Танзанит – синий или фиолетовый драгоценный камень – встречается исключительно на северотанзанийском плато Мерелани. Дорожает не только из-за роста спроса, но и из-за того, что скоро все его залежи будут выработаны. Турмалины встречаются по всему миру, но параибские турмалины, которые добывают в Бразилии и которым медь придает насыщенные оттенки синего и зеленого, ценятся высоко и продаются за десятки тысяч долларов из расчета на карат. И это лишь два вида камней, цены на которые последнее время непрерывно повышаются.

«Сколько я работаю в Bonhams, а пришла я сюда в 2010 году, столько лет подряд карат танзанита дорожает, и сейчас камень становится еще более мейнстримовым, – замечает Сьюзан Эйблс, глава американского ювелирного сегмента дома. – Пока, если брать удельный вес, драгоценные камни дорожают быстрее. Но полудрагоценные тоже дорожают. Так, невероятно выросли продажи элитных опалов. За последние десять лет рынок изменился, открылись азиатские рынки. Появилась огромная масса новых покупателей, которых интересуют разные камни, камни с оптическими эффектами. Прекрасные, изысканные александриты, например».

Ставка на цвет – один из главных трендов последних лет в производстве драгоценных и полудрагоценных камней. На фоне гегемонов – белых бриллиантов – цветные камни заметно выросли в цене.

Краеугольные камни

Иэн Хэрботтл – глава Gemfields, крупнейшего мирового поставщика цветных камней, чьи акции торгуются на Лондонской бирже в секции альтернативных инвестиций. Родился в Южной Африке, отец работал в алмазной индустрии. С 2001 по 2011 год Иэн помогал наращивать долю на рынке танзанитов фирме Tanzanite One, был ее руководителем. Вместе с Gemfields надеется сделать, по сути, то же, что сделала во второй половине XX века De Beers, но только не на рынке белых бриллиантов, а на рынке африканских рубинов и изумрудов.

«До сих пор бриллианты были безопасным активом, и, наверное, им остаются. Хотя цветные камни ценились задолго до них, – рассказывает Хэрботтл. – Последние 50–100 лет рынок бриллиантов лучше оформлен, в чем большая заслуга De Beers, а с недавних пор и других. У сектора же цветных камней формы как таковой не было, и поэтому его забыли. Но здесь есть возможности. Людей, покупающих цветные камни, стало определенно больше, и я убежден, что этот рынок дает покупателям куда лучшие возможности, ведь цветные камни снова входят в моду, а темпы роста их ценности как инвестиций значительно выше, чем у большинства бриллиантов».

Спикер вспоминает Граффовский рубин (Graff Ruby). В феврале 2006-го Лоренс Графф потратил на камень в 8,62 карата 3,6 млн долларов. Затем продал его греческому финансисту, а в ноябре прошлого года на женевском аукционе Sotheby’s выкупил обратно за 8,6 млн, или рекордный 1 млн за карат. Для восьми с половиной лет рост серьезный.

Эйблс из Bonhams это мнение разделяет. «Сегодня на рынке цветных камней идут огромные перемены, – делится она наблюдениями. – Недавно я нашла два одинаковых по качеству и размеру кашмирских сапфира, по шесть карат каждый. Один продали в 2008-м, другой – в 2013-м, и за это время цена увеличилась на 900%, представляете? Ни один из них не был подписан, и это показалось мне знаковым явлением. По всему спектру элитных камней мы видим такую картину. Сапфиры отовсюду (из Кашмира, из Бирмы, даже прекрасные цейлонские камни), изысканные колумбийские изумруды и прекрасные бирманские рубины продаются по невероятным ценам. И не забывайте о натуральном жемчуге».

Доходность для смелых

У Ваши Домингеса несколько иной взгляд на рынок. В алмазную индустрию он пришел в 1999-м. Вначале Домингес выстроил международную оптовую компанию, которая продавала камни дилерам и ретейлерам со всего мира и достигла оборота в 40 млн долларов в год.

