Вы можете прожить всю жизнь в Токио и не знать, что регулярно пересекаетесь со сверхбогатыми людьми. Показное потребление и хвастовство в стране порицаются. В почете аккуратность – даже японские бездомные не выглядят потрепанными. Уезд Хироо, например, где живет Юсаку Маэдзава, – один из самых дорогих районов в Азии. Однако для каждого, кто привык к западным стандартам роскоши, это неочевидно.

Такси подвозит меня до пустынной улицы с серыми стенами: на ней нет никаких особняков, вилл и тем более Lamborgini. Деревья отбрасывают пятнистую тень. Возле апартаментов Маэдзавы нас ожидает персонал: трое молодых людей, просто и аккуратно одетых. Двери плавно открываются, мы входим в лобби со сдержанной цветовой гаммой, а затем спускаемся по лестнице на полуподвальный этаж. Здесь большое жилое пространство: софа, обеденный стол и сверкающая кухня. По всем признакам это основное жилье миллиардера – на книжных полках стоят детские рисунки, на столе – пустые винные бутылки.

Передо мной появляется Маэдзава – обладатель восемнадцатого по размерам состояния в Японии. Он потрясающе богат. Forbes недавно оценил его капитал в 3,2 млрд долларов. Однако когда оказываешься с Юсаку лицом к лицу, он скорее напоминает поп-звезду, нежели бизнесмена. Впрочем, несколько лет назад Маэдзава и был поп-звездой.

У миллиардера, сделавшего состояние на онлайн-ретейле, короткие волосы, маленькие усы, одна серьга и дизайнерская футболка. Ему 42, но выглядит он гораздо моложе – как человек, которому слегка за 30: немного развязный и благодушный.

Я приземляюсь на мягкую софу и начинаю разглядывать искусство. Везде – на стенах, на полу и в воздухе – шедевры. Вот Пикассо «Бюст женщины». Это портрет Доры Маар, любовницы художника, за который Маэдзава заплатил 22,6 млн долларов на аукционе. На одном столе – бронза Виллема Кунинга, на другом – Джакометти. С потолка свисает конструкция американского скульптора Александра Колдера, которая стоит почти 6 млн долларов. Третий стол гнется под тяжестью коробок со старинной японской керамикой. Мебель, на которой сидим я и Маэдзава, – авторства французского дизайнера Жана Ройера. В таких комнатах, как эта, уместно говорить гостям, что они могут «упасть» на арт-объект, – в целом это будет правдиво. Маэдзава занят: его фотографируют. Задумавшись, я больно ударяюсь голенью о «Пирамиду», стальную желтую скульптуру чикагского художника Уильяма Джей О’Брайана. Впрочем, приобретение, которое сделало Маэдзаву знаменитым и превратило его из богатого коллекционера в того, кто определяет арт-рынок, находится в другом месте.

История началась в мае 2016 года, когда Маэдзава сделал несколько экстраординарных покупок в Нью-Йорке – это вполне можно было назвать кутежом. Всего за каких-то два дня на двух разных аукционах он потратил 98 млн долларов на семь произведений, включая подвесную конструкцию Колдера. Большой покупкой стал гигантский холст «Голова Дьявола» позднего периода Жана-Мишеля Баския: за него Маэдзава заплатил 57,3 млн долларов – что является рекордной ценой для художника. Годом позже, делая по телефону ставки на аукционе Sotheby’s, миллиардер купил вторую работу Баския 1982 года – «Без названия». На холсте изображено лицо, которое превращается в оскаленный череп. Ставки принимали в течение 10 минут, и начальная цена составила 60 млн долларов. Маэдзава обнаружил, что он соревнуется с тремя другими коллекционерами, включая магната из игорного бизнеса по имени Франк Фертитта III. В конце концов японец сделал финальную ставку – 110 млн долларов.

Это была самая высокая цена, которую когда-либо платили за произведение американского художника (предыдущий рекорд – 105 млн долларов за работу Энди Уорхола). Что касается арт-аукционов вообще, то сделка оказалась шестой по масштабу: впервые за работу, созданную позже 1980 года, было заплачено свыше 100 млн долларов. Так, в мгновение ока Баския, граффитист с героиновой зависимостью, поднялся в высшую лигу художников – к Пикассо или Френсису Бэкону – по крайней мере, в отношении цены.

Дальнейшая судьба картины оказалась не менее интересна. Типичной была бы ситуация, когда коллекционер поставил бы новый рекорд продаж, взял свое приобретение и исчез из вида. Вместо этого Маэдзава выложил фотографию в Instagram: себя в футболке и джинсах вместе с произведением искусства. «Я рад сообщить, что только что стал обладателем этого шедевра, – написал он. – Когда я впервые увидел эту картину, то был поражен – я сразу в нее влюбился. Сейчас я хочу поделиться ею с как можно большим количеством людей». Арт-рынок возликовал: следующим утром акции Sotheby’s выросли на 2%. «Огромное количество людей по всему миру узнали о Жане-Мишеле Баския, – говорит Джеффри Дейч, американский арт-дилер и эксперт по работам Баския, – и все благодаря огромной стоимости».

Неудивительно, что от профессионалов рынка последовала и другая реакция. Британский арт-критик Вальдемар Янушчак осудил покупку как «глупую». «Еще одно доказательство, – сказал он, – что арт-рынок превращается в нечто отвратительное». С его точки зрения, Маэдзава – «японский клоун, который делает заказы по интернету». «Сколько африканских деревень можно было бы поставить на ноги на эти деньги? А они просто выброшены на ветер, – считает Янушчак. – Этот миллиардер даже не вдавался в содержание картины. Он повел себя как хулиганистый школьник: купил безымянную работу – и сам факт покупки свидетельствует о том, что у него нет вкуса в отношении искусства».

Восемь лет назад Юсаку Маэдзава впервые зашел в арт-галерею. Двенадцатью годами ранее его отчислили из школы – он занялся продажей CD и футболок. Сегодня, даже если абстрагироваться от его успеха в бизнесе, Маэдзава – большой игрок на международном арт-рынке. Это позволяет ему заводить знаменитых друзей и дает новые коммерческие возможности. Маэдзава уже основал арт-фонд и строит музей для своей коллекции искусства. Впрочем, у миллиардера есть коллекции вин, часов, автомобилей и, кроме того, личный джет. В стране, где демонстративные траты являются табу, Юсаку Маэдзава – очевидно, пример того, как молодой миллиардер должен распоряжаться своими деньгами.

Когда вспоминают о японских коллекционерах, то первое имя, которое приходит на ум, – Риоей Сайто. Этот взбалмошный магнат, сделавший состояние на бумаге, в 1990 году купил «Портрет доктора Гаше» Ван Гога за 82,5 млн долларов. На тот момент это была высочайшая цена, которую в принципе платили за картину. Кроме того, в его руки за 78,1 млн долларов ушло произведение Ренуара – и оно заняло второе место по стоимости на арт-рынке. Восхищение щедростью прошло, когда Сайто заявил, что он хочет быть кремированным вместе с этими полотнами, чтобы освободить своих наследников от бремени налоговых обязанностей, связанных с картиной. Позже он настаивал, что это была шутка: в любом случае получилось впечатляюще. Это было время роста японского экономического пузыря, когда многим казалось: страна на пути к тому, чтобы превзойти США, самую богатую страну мира. Токийские корпорации скупали западное искусство, голливудские студии и важные здания – такие как, например, Центр Рокфеллера – с пылом, который больше присущ захватчикам. Пять лет спустя пузырь сдулся, а Сайто опозорился – его осудили за взятку в размере 100 млн йен (по тем временам около 670 тыс. евро).

Юсаку Маэдзаве было 14 лет, когда Сайто совершил свою печально известную покупку. Впрочем, он продукт уже другой Японии – менее богатой, менее уверенной в себе, однако полной сил и энергии. В его первых годах жизни не было ничего, что намекало о будущем успехе. Маэдзава вырос в префектуре Тиба, к западу от Токио. Его отец трудился в бухгалтерии, в сети супермаркетов, а у матери был неполный рабочий день. Юный Маэдзава пользовался успехом у сверстников: во-первых, он был хорош в спорте, во-вторых, смог поступить в частную школу при Университете Васэда в Токио – одно из самых престижных учебных заведений. Оно, как считалось, практически обеспечивало своим студентам успех в бизнесе или хороший импульс для карьеры. Путь на учебу занимал 90 минут от дома – не так уж и много по стандартам Японии. Но именно из-за дороги все пошло не так.

«Поезда, в которых я ездил каждое утро, были под завязку забиты служащими, – говорит Маэдзава. – Они выглядели усталыми и несчастливыми. В первый год учебы я очень старался и тяжело работал, но со временем учеба потеряла для меня смысл. У меня появилось чувство – я его ненавидел, – как будто я мчусь по шпалам, которые проложил кто-то другой. Я видел, как извиваются передо мной рельсы: сначала школа, потом университет, карьера – и мог себе представить, что я один из тех людей, которыми в час пик поезд заполнен до отказа. И я хотел пустить этот поезд под откос».

К разочарованию своих родителей, Юсаку перестал ходить в школу и занялся разработкой сайтов. Вместе с младшим братом по имени Шухеи он создал панк-группу Switch Style. Его девушка в то время училась в США: он перебрался к ней и провел шесть месяцев, следуя за своей любимой группой из Нью-Йорка – панками Gorilla Biscuits, которые в то время проводили турне по стране. До этого он думал, что американские рокеры распущены и развращены – и был удивлен и даже впечатлен тем, насколько здравомыслящими рокеры оказались в итоге. «Их музыка – настоящий хардкор, – говорит он. – Но люди оказались очень порядочными. Никто из них даже не курил. Тогда я понял, что рок-н-ролл не означает автоматически “секс и наркотики”. Было здорово познакомиться с ними».

Вернувшись в Токио, Маэдзава с энтузиазмом взялся за работу с группой: Switch Style купалась в успехе в среде андеграунда. «Их ранний материал – неистовый кроссовер-трэш метал, на все 100 процентов, – пишет автор одного музыкального сайта. – Затем группа стала мелодичнее и перешла в категорию ню метал». В 1998 году Switch Style подписал мейнстримовый лейбл, для которого они впоследствии записали три альбома. В том же году Маэдзава основал компанию Start Today – так называется лучший альбом Gorilla Biscuits. Его бизнес начался с небольшой коллекции – андеграундных CD, винила и футболок, которые собрал Маэдзава. Он давал объявления о продаже в музыкальных журналах, расходившихся по всей стране. Первый каталог был всего лишь списком пластинок на один лист формата А4. Вскоре он представлял собой 100 страниц и был отксерокопирован 20 тысяч раз. В 2000 году он занялся онлайн-продажами. Бизнес рос, и Маэдзава столкнулся с необходимостью принять сложное решение для молодого человека. «Покинуть группу было легко, – говорит Маэдзава. – Я достаточно сделал для нее. И в какой-то момент бизнес стал приносить мне больше удовольствия, чем музыка». Разрыв прошел по-дружески, поскольку и басист Swith Style, и Шунеи работали в его компании.

В 2004 году был основан Zozotown – онлайн-магазин модной одежды. Большие японские бренды неохотно шли на продажи в интернете, боясь, что вещи могут быть плохо сфотографированы и некачественно упакованы. Они не хотели идти на компромиссы в плане безупречного сервиса, которым хвастались. Тогда Маэдзава надевал пиджак, галстук и устраивал встречи один на один – чтобы успокоить менеджеров. 14 лет спустя Zozotown представляет собой площадку, которую не может игнорировать ни один амбициозный модный бренд. Здесь представлены около 6400 марок. За последний год покупки на платформе совершили 7 млн человек, и каждый день добавляется 3 тысячи новых товаров. Позже была запущена еще одна компания, названная Zozo: это базовые вещи – футболки по цене 8,9 евро и джинсы по цене 29 евро. Разумеется, Маэдзава находится в самом центре этих активностей.

Он предпочитает жить в своем доме в Тибе – его компания здесь, а не в центральном Токио. Те служащие, которые переселяются в этот район, получают бонусы. Как правило, рабочий день Маэдзавы проходит в конференц-зале. «У меня нет офиса. Нет стола. Даже своего компьютера. Если бы у меня все это было, то я бы сидел за ним и делал вид, что работаю. Но я предпочитаю быть свободным от всего этого». У Маэдзавы есть лэптоп, и он активно использует социальные сети: помимо Instagram, миллиардер ведет аккаунт в Twitter – @yousuck2020. У него большая коллекция костюмов, сшитых на заказ, но он редко их носит. Даже на презентацию годовых финансовых отчетов он надевает костюм гриба. «Это шоу показывает, что мы растем как грибы», – объясняет финансовый директор компании.

Теперь о личной жизни Маэдзавы. По британским стандартам японские журналисты очень корректны и снисходительны, но Юсаку – холостяк-миллиардер и неизбежно привлекает внимание. В последние годы его часто видели с девушками, которых в Японии называют «таренто» (от искаженного английского talent. – Прим. SPEAR’S Russia) – как правило, они одновременно являются моделями, актрисами и певицами. Не так давно фотографы сделали снимок Маэдзавы, садящегося в машину с очаровательной Аяме Горики (титул The Best of Beauty – 2001. – Прим. SPEAR’S Russia). За этот инцидент Маэдзаве пришлось извиняться во время выступления, посвященного последним финансовым результатам Zozo. «Я прошу прощения, – сказал он. – В любом случае в моей компании и личной жизни все хорошо».

Маэдзава сообщает о том, что развелся. «Для меня брак – это просто контракт, – говорит он. – Он не имеет особенного значения». Но Юсаку – отец: у него три сына. Одному восемь, и двоим – по пять лет. «Близнецы», – уточняет переводчик, делая паузу. Повисает молчание, и все смеются. «Не близнецы», – говорит Маэдзава. Он не живет ни с одной из матерей своих детей. Тем не менее фотографии детей и поздравления от них с днем рождения стоят на книжных полках, что говорит о хороших отношениях. Такая индифферентность к социальным обязательствам – редкость для Японии, хотя огромное богатство Маэдзавы заставляет других делать скидки на его асоциальное поведение. По словам миллиардера, он встречается со своими детьми раз в месяц. «Думаю, что в этом смысле мне удалось найти баланс: дети заняты в школе, а я постоянно нахожусь в разъездах». Очевидно, среди всех его разнообразных занятий родительские обязанности требуют меньше усилий.

Спрашиваю о его состоянии, и миллиардер сразу начинает выражаться расплывчато. Он настаивает, что все его деньги – в компании (доля Маэдзавы в бизнесе – 38%). «Я не знаю, сколько денег лично у меня, – сообщает он. – У меня даже нет депозита в банке. Все это я доверяю другим людям». Как вы платите за вещи? «Кредиткой, – говорит Маэдзава. – Либо кто-то другой платит за меня. Я никогда не уделял деньгам большого внимания. И мне все равно, сколько их у меня. Насколько я помню, мой счет в банке всегда был близок к нулю, потому что я тратил все деньги, которые имел. Никогда не делал сбережений. И у меня нет займов и инвестиций – все свои деньги я вкладываю исключительно в свою компанию».

Восемь лет назад Маэдзава впервые вошел в арт-галерею и вышел оттуда владельцем «Автопортрета» Роя Лихтенштейна 1978 года. «У меня был определенный интерес к современному искусству и прежде, но раньше мне хватало и постеров, – объясняет он. – Я заинтересовался поп-искусством, поскольку мне показалось, что у него много общего с миром искусства и музыки. Таков мой характер – если мне что-то нравится, я погружаюсь в это целиком. А когда увлекся современным искусством, то с энергией взялся за коллекционирование».

Маэдзава отказывается говорить, сколько работ он приобрел, но музей у него уже есть. В настоящий момент он строит здание Фонда современного искусства в Тибе – где же еще. Искусство доставляет ему настоящее удовольствие. Приобретения он совершает инстинктивно, и, в отличие от многих состоятельных людей, он не имеет консультанта по искусству. «Обычно я быстро принимаю решения», – говорит он. Когда его спрашивают о недавнем приобретении – картине Брайса Мардена под названием Sennelier (так же называется известный бренд акварельных красок. – Прим. SPEAR’S Russia), купленной в галерее Гагосяна в Лондоне, – Маэдзава говорит о «спокойствии, силе и власти» и о том, как художник накладывал один слой краски на другой, чтобы получить глубокий тон. «Я люблю зеленый цвет», – сообщает он.

Он не читал книг об искусстве, но отсутствие колебаний в его тоне импонирует. Он не обращает внимания на снобство вальдемаров янушчаков этого мира. «Я об этом не беспокоюсь, – признается Маэдзава. – Критика меня никогда не волновала. Результаты – это все. Когда люди видят результаты [бизнеса], они умолкают». Моя мысль, что имидж для него ничего не значит, исчезает с появлением камеры. Маэдзава полностью управляет процессом фотосессии, снова и снова меняет одежду, двигает предметы для съемки и постоянно спрашивает своих ассистентов, как он выглядит.

Миллиардер выполнил свое обещание, данное в Instagram, – поделиться возможностью увидеть Баскиа, за которого было заплачено 110 миллионов. В этом году картина выставлялась в Токио, Бруклине и Сиэтле. Баскиа покажут в Европе осенью: пока локации еще не подтверждены. Кстати, за пределами Японии Маэдзава более всего известен своими покупками на арт-рынке.

Покупки принесли ему гламурных друзей: Алису Киз (певица и пианистка, лауреат пятнадцати «Грэмми». – Прим. SPEAR’S Russia) и Леонардо ДиКаприо, также коллекционера и любителя Баскиа. «Большинство коллекционеров, которых я знаю, немолодые люди, но Леонардо-сан всего на год старше меня, и поэтому мы так сблизились, – объясняет он. – Я вижу его дважды в год, когда приезжаю в Лос-Анджелес». Однако сенсационные приобретения открывают новые возможности. «Напрямую это не помогает делу, но, если честно, мне удалось познакомиться с ключевыми фигурами из мира модного бизнеса».

Кроме того, Маэдзава создал Zozoused – одежный секонд-хенд – и Zozo Flea Market, в котором пользователи могут продавать вещи друг другу. Сейчас выход за рубеж видится Маэдзаве чуть ли не единственным вариантом для развития. Треть своего времени Маэдзава проводит за границей: Zozo уже открыл офисы в Берлине и в Венис Бич, в Калифорнии. Появилось приложение Wear, посвященное модной повседневной одежде.

Компания поставила цель к 2020 году заработать на зарубежном рынке 80 млрд иен (или 614 млн евро), а в совокупности с Японией 200 млрд иен (1,56 млрд евро).

В прошлом году Маэдзава вывел на рынок Zozosuit – эластичный костюм с сенсорами, который составляет «карту пользователя»: измеряет габариты всех частей тела. Результат загружается в мобильный через Bluetooth и позволяет избавиться от, пожалуй, единственного недостатка покупок в интернет-магазинах – очень сложно выбрать онлайн вещи, которые идеально сидят, с первого раза. По мнению Маэдзавы, Zozosuit однажды станет такой же привычной вещью в каждом доме, как весы сегодня. Костюм эластичен и подойдет буквально всей семье. «Идея родилась из моей потребности: я невысокий, у меня короткие ноги, так что сложно найти брюки, которые бы идеально сидели, – говорит Маедзава. – Думаю, что у многих людей такая же проблема, и брюки приходится подворачивать».

Несмотря на блестящую идею, Zozosuit преследуют технические и логистические проблемы. Во-первых, компания уже столкнулась с миллионом предзаказов, что было слишком много. Во-вторых, была создана версия без Bluetooth и установки на смартфон пользователя, просто чтобы зарегистрировать положение всех белых сенсоров, которые расположены на костюме. Впрочем, пока что ретейлеры ищут более простые способы для измерений, например, устанавливают специальные сканеры в магазинах. Но если Zozosuit быстро справится с возникшими проблемами, то есть все шансы, что для мира шопинга он будет не менее инновационен, чем видеокассеты для индустрии развлечений.

«Я думаю, для нас это шанс стать № 1 в мире в бизнесе одежды», – добавляет Маэдзава. Учитывая список его дел, идея не кажется абсурдной. И если это произойдет, Маэдзава займет место в истории как гений бизнеса, а не как клоун, который заплатил за картину слишком много.