населения в КНР превысит $14 000, а к 2032-му размер китайской экономики станет больше экономики США, что означает наличие более 560 млн человек, которых можно отнести к среднему классу. Внутреннее потребление будет расширяться, а значит, отрасли, обслуживающие его, также получат стимул развития. Добавьте сюда еще китайскую ­программу «импортозамещения» и тренд станет очевидным.

Модель экспорта также будет меняться. Китай перестал быть страной «дешевых» экспортных товаров. Уже сейчас транснациональные компании (в том числе китайские) переносят сборочные/текстильные производства в страны Юго-Восточной Азии. Ведь средняя стоимость труда в Китае превышает $1000, что уже больше, например, чем в России. Китайские экспортеры все чаще встраиваются в сложные технологические производственные цепочки, создают интеллектуальные и инновационные продукты, оказываются в верхней части глобальных цепочек добавленной стоимости.

Одновременно с производителем меняются и потребители. Во-первых, богатеющий средний класс требует более качественных продуктов, уделяет больше внимания здоровому образу жизни и чистоте потребляемых продуктов. Во-вторых, повышение качества жизни китайского потребителя приводит к увеличению ее продолжительности. К 2050 году 39% китайского населения будет относиться к категории 65+. И некоторые компании уже активно отрабатывают этот тренд. Так, компания Tangdou – сайт знакомств для поколения 65+ – за два года достигла капитализации свыше $130 млн.

Тренд третий: развитие технологического сектора

Во многом структура нового экспорта Китая отражает как раз третий тренд. Фундаментальной причиной его стремительного развития в Китае стало все то же стремление поддержать экономический рост в стране. Дело в том, что согласно классической модели экономического роста есть три фактора развития: труд, капитал и технологии. Как было сказано выше, рабочая сила в Китае перестала быть дешевой. Эффективность капитала также снижается: каждый вложенный юань дает все меньший эффект на рост экономики. В итоге технологии становятся, по сути, единственным источником экономического роста в стране.

Как многое в КНР, ключевые элементы долгосрочного плана развития отрасли закреплены в национальных программах. В случае с технологических сектором это программы «Интернет Плюс» и «Сделано в Китае 2025».

С помощью программы «Интернет Плюс» запланировано внедрить мобильные технологии, интернет вещей, облачные технологии и управление большими данными в промышленное производство, финансы, здравоохранение, государственное управление и сельское хозяйство. Программа не имеет конкретных сроков осуществления. При этом есть промежуточные цели. Так, к 2020 году было запланировано довести расходы на R&D до 2,5%. По факту в 2020 году этот показатель превысил по различным оценкам 3%. Кроме того, создается соответствующая инфраструктура: 98% населения должны быть обеспечены широкополосным интернетом. Промежуточные результаты очевидны. Так, например, уже сейчас доля электронной коммерции в розничных продажах Китая самая высокая в мире и превышает 53%. Иначе говоря, физический мир проиграл интернету. Для сравнения: в США данный показатель составляет только 15%.

В рамках второй программы «Сделано в Китае 2025» планируется вырастить будущих национальных технологических чемпионов в 10 отраслях национальной экономики: информационные технологии, робототехника, зеленая энергетика, авиация, кораблестроение, электроэнергетика, новые материалы, здравоохранение и сельское хозяйство. К 2025 году до 80% всей продукции в указанных отраслях планируется производить в Китае. Вторым шагом предполагается глобальная конкуренция в данных отраслях с иностранными компаниями.

Для реализации подобного амбициозного плана помимо прямой регуляторной и фискальной поддержки за счет государственного финансирования ($426 млрд) предполагается форсированное создание совместных предприятий с иностранными компаниями, а также поощрение инвестиций в иностранные технологические компании. Очевидно, что, несмотря на торговые войны, китайские инвесторы продолжат свою экспансию за рубеж, а международные гиганты будут создавать совместные предприятия для того, чтобы получить доступ к крупнейшему рынку мира.

Олег Ремыга, руководитель направления Китай, представитель в КНР Московской школы управления СКОЛКОВО



21.12.2021

Источник: Sber Private Banking Outlook 2022


Оставить комментарий


Зарегистрируйтесь на сайте, чтобы не вводить проверочный код каждый раз




Экономика ИИ


Iskusstvennyi_intellekt_i_ekonomika_(rynok)_cover
 

Вышедшая недавно в издательстве Альпина PRO книга «Искусственный интеллект и экономика», пожалуй, одно из самых взвешенных и аргументированных сочинений о том, как технологии уже изменили рынок труда, повлияли на инфляцию, распределение богатства и власти и что будет происходить дальше. Автор, известный британский экономист Роджер Бутл, сознательно дистанцируется и от лагеря технооптимистов, убежденных, что роботы и искусственный интеллект обеспечат нам райскую жизнь, и от сторонников апокалиптического сценария, в котором ИИ поработит человечество. В увлекательной и доступной манере Бутл, вооружившись цифрами и результатами исследований, рисует очень рациональный и убедительный сценарий того, как революция в области искусственного интеллекта затронет всех нас. С разрешения издательства WEALTH Navigator воспроизводит фрагмент этой книги.