На фотографиях Евы Раузинг, опубликованных в газетах после ее смерти, она запечатлена такой, какой ее хотели бы вспоминать друзья: широкая улыбка, растрепанные светлые волосы – представительница семьи, создавшей Tetra Pak, и одна из богатейших женщин Великобритании, Ева повернута к камерам и к миру своей жизнерадостной стороной. К счастью, нигде нет фотографий ее тела in situ или на носилках, хотя уродство всегда было в почете у средств массовой информации. Журналисты сделали вывод, что, как написал Гарри Маунт из The Daily Telegraph, «если у вас зависимость, то деньги и положение в обществе не помогут, они всего лишь на время сдержат проявление неизбежных последствий пристрастия к наркотикам». У состоятельных людей, добавил он, есть дорогие адвокаты и горничные, чтобы поддерживать видимость благополучия.

Эти наблюдения верны, но не раскрывают сути вещей. Хайнетам под силу защитить свой образ и создать иллюзию безупречности, но в результате их проблемы остаются незамеченными и потому нерешенными. Продолжительная зависимость среди обеспеченных персон – длинная череда отказов говорить правду деньгам. Частные школы боятся сообщить о пагубной страсти родителей, потому что не хотят, чтобы к ним перестали отдавать детей из богатых семей, имиджмейкеров нанимают, чтобы хранить неприятные истории в тайне от газет, элитные реабилитационные центры никогда не пустуют, а дорогие адвокаты разбираются с тяжелыми последствиями, коснувшимися супругов, детей и капитала. Все это делает жизнь людей, сломленных наркотиками, радужной при взгляде со стороны. Зависимость от этого только усиливается, а лечение замедляется.

Незаметная зависимость

Преподаватель одной из лондонских частных школ заявила, что ее учебное заведение заботилось бы больше о собственной репутации, нежели о благополучии ученика, если бы выяснилось, что один из его родителей наркоман: «Когда речь заходит о наркотиках, учителя утверждают, что они, как наставники, следят за этим, однако на самом деле учителя и так загружены сверх меры и стараются не привлекать полицию. Многие боятся задеть репутацию школы, опасаются, что родители рассердятся и учебное заведение лишится дохода». Она добавила, что учителя считают невозможным «беседовать с детьми о вреде психотропных препаратов, когда их родители принимают наркотики дома».

Медики – эксперты по вопросам наркозависимости – утверждают, что состоятельные люди часто не обращают внимания на свои проблемы, потому что изолированы от мира своим богатством, советниками и обслуживающим персоналом. Взять, к примеру, горничных, которые, согласно некоторым источникам, неделями дежурили у Евы Раузинг, как будто не замечая ее состояния, хотя его можно было бы улучшить, пока она была жива. Доктор Эндрю Паркер, лечащий психиатр
и специалист по зависимости в Capio Nightingale, частном госпитале в Мерилибоуне, где, как выяснилось, какое-то время лежал супруг Евы Ханс Раузинг, знает, что богатые люди могут долго оттягивать негативные последствия своей зависимости: им не грозит потеря работы, деньги у них внезапно не заканчиваются, они не рискуют быть арестованными, бродя по улицам в поисках наркотиков, а если их по какой-то причине все-таки задерживают, они нанимают адвокатов, и те вытаскивают их из тюрьмы. Именно так поступили Раузинги, которые однажды вздумали принимать наркотики в американском посольстве, но были замечены.

Посмотрите на актера Оскара Хэмпфри: он написал в Daily Mail (судя по всему, без всякой иронии), что из-за своих проблем с наркотиками он превратился в «наркомана с собакой, что попрошайничает на улице и которого мы ежедневно встречаем по дороге на работу», за тем только исключением, что у него не было собаки и была крыша над головой. Эффект «освобождения», по словам доктора Паркера, проявляется в том, что «проблема становится все глубже, развивается и психологическая, и физиологическая зависимость. Вещества извращают систему положительной мотивации, захватывают жизнь».

