В недавней статье The New York Times упоминалось, что председатель совета управляющих Федеральной резервной системой США Бен Бернанке стал главным клиентом рынка произведений искусства. Несомненно, федеральная политика валютного стимулирования, или, как они это называют, покупка долгосрочных активов, стимулировала верхнюю часть арт-рынка. Достаточно взглянуть на продажи Christie’s Contemporary в мае, когда был поставлен рекорд для отдельно взятого аукциона: 495 млн долларов, из которых 58 млн – за Поллока, семь лотов за 20 млн и двенадцать рекордов по продаже работ определенного художника.

Федеральные ежемесячные покупки на 85 млрд долларов привели к накоплению более 2 трлн долларов долгосрочных активов. Это искусственным образом снижает размер процентной ставки, толкая доходный капитал на рынок ценных бумаг, который, в свою очередь, растет, увеличивая и доверие к нацеленным на арт-рынок фондам, доступным частным коллекционерам.

Срок Бернанке на его посту истекает в следующем январе, но возможный преемник, либерал Джанет Йеллен, заместитель председателя совета управляющих Федеральной резервной системой, по слухам, настолько же ярая поклонница валютного стимулирования, так что в будущем доллар будет двигаться в одном направлении – вниз. Он уже потерял около 10% своей покупательной способности с момента прихода Барака Обамы к власти, и это толкает инвесторов на поиски прочных активов, что объясняет устойчивость золота (до последней коррекции), недвижимости и предметов искусства.

Неуверенность является двигателем верхней части арт-рынка, и только частично благодаря Бернанке. Надо сказать, что слишком большая неуверенность, как в 2007-м и 2008-м, привела к спаду арт-рынка, но в малых количествах она повышает его привлекательность в качестве тихой гавани. Во многих странах безработица среди молодежи достигла катастрофических значений (56% в Испании, 64% в Греции), Испания в депрессии, Германия не желает брать на себя ответственность за всю Европу, Китай замедлился, а США еле теплятся.

Результат этой суматохи можно было наблюдать во время продаж импрессионистов, модернистов, а также послевоенного и современного искусства на Sotheby’s и Christie’s в мае, когда цены на особенно важные картины достигли заоблачных цифр. Например, работа Поллока была продана за 58 млн долларов (при эстимейте 25–35 млн), «Женщина в шляпе с цветами» Лихтенштейна ушла за 56 млн, Onement VI Барнетта Ньюмана – за 44 млн, а «Яблоки» Сезанна – за 42 млн (эстимейт – 25–35 млн).

Русские и китайцы были самыми активными. Русские делали ставки на работы Василия Кандинского, Хаима Сутина, Эдуарда Вюйара и Винсента Ван Гога, а также выиграли торги за «Вазу с пионами» Пьера Огюста Ренуара. Работа Сутина «Маленький булочник» 1927 года ушла за 18 млн долларов с эстимейтом 16–22 млн и предположительно куплена китайским коллекционером.

Оншорный вариант

Дополнительный фактор, взвинчивающий цены на арт-рынке, – капитал, уходящий из офшоров из-за ужесточения условий в таких налоговых оазисах, как Швейцария и Лихтенштейн. Даже Сингапур, больше всех выигравший от швейцарского закона о раскрытии налоговой информации, был вынужден принять закон, по которому уход от налогов является преступлением.

По оценкам Bloomberg’s Billionaires Index, более 30% из 200 богатейших людей с активами, превышающими 2,8 трлн долларов, контролируют хотя бы часть своего капитала через офшорные структуры. Таким образом, огромные суммы нуждаются в новом офшорном убежище, и очевидно, что арт-рынку это выгодно. Киприотские сбережения улетучатся, как только на острове ослабят обменные ограничения.

Инфраструктура и освещение арт-рынка также развиваются. Растет количество консультантов, страховщиков, комментаторов, служб доставки, фондов и блогеров. А 2 мая в Лондонской королевской академии состоялась седьмая ежегодная конференция по инвестициям в искусство, на которой присутствовало множество журналистов, аукционистов и арт-статистиков. Первый семинар был озаглавлен «Искусство инвестирования» и сводился к «интеграции “страстных” вложений в стратегию управления капиталом без лишних эмоций».

Отсюда следует проблема: несмотря на стремление низвести искусство до уровня commodity, которое поддается оценке подобно акциям и облигациям, стоимость произведений зависит от их способности передавать эмоциональную силу, импульс. В противном случае это были бы просто картинки. У великого искусства есть метафизический и эмоци­о­нальный заряд, который сложно описать словами.

Для высшего класса

Несмотря на всю эту шумиху, взрыв активности в верхних эшелонах арт-рынка не распространится на средний и низший классы художественных работ, где спрос сильно зависит от региона. По словам экономиста Клэр Макэндрю, которой руководство Европейской ярмарки изящного искусства (European Fine Art Fair – TEFAF) в Маастрихте поручило писать ежегодный отчет об арт-рынке, США отняли у Китая первое место по продажам предметов искусства. Она подсчитала, что мировые продажи предметов изящного и декоративного искусства сократились на 7% в 2012-м, нивелировав таким образом рост 2011 года.

Макэндрю подытожила: «В отличие от бума 2005–2007 годов, когда рынок успешно развивался, или двух последующих лет, когда он остановился, за два прошлых года смешались капиталы разных стран, секторов и частных компаний». Она добавила, что продажи в 2011 году поддерживались на плаву китайскими аукционами, но в 2012-м продажи в Китае уменьшились на 24% – до суммы 13,7 млрд долларов, которая за прошлый год выросла на 5% – до 18,6 млрд. Продажи фактически встали в Британии и предсказуемо сократились во Франции, Германии и Италии.

Несмотря на падение китайского спроса на искусство в 2012 году, Китай по-прежнему видится как наиболее вероятный двигатель роста (наряду со странами Персидского залива) на протяжении ближайшего десятилетия, так что Christie’s и Sotheby’s туда агрессивно внедряются. Christie’s получил лицензию на торговлю на этих территориях, а Sotheby’s тем временем объединился с GeHua для создания совместного предприятия в 2014 году. TEFAF тоже объединились с Sotheby’s и организовали TEFAF Beijing, который, по их ожиданиям, впервые пройдет в 2014 году.

Перспективы для предметов со средним и низким рейтингом остаются неопределенными, тогда как лучшие лоты будут чрезвычайно востребованы, пока Бернанке не перекроет источник финансирования. Остается только гадать, что после этого произойдет. А до тех пор ждите захватывающих дух сообщений о рекордных продажах, о все большем влиянии художников на мировую элиту, о невероятных суммах, которые выложат новоиспеченные магнаты и бывшие темные лошадки вроде хайнетов из Грузии, Казахстана и Монголии, ну и о том, что половина жителей Нью-Йорка или Лондона станут консультантами по искусству, убеждающими вас срочно купить нового художника, о котором вы даже не слышали. 

Атлас

• Christie’s