«Подсолнухи» Ван Гога практически вянут за стеклом на вершине этого 42-этажного небоскреба в Синдзюку – том самом районе Токио, который послужил вдохновением для фильма «Бегущий по лезвию». Сейчас мало кто приходит на них посмотреть. У туристов есть галереи и покруче в других районах Токио, а поклонники Ван Гога среди растущей армии пожилых жителей города уже видели картину много раз.

«Подсолнухи» были источником гордости для японцев. Когда картину приобрела страховая компания Yasuda Fire and Marine Insurance, страна переживала всплеск уверенности в себе, который задним числом оказался лишь высокомерием. Экономический рост не мог продолжаться вечно. За «Подсолнухи» Yasuda заплатила в три раза больше предыдущей рекордной суммы, когда-либо отданной за произведение живописи, – 24 млн 750 тыс. фунтов стерлингов.

Сегодня эта картина в музее «Мемориал Сэйдзи Того», принадлежащем японской страховой компании Sompo. Рядом с ней висят «Яблоки и салфетка» Сезанна и «Аллея на Алискамп, Арли» Гогена. Объясняя, почему ее отдали, арт-дилер Хидето Кобаяси говорит: «Там не так много искусства». Когда-то Кобаяси купил Сезанна за 200 млн иен. К тому времени, как картина оказалась в музее в 1990 году, говорит Кобаяси, ее цена достигла 3,7 млрд иен (15 млн фунтов стерлингов).

В те времена на японском рынке искусства развернулась бурная деятельность, так как Япония наслаждалась плодами легких денег благодаря тому, что ее центральный банк начал принимать меры по борьбе с экономическим спадом. Это сделало кредиты легкодоступными (до тех пор, пока экономика не треснула по швам), и миллиарды долларов были потрачены на искусство. Представитель Yasuda Ацуси Инатоми не согласен с тем, что Япония тратила слишком много. «У нас есть значительные активы», – сказал он в интервью New York Times. Многие другие покупали, чтобы просто перепродать позже, так как стоимость картин продолжала расти.

Тучные времена длились до 31 декабря 1989 года: биржевой индекс Nikkei все 1980-е годы оставался на рекордно высоком уровне. Но после открытия торгов в 1990 году акции стали падать и к августу потеряли половину своей стоимости. Когда началась серия банкротств, пришло понимание того, что это был далеко не обычный кризис. Yasuda тоже не смогла избежать этой участи, хотя полотно Ван Гога осталось в Японии.

Богатая коллекция

Сегодня произведения западного искусства разбросаны по всей Японии. В столице есть большие галереи, но это далеко не все. «Мечта о Венере» Дали висит в одной из галерей Хиросимы; на семь картин Ротко выделен отдельный зал в малоизвестном музее в городе Тибе; в Северной Японии, в городке Аките, есть произведения Пикассо, Гойи и т.д.; произведения Шагала и Моне можно встретить по дороге в Ямагату; и этот список можно продолжить.

Частным образом в Японию попало еще больше работ. «Был проведен ряд крупных сделок, но это произошло в обход аукционов, – рассказал Spear’s один хорошо информированный источник в Европе. – “Кран” был выключен где-то в 1988 или 1989 году». Найти следы этих работ почти невозможно. «Если японцы хотят конфиденциальности, то они действительно делают все конфиденциально», – улыбается он.

На это существует много причин. Некоторые покупатели были членами организованной преступности и искали пути отмывания своих грязных денег, другие просто хотели держаться подальше от налоговых органов. Более того, японцы вообще традиционно хранят свои произведения искусства под замком. В сокровищнице Сесоин в городе Наре содержится 9 тыс. произведений, имеющих культурное значение, многие из них датируются VIII веком и хранятся вдали от посторонних глаз. Небольшая часть этой коллекции демонстрируется на ежегодной выставке, но большинство произведений свет никогда не увидят.

Аукционные дома проводили в Японии множество открытых торгов. В 1990 году Кобаяси работал над сделкой по продаже двух картин общей стоимостью 160 млн долларов: «Портрет доктора Гаше» Ван Гога и «Бал в Мулен де ла Галетт» Ренуара. Покупатель, Реэй Сайто, президент гигантской компании – производителя бумаги, занимавшей лидирующие позиции в префектуре Сидзуока, жаждал заполучить их любой ценой. «Мой принцип – получать то, что я хочу, неважно, какой ценой», – заявил он тогда СМИ. Позже Сайто сообщил, что хотел бы, чтобы картины кремировали после его смерти вместе с ним, однако общественный резонанс заставил его быстро пойти на попятную.

Кобаяси мало что смог сказать о Сайто, но подтвердил, что тот был не один такой. «Около трети известных произведений западного искусства в Японии находится в частных коллекциях, – сообщил он. – Часть из них в конечном итоге выставят на всеобщее обозрение. Некоторые могут создать галереи, чтобы показать свои коллекции».

Однако многие произведения были распроданы. Сам Сайто в итоге оказался замешан в скандале, когда его обвинили в подкупе политика в процессе нелегальной сделки по покупке земли. Его компания была поглощена конкурентом, а полотна Ван Гога и Ренуара ушли с молотка за половину цены, которую когда-то заплатил Сайто.

Томонори Цурумаки – один из современников Сайто. Будучи дилером недвижимости, чьи активы включали ипподром, Цурумаки в 1989 году выложил 51,6 млн долларов за «Свадьбу Пьеретты» Пикассо. В дальнейшем его также постигли финансовые трудности, отправившие «Пьеретту» в удивительное путешествие. Картина была передана строительной компании под названием Hazama, которая, в свою очередь, набрала долгов и использовала полотно в качестве залога для получения кредита от компании Lake. Карточный домик, однако, продолжал разваливаться, и удача отвернулась и от Lake, которая была продана GE Capital в США в 1998 году. Оттуда картина попала в банковский сейф Mitsui, после чего исчезла из поля зрения.

Вернее, исчезла до своего появления в 2015 году. Тогда просочилась информация, что русский миллиардер Дмитрий Рыболовлев за 1,9 млрд евро приобрел у швейцарского арт-дилера Ива Бувье 37 картин, в числе которых была и «Свадьба Пьеретты».

Жизнестойкость

Не все произведения искусства, находившиеся в частных руках, покинули Японию. Многие частные галереи по-прежнему открыты, даже несмотря на то что посетителей у них меньше. И экономический «мыльный пузырь» породил не только проигравших. Некоторые до сих пор владеют своими коллекциями.

«Хотя в 1980-е годы было, конечно, много спекулятивных покупок… в Японии есть очень важные частные коллекции и собрания частных музеев, – утверждает источник в Европе. – По какой-то причине – вероятно, экономической – они себя совершенно не афишируют. Но я могу заявить, основываясь на своем личном опыте, что мы по-прежнему организуем там продажи».

Кобаяси говорит, что, несмотря на меняющиеся времена, некоторые картины остаются в Японии, потому что в них выгодно вкладывать деньги: «Иена сегодня стоит больше. Тогда доллар стоил 150 или 160 иен, сейчас за него дают примерно 125 иен – разница где-то 25%. Это означает, что все, чем вы сегодня владеете, стоит на 25% меньше (если продавать за иностранную валюту). Но хотя в валюте стоимость падает, сегодня за произведения искусства люди платят больше, как мы видим на примере “Игроков в карты” Сезанна (за которых катарцы якобы заплатили 250 млн долларов). Так что, если люди покупали себе полотна Уорхола или Пикассо, то есть такие работы, которые можно выставлять в престижных музеях, то у них и сейчас по-прежнему хорошо с финансами».

В Токио упорно ходят слухи о зданиях, переоборудованных в «домашние музеи произведений искусства» для состоятельных руководителей компаний. Но как ни старайся, никто не называет ни сами картины, ни их владельцев. Однако ситуация совсем не та, что была в эпоху экономического бума. «Чтобы создавать коллекции, необходимо основать фонд и продолжать покупать и продавать произведения искусства, взвинчивая цены, пока они не стабилизируются, – говорит Кобаяси. – Япония больше не может этого делать из-за слабости своей экономики».

Сейчас появились другие игроки: покупатели из России, Китая и Катара бьют все рекорды. Продержатся ли сегодняшние коллекционеры, выкладывающие колоссальные суммы? «Я немного более скептически отношусь к китайскому рынку, чем большинство моих коллег, – говорит выше­упомянутый источник в Европе. – Только что стало известно, что один из самых крупных покупателей (Уорхола и т.д.) был привлечен к суду и что на самом деле он закупал картины для кого-то другого, и весьма вероятно, что он скоро сам окажется в тюрьме! Но это уже совсем другая история».