Механизм отрицания

Изоляция мест отдыха обеспеченных людей тоже не способствует осознанию проблемы: что происходит на Барбадосе, остается на Барбадосе. Газета Evening Standard процитировала «нью-йоркского писателя», рассказавшего, что «употребление наркотиков было привычным явлением даже в некоторых гламурных дорогих ресторанах, когда посетители надолго пропадали во время ужина, и никто этому не удивлялся». (В районах южного Лондона все то же самое, но не так гламурно.) Более того, атмосфера «избранного общества» либеральна ко всякому неподобающему поведению.

У читателей наверняка есть опыт пребывания на вечеринках, где некоторые гости пропадали в уборных, а потом возвращались в более приподнятом настроении, и тут даже комментарии не требуются. Все это происходит в обычном обществе, не говоря уже о том, что при необходимости богатые люди могут запросто собрать вокруг себя «массовку», бесплатно раздавая выпивку и наркотики. Такие тусовщики – нечто вроде общественных амортизаторов. При обсуждении этой темы часто возникают слова «приемлемо» и «так принято». Когда культура, будь то в Лондоне или на Барбадосе, крутится вокруг наркотиков, те, кто подсел на какие-нибудь запрещенные вещества, видят себя просто частью общества, где это приемлемо.

Одна журналистка высказала мнение, что нет причин обличать знаменитость в злоупотреблении наркотиками, если это может помешать взаимовыгодным отношениям. Более того, публицисты и имиджмейкеры знаменитостей и богатых персон могут выдавать зависимость за усталость или стресс. Существует, в конце концов, последний довод, почему не нужно предавать гласности зависимость хайнета: от этого он может еще сильнее пристраститься к наркотикам, а ведь только что начал лечение; не важно, впрочем, правда это или нет.

Стив Коул, управляющий терапевтическим отделом в Cygnet Health Care, сети госпиталей, специализирующихся на психологических проблемах со здоровьем, говорит, что у богатых людей вырабатывается уникальный механизм отрицания. «Некоторые пациенты, страдающие от проблем с алкоголем, могут заявить: “У меня нет проблем с алкоголем, потому что я: а) пью вино; б) пью дорогое вино”». Добавьте к этому чрезмерную самоуверенность, основанную на финансовом успехе: «Они твердо убеждены, что в состоянии контролировать последствия своего алкоголизма или наркомании, потому что привыкли контролировать свой бизнес, – говорит Коул. – Они могут позволить себе все и убеждены, что “это делает их неким образом невосприимчивыми к зависимости”». Итогом в описанной ситуации обычно становится чувство стыда: миру знакомы примеры, когда наследники известных семей позорили фамилию своим пристрастием к запрещенным веществам. Если не справиться с проблемой, то стыд приведет только к еще большему злоупотреблению.

Элайза Хебдич из Farrer, специализирующаяся на семейной адвокатуре, утверждает: зависимость – невероятно распространенная проблема среди богатых людей. И в доказательство она приводит тот факт, что у нее самой всегда имеется в работе хотя бы одно дело по обвинению в злоупотреблении алкоголем, наркотиками или связанное с другими видами зависимости. Многие продолжают, по словам Хебдич, «функционировать под алкоголем», пока не произойдет какое-нибудь событие, после чего они уходят в запой. И только когда уже дети окажутся в опасности, члены семьи оповестят адвокатов, ведь иначе вмешается государство, но тогда уже будет поздно.
Если учесть, что, с одной стороны, есть обслуживающий персонал, который занимается домашними делами (отводит детей в школу, одевает родителей, прибирает в доме, скрывает последствия приема наркотиков), а с другой – косметическая хирургия, позволяющая восстановить внешность, то в такой ситуации даже сами хайнеты могут обмануться: если они отлично выглядят, может, все и вправду отлично?

Природа зависимости не меняется из-за общественного положения или статуса. Чистота наркотиков может быть выше, место их употребления, будь то Кадоган-сквер или Карибы, популярнее, но здоровье остается здоровьем, а люди остаются людьми, вне зависимости от капиталов. Единственное, чем деньги могут помочь обеспеченным людям, попавшим в эту западню, так это оттянуть признание проблемы и создать вокруг себя спокойный разрушительный мир.