«Я пришел к пониманию, что алмазная индустрия более многослойна, чем традиционные отрасли, и что каждое звено цепочки поставок делает большую наценку, – объясняет Ваши. – Тогда у меня появилась идея развернуть прорывную бизнес-модель и связывать знакомых добытчиков и огранщиков напрямую с конечными потребителями, минуя три звена цепочки поставок (или, другими словами, убирая посредников)». Домингес запустил vashi.com, и сегодня это популярный ювелирный онлайн-бренд.

По прогнозам, если не будет открыто крупного месторождения, то после 2020 года объемы добычи алмазов будут ежегодно сокращаться. А если прибавить подъем интереса к бриллиантовым украшениям со стороны потребителей из стран БРИК, то это будет означать «внушительную доходность для смелых», говорит Ваши. Пока же инвесторам следует присмотреться к фантазийным бриллиантам. С 2006 по 2014 год их стоимость выросла в среднем на 154%. Выходить на этот рынок лучше всего через один из видных аукционных домов: в них концентрируется явный глобальный аппетит к средним и крупным фантазийным камням. Торги Ярко-желтым граффовским (Graff Vivid Yellow) и Синим (The Blue) это показали. Первый был продан в мае 2014-го за 16,3 млн долларов, второй на следующий день – за 23,8 млн.

В целом и в частности

С инвестиционной точки зрения огромной разницы между покупкой камней отдельно и покупкой их в составе изделия нет, хотя ряд ведущих игроков индустрии предпочитают второй вариант. «Камни во многом как пигменты в картинах, – сравнивает Хэрботтл. – Людям важно движение кисти, поэтому ценность полотна значительно выше, чем ценность пигмента». При Иэне под крыло Gemfields вошла Fabergé.

«Было время, когда De Beers по разным причинам убеждала потребителя, что ценность ювелирного изделия – в камне, – свидетельствует он. – По-моему, это легкое лукавство. Я твердо верю (и, собственно, в Fabergé мы это и пытаемся делать), что в потребителя нужно снова вселять идею о том, что хотя камни и прекрасны, работа, которая когда-то была вложена в предмет наследия неким ювелирным домом, заслуживает признания».

Эйблс соглашается: «Если на кольце стоит подпись типа “Cartier”, то ценность от этого увеличивается. В прошлом году Bonhams за два с лишним миллиона долларов продал в Гонконге коллекцию идеальных неоправленных бриллиантов с рейтингом XXX. Мы предлагали их как гарнитур для ожерелья. Специально их отобрали и в самом привлекательном для покупателя виде представили».

Безусловно, Сьюзан рекомендует продавать ценные предметы на торгах. Главным образом потому, что результат абсолютно прозрачен, однако есть и другая причина: выход на самое большое число заинтересованных сторон со всего мира.

«Оценки цветных камней мы повысили, и это отражает наши представления о том, куда движется рынок, – констатирует эксперт. – Недавно Bonhams продал в Гонконге прекрасный изумруд, никоим образом не доработанный и очень чистый. Ушел за 93 тыс. долларов за карат. Это много… Большинство бриллиантов покаратно стоят дешевле».

«Сейчас самый быстрорастущий наш рынок – это Азия, – сообщает менеджер аукционного дома. – Там очень много хайнетов, которые покупают на торгах. Это часть культуры, менталитет. Это умные, толковые покупатели, и у них много ликвидности. Так что на данный момент это очень горячий рынок».

Факторы волатильности вроде политической напряженности в России заставят некоторых ультрахайнетов пополнить портфели материальными, движимыми активами вроде драгоценных камней, но нынешний инвестиционный успех цветных камней связан не столько с их редкостью, сколько с изменением предложения, перераспределением капитала и просвещенностью потребителей. Gemfields наращивает масштабы добычи рубинов и изумрудов, проводит хорошо организованные аукционы в Сингапуре и напоминает миру, что лучшими друзьями инвесторов могут быть не только белые кристаллы.