Австралийская жемчужина


Долгие годы приморский городок Брум славился своим перламутром, и далеко не сразу приезжие обратили внимание на его чудесные пляжи. Однако и сегодня пройти (проплыть) по следам охотников за жемчужинами и пообщаться с ними лично – не менее серьезная причина навестить Брум, чем местные морские красоты, уверен Стэнли Джонсон.

28.07.2017





Если вы правильно распланируете поездку на северо-западное побережье Австралии, то вам, вероятно, удастся попасть на захватывающее действие в Бруме – «Лестницу на Луну». Придется слегка потрудиться, чтобы узнать точную дату ближайшего квадратурного отлива, когда полностью обнажается берег залива Рубак, но это, безусловно, стоит того. На место нужно прибыть задолго до восхода луны, чтобы полностью насладиться открывающимся зрелищем.

Я добрался до террасы гостиницы Mangrove Hotel на пять минут раньше положенного. Толпы людей уже здесь, смотрят в темноту с напитком в руке. Официально восход луны – полный лунный восход, если быть точным, – в 8:35 вечера. Десятью минутами ранее, в 8:25 по моим часам, глубокое красно-золотое зарево начало наполнять небо. Затем, словно дива, выходящая на сцену во всей красе, появляется и сама луна. Но воды залива Рубак, представшие перед нами, отошли так далеко, что лунный свет отражается не в поверхности самого моря, а в огромной туче брызг. Из-за некоей особенности местной топографии и возникает знаменитая «Лунная лестница» – сверкающий серебряный путь к небу, который при ясной погоде и соответствующем отливе встречается, насколько мне известно, только в Бруме и нигде больше.

Во время своего пребывания в Бруме я жил в Pinctada McAlpine House, восхитительном бутик-отеле, принадлежавшем Мэрилин Паспали, директору известной компании Paspaley. Отель назван в честь Pinctada Maxima, жемчужной устрицы, с которой столь тесно связаны слава и удача города. Этот столетний дом был первым, который лорд Алистер Макалпин купил и восстановил, когда приехал в Брум еще молодым человеком в начале 1970-х.

В Великобритании лорд Макалпин, вероятно, в большей степени известен как знаток и коллекционер изобразительного искусства, а также как человек, который, будучи в течение многих лет казначеем Консервативной партии, помог Маргарет Тэтчер три раза подряд победить на выборах. Однако каким бы огромным ни было данное достижение, я не могу не подозревать, что роль Макалпина в преобразовании Брума оставит в истории столь же значительный след.

В своих мемуарах «От бэгмена до свэгмена» он великолепно описывает волшебную атмосферу этого места: «Брум стал для меня любовью с первого взгляда. Я влюбился в цвета, свежесть воздуха и прежде всего – в размеренную леность этого места. Брум виделся мне удивительно романтичным – создавалось впечатление, что буканьеры все еще бродят по его улицам. В городских кабаках можно было приобрести жемчужины: ловец вытаскивал из кармана носовой платок, но не чтобы высморкаться, а дабы продемонстрировать жемчужины, завязанные в его уголках».

Однако у Макалпина было свое видение Брума. По его словам, «старые здания были неказистыми, а потому еще более аутентичными… Каждый мой шаг, каждая моя инвестиция были пронизаны желанием превратить усталый старый город в современный туристический курорт, не разрушив при этом душу этого удивительного места».

Сокровище на вырост

На следующее утро Мэрилин отправила меня в Музей кораблей для добычи жемчуга. В период расцвета Брума здесь, вероятно, работало более 100 подобных судов. Сейчас в музее осталось лишь два экспоната.

Мне повезло, что Невилл Поелина был моим гидом. Абориген Невилл рассказал: «Я был последним тяжелым водолазом в Бруме. Начал спускаться под воду, когда мне было 14, а закончил в 36. Сейчас мне 54 года». В музее представлены не просто два насто­ящих корабля, но и полный комплект снаряжения. Невилл указывает на один из шлемов. «Когда закрепляешь этот шлем на водолазном костюме, он один весит 40 кг. Каждый сапог – по 15 кг. Общий вес достигает 180 кг – втрое больше веса тела».

Среди мужчин, которые проводили дни напролет, ныряя на глубину недалеко от пляжа Восьмидесяти миль к югу от Брума или на севере, в Кинг-Саунд, была высокая смертность. Они рисковали жизнью и часто отдавали ее ради очень небольшой личной выгоды. Брумские ловцы жемчуга при этом не искали жемчуг как таковой (хотя, конечно, ценили любой натуральный жемчуг). Основой промышленности считались великолепные раковины устрицы Pinctada Maxima с их блестящим перламутром. Из него изготавливали сотни наименований – от орнаментов до пуговиц. В лучшие времена тонна раковин жемчужных устриц могла принести на рынке до 500 фунтов стерлингов.

