Прошло три с половиной года с тех пор, как цунами у берегов Японии чуть не привело к катастрофе на АЭС «Фукусима-1». После этого государство приостановило деятельность атомного флота для проведения проверки безопасности, и проверка еще не закончилась. Резкий обрыв спроса со стороны только одного этого источника вызвал перенасыщение уранового рынка, и за ним закрепился статус «медвежьего».

На момент выхода этого материала из печати (в SPEAR’S UK. – Прим. ред.) спотовая цена урана томилась в районе 28–28,75 доллара за фунт, а при таком уровне добыча невыгодна. Но добывающие компании продолжают поставки по контрактам, где были зафиксированы более высокие цены. Вскоре, однако, всем этим договорам предстоит продление, и компании окажутся в условиях, когда из уже разрабатываемых месторождений почти никакие не будут приносить прибыль, и к 2017–2018 годам это наверняка приведет к глобальному дефициту.

Различные игроки горнодобывающей индустрии закрыли или законсервировали месторождения по всему миру и откроют их снова, только когда стоимость урана достигнет стабильно прибыльного уровня. Наибольший потенциал – у проектов, где используется метод подземного выщелачивания, при котором задействуются химические растворы и из относительно неглубоких залежей извлекаются руды высоких сортов. Капитальные и операционные затраты при этом низкие, отсюда и оценка потенциала.

«У добывающих компаний прослеживаются очень нужные признаки дисциплины, – отмечает управляющий фонда Geiger Counter Уилл Смит (New City Managers). – Больше всего, конечно, добывается в Казахстане, через подземное выщелачивание, и пока цены такие, как сейчас, новые месторождения там разрабатывать не возьмутся. Поставки ставит под угрозу не только цена, но и все больше проблемы безопасности». Однако если говорить о долгосрочной перспективе, менеджер – оптимист. Его воодушевляет высокая покупательская активность, которую, ожидая восстановления стоимости, демонстрируют после Фукусимы стратегические игроки из сферы добычи.

Урановый сектор сейчас привлекателен, и конкретная причина в том, что «с котировок акций “разведчиков” болезненно сбили всю премию», утверждает Смит. В 2007 году, когда цена на ресурс достигала максимума, разведкой его месторождений занимались около 500 публичных компаний. Теперь их совсем немного, а их бумаги торгуются либо на уровне кэша, либо близко к нему. «Жаль, что три года у нас мрачный “медвежий” рынок, и мы до такого докатились, – сокрушается управляющий. – Но весь downside “запечатан” в компаниях, которые ведут разведку, подготовку и вскрытие месторождений. Я не жадный. Безубыточная цена в 75 долларов за фунт сотворила бы чудеса на урановом рынке».

Китайский конвейер

Главным драйвером глобального спроса остается установка ядерных реакторов в Китае, который таким образом заменяет загрязняющие окружающую среду угольные электростанции. И Уилл видит здесь существенный потенциал для развития. «Есть один “бычий” сценарий, – рассказывает он. