Смотр наций


13.04.2017




Popov
Сергей Попов

Директор галереи pop/off/art

Венецианская биеннале уже более 120 лет главное регулярное событие для арт-сообщества во всем мире. Да и не только для арт-сообщества. Биеннале служит грандиозной коммуникационной площадкой, местом встречи художественного мира и всех, кто желает об этом мире узнать что-то существенное. Биеннале – выставка, изначально возникшая как локальная, хоть и международная культурная инициатива (к серебряной свадьбе тогдашнего италь­янского короля), стала нарицательным именем для масштабных регулярных событий в современном искусстве с периодичностью раз в два года – от Сан-Паулу до Екатеринбурга.

Венеция до сих пор остается местом для «смотра наций». Большая часть ее выставочных площадей распределена по национальным павильонам, хотя местные музеи и фонды показывают приуроченные к биеннале серьезные, умные выставки, способные привлечь самую широкую аудиторию: так, например, идя на экспозицию в Фонд Prada, можно нарваться на очередь длиной в несколько венецианских кварталов – узеньких, едва рассчитанных на то, чтобы разминулись два пешехода. Десятки дворцов отданы под выставки, которые галереи используют как престижнейшие рекламные площадки для своих художников, а музеи со всего мира – для внешней репрезентации. Но форматы таких выставок не смешиваются с основными событиями биеннале – все знают, что вот тут вопрос национального престижа, а тут – частной инициативы.

Деление искусства «по национальному признаку» считается моделью откуда-то из прошлого, из XIX века, когда биеннале только появилась. Художники сейчас вроде как перемещаются по всему миру и в каких только странах не получают гранты и живут в резиденциях. А мастерскую многие предпочитают иметь в Берлине, городе, полностью соответствующем европейской интернациональной модели. Но доля лукавства в утверждении о наступившей глобализации искусства определенно есть. С точки зрения рынка да и любой ментальности искусство по-прежнему сильно привязано к стране рождения и становления его творца. Автор может жить десятилетиями в Америке или Европе, но считать его «своим» по-прежнему будут в той стране, откуда он родом и где он вырос. Особенно если он продолжает рефлексировать в своем творчестве на связанные с этой страной темы. Михаил Рогинский, сколько бы ни писал тексты по-французски на своих полотнах после эмиграции во Францию, остается «русским художником» и для нас, и для французов. Ирина Нахова, живя уже много лет в небольшом городке в штате Нью-Джерси на берегу Атлантического океана и будучи включенной в международную арт-систему, тем не менее демонстрировала свои сложносочиненные инсталляции в павильоне России в венецианском саду Джардини в 2015 году, на предыдущей биеннале. Инсталляции, кстати, отчасти посвященные прошлому – ее собственному и ее семьи в Советском Союзе, вызвали интерес у посетителей и критиков со всего мира – павильон в исполнении Наховой вошел в число лучших по версиям ведущих изданий разных стран. Бюджет его был колоссальным – около 2 млн долларов, но подобные свершения нуждаются в такой поддержке. Другое дело, что большой бюджет, впрочем, как и маленький, сам по себе не является гарантом качества произведений искусства, и мы знаем множество примеров, когда технологичность служит признаком визуальной или концептуальной слабости проекта.

Однако когда на кону значительные средства вкупе с национальным престижем, в поле действия включается множество сил и аргументов, сторонних искусству, а само искусство часто служит компромиссом определенных стратегических позиций, о которых порой не ведают даже «посвященные» критики. В этой ситуации важны открытость мотиваций и логика выбора, не говоря уже о соответствии художественным задачам биеннале. Степень кулуарности и запоздалости решений по поводу авторов – участников венецианского национального павильона в этом сезоне поразила всех. Художники – классик современного искусства Гриша Брускин, группа Recycle и совсем молодая, но уже получившая признание Саша Пирогова – были анонсированы (как и команда кураторов) считаные недели назад, тогда как обычно это делается за год. Поверить в то, что проекты делались в последний момент, невозможно – они в принципе не могут быть реализованы в такие сроки. Очевидно, комиссару павильона Семену Михайловскому было что скрывать от общественности: более ранний анонс именно такого списка имен мог вызвать резкую критику экспертного сообщества. Причем дело тут вовсе не в отношении к конкретным авторам – без всякого сомнения, художники калибра Брускина и Recycle заслуживают быть показанными в рамках биеннале. Тем более – те, кто «следили за руками», отметили, что персональные выставки обоих были показаны на предыдущей Венецианской биеннале, как раз в той «части», что доступна «за деньги», – в Параллельной программе. Возможно, интрига раскрытия информации в последний момент была продиктована иными соображениями – например, отношениями художников с представляющей их московской галереей (хотя у Брускина и Recycle есть галереи не только в России).

Тут надо сказать несколько слов о смысле независимости в таких вопросах, возможно, не до конца ясных читателю. Венецианская биеннале примерно полвека назад стала одной из институций, на территории которой развернулась нешуточная борьба за автономию художника, независимость его от рынка (ведь до этого биеннале была одной из коммерческих площадок), за делегирование решений авторитетным и неподкупным экспертам. И борьба эта продолжается до сих пор – трудно предположить сейчас влиятельного художника мирового масштаба, не вовлеченного в рыночные страсти. Но у этой борьбы есть свои негласные правила, которым стороны следуют. Интересы галерей в этих ситуациях прослеживаются четко и так же четко должны сдерживаться третьими лицами, отвечающими за соблюдение баланса. В данном случае этот хрупкий баланс кажется нарушенным, а позиция экспертного сообщества – игнорированной.

Впрочем, нет необходимости искать конкретного бенефициара решений по нашему национальному павильону. Возможно, его и нет или он распадается на множество «заинтересованных лиц». Нет и никакого сомнения, что визуальный образ павильона будет взвешенным и достойным, хотя судить об этом заранее, понятно, невозможно, а гадать бесполезно. Но кажется, что тренд на «консервативный поворот» наш павильон готов всемерно поддержать. А значит, вести речь о сохранении сложной и динамичной автономии искусства, о выявлении его настоящих сегодняшних тенденций и течений опять затруднительно. Ну и что: согласимся – Россия (в лице ее предшественника СССР) отличалась такими качествами (в том числе и в «витрине» своего искусства на биеннале) на протяжении многих даже не лет – десятилетий. Вот и неоконсервативный поворот обозначился здесь одним из первых в мире.

Обширная территория искусства позволяет демонстрировать альтернативы и в этом случае. В качестве едва ли не противовеса искусству в павильоне России в основной проект биеннале, позиционный вес которого однозначно превышает национальные выставки, включены работы наших художниц Ирины Кориной и Таус Махачевой. Корина, например, ранее (в 2010 году) участвовала в экспозиции российского павильона (а художник может быть выставлен в нем только единожды в жизни, поэтому отбор производится среди оставшихся непоказанными). Нельзя сказать, чтобы то участие резко повлияло на рост цен на ее произведения, – это всегда постепенный и поступательный процесс. Однако в любом случае замечательно, что российское присутствие на биеннале не ограничивается национальным павильоном. Это говорит о том, что процессы в нашем искусстве, несмотря ни на что, идут динамично, в ногу с мировым временем. А не только с местным.



13.04.2017

Источник: SPEAR'S Russia #3(66)


Оставить комментарий


Зарегистрируйтесь на сайте, чтобы не вводить проверочный код каждый раз