«Исторический» Брум действительно многим обязан устрице Pinctada Мaxima, но и современный Брум тоже. В то время как в дни «перламутровой лихорадки» целью было найти и продать перламутр, сегодня акцент сместился на производство культивированного жемчуга. Действительно, Брум и окружающие его моря в настоящее время производят чуть ли не лучшие культивированные жемчужины в мире.

Мэрилин пригласила меня провести день на борту «Паспали IV», «материнского корабля», в парке судов для аквалангистов и ферм с жемчужными устрицами, которые разбросаны начиная с юга от Брума по всему побережью до самого Дарвина. Провел меня по всему судну Марк Александер, капитан. Он работает в компании уже 30 лет.

«Мы не производим жемчужных устриц, – твердо заявляет он, – мы их выращиваем». И объясняет всю сложность процесса: найти устриц, очистить их, доставить на корабль, чтобы вставить ядрышко. При правильном управлении процессом вы можете получить до трех жемчужин от одной устрицы, прежде чем она перестанет быть полезной.

По странной иронии, японцы, которые сыграли столь важную роль в первом жемчужном буме Брума, а затем были изгнаны во время Второй мировой вой­ны (японские самолеты бомбили Брум в марте 1942 года), вернулись в качестве ключевых игроков в предприятии по выращиванию жемчуга Паспали. Японский технический персонал постоянно живет на борту «Паспали IV», осторожно вставляя небольшие сферические ядрышки, состоящие из фрагментов раковины моллюска из Миссисипи (импортированного из США) или местного перламутра.

«Первая вставка обычно дает жемчуг лучшего качества, – объясняет капитан. – Но процесс можно повторить, сделать две или три вставки».

Охотники и собиратели

Хотя японцы сыграли центральную роль в развитии жемчужно-добывающей промышленности Брума после войны и до сих пор весьма важны для бизнеса Паспали (а Паспали, безусловно, один из главных игроков в сфере выращивания жемчуга в Бруме), зародилась охота за жемчугом здесь, неподалеку.

Я в восторге: в последний день пребывания в Бруме мне выпал шанс посетить ферму Cygnet Bay Pearl Farm примерно в 150 милях к северу, на самой оконечности полуострова Дампир. Поскольку я единственный пассажир, то Ли Одерс, пилот авиакомпании «Кинг Леопольд Эйр», радостно сажает меня рядом с собой – на место второго пилота «Сессны 207». «Самолет спроектирован в 1969 году, это одна из последних моделей, которую выпускала “Сессна”», – говорит он мне. «Ну что ж, – отвечаю я. – Это круче моего старенького “Лэнд Ровера” 1972 года».

Через полчаса полета он опускает самолет так низко, что мы видим сверкающее белое здание с приземистой башней, поднимающейся с его серо-черной крыши: «Это Бигл-Бэй. Там находится поселок аборигенов. А вот церковь, построенная миссионерами».

Аборигены собирали жемчужные раковины на полуострове Дампир задолго до того, как возникла жемчужно-­добывающая промышленность как таковая. Они находили их на мелководье или ныряли за ними при необходимости. Позже, в эру тяжелых водолазов, аборигены-водолазы по-прежнему играли центральную роль в торговле, которая была неизменно тяжкой, а иногда жестокой и бесчеловечной.

Распространение пластмассы, по сути, положило конец перламутро-добывающей промышленности (появилось из чего делать пуговицы, с жемчужным отливом в том числе), но аборигены на ферме Cygnet Bay Pearl Farm по-прежнему играют главенству­ющую роль в выращивании жемчуга. Джеймс Браун, добытчик жемчуга в третьем поколении, говорит, что в заливе Кигнет местные жители не только участвуют в «вылупливании» жемчужных устриц, тем самым уменьшая необходимость изымания их из дикой природы, но они также способны выполнять тонкие квазихирургические операции, связанные с культивированием жемчуга, ранее считавшиеся фактически исключительной прерогативой японских технических специалистов. «Для нас это было открытием, – говорит он. – Мы поняли, что тоже можем это делать!»

Я провел день на ферме Pearl Farm Cygnet, долетев вместе с другими посетителями до устья Кинг Саунд на скоростном катере. Приливы и отливы здесь больше, чем где бы то ни было в мире, за исключением залива Фанди в канадской провинции Нью-Брансуик. Даже с нашим двигателем, работающим на полную мощность, это было похоже на попытку подняться вверх по водопаду.

«Приливы и отливы в нашей части мира – еще одна причина, почему эти тропические воды настолько хороши для выращивания устриц, – говорит наш гид. – Устрицы – организмы, фильтрующие воду при питании, и здесь, у входа в залив Кигнет, они могут обрабатывать огромные объемы воды два раза в день».

Пески счастья

Самая замечательная из всех инвестиций лорда Макалпина в Бруме – это сам Кабельный пляж. Приобретя землю на побережье, на океанской стороне полуострова, он сначала открыл небольшой зоопарк, а затем перешел в гостиничный бизнес и основал клуб Cable Beach Club, способный обслуживать 600 гостей.

Можно поспорить, что, имея в своем распоряжении такое фантастическое место, как Кабельный пляж, просто невозможно сделать что-то не так, но лично я не разделяю эту точку зрения. Я знаю пляжи на Коста-Брава, которые когда-то были столь же первозданными, как пляжи Западной Австралии, а теперь они – насто­ящий лес из многоэтажных гостиниц и кондоминиумов, плотно прижавшихся друг к другу. Даже учитывая девственную красоту этого места, Макалпин мог и напортачить. Но он этого не сделал.

Несколько лет назад мы с женой провели три дня на этом курорте. Мы жили в одном из коттеджей старого стиля, построенных – по настоянию Макалпина – на деревянных сваях с решетчатыми стенами. На 26 акрах курортной зоны таких коттеджей более пятидесяти. Ласковые тропические сады, соединенные небольшими декоративными мостиками, отделяют их друг от друга. Если вы потеряетесь, антикварные китайские статуи придут на помощь – они указывают правильное направление.

Мы гуляли, плавали, наблюдали, как гости катаются на верблюдах по пескам на закате. Можно даже сыграть в пляжное поло – Мэрилин Паспали также является председателем Ассоциации пляжного поло Южного полушария. «Песок здесь плотный, но не слишком – его отлично уплотняет прилив», – рассказала она мне. Игроки в поло, прошу мотать на ус! Вот вам еще одна отличная причина посетить Брум.

Сьюзан Тхом из Beach Beach Club & Resort угостила меня великолепным ужином. Поскольку это моя последняя ночь в Австралии, я отправляюсь на баррамунди. Знаю, некоторые не пьют красное с рыбой, но южноавстралийское, слегка охлажденное Пино Нуар прекрасно с ней сочетается. К сожалению, лорд МакАлпин уже в лучшем мире, но его видение Брума живет и процветает. И в эту ночь мы пили за его здоровье. 



28.07.2017

Источник: SPEAR'S Russia #6(69)


Оставить комментарий


Зарегистрируйтесь на сайте, чтобы не вводить проверочный код каждый раз





Изнанка провидца

08.12.2023 Savoir Vivre HNWI

13
 

Пилоты частного Gulfstream IV не раз с изумлением наблюдали, как владелец этого бизнес-­джета размером с коммерческий лайнер и по совместительству один из самых богатых людей в мире, приехав на взлетное поле за рулем машины, сам доставал чемоданы из  багажника, чтобы передать их экипажу. На свои 30 млрд долларов он мог бы купить тысячу таких джетов, но мало что нравилось ему больше, чем бесплатная рубашка для гольфа, подаренная хорошим другом. Большую часть времени он проводил в своей родной Омахе, его будни проходили вокруг заседаний совета директоров и поездок к друзьям, – эти события были неизменны и регулярны, как фазы Луны. Этот мужчина в неприметном сером костюме, который топорщится жесткими складками, – легендарный Уоррен Баффетт. Недавно в издательстве «Бомбора» вышла посвященная ему книга «Баффетт. Биография самого известного инвестора в мире». Примечателен не только главный герой, но и автор – Элис Шредер не писатель, а финансовый аналитик. Шесть лет она изучала акции Berkshire Hathaway и все эти годы интервьюировала Баффетта. Результатом стало довольно откровенное жизнеописание, которое рисует внутренний мир Баффетта едва ли не столь же выпукло, как И картину его финансов и инвестиционных стратегий. С разрешения издательства WEALTH Navigator воспроизводит фрагмент этой книги.





Окнами на Глобальный Юг


28_1_
 

Среди архитектурных и урбанистических проектов, которые привлекают внимание профессионального сообщества, с каждым годом все больше примеров из развивающихся стран. Удивляться этому не надо, потому что именно в них присутствует огромный спрос на качественную среду, а растущая экономика создает условия для его адекватного удовлетворения. Лидерство уже давно и уверенно держит Китай – как по количеству ярких и сильных решений, в первую очередь в области общественной и коммерческой архитектуры, так и по уровню их реализации. Но и другие регионы не стоят на месте. WEALTH Navigator отобрал несколько интересных проектов из стран БРИКС, которые отметились за последние два-три года в списках финалистов и победителей различных международных архитектурных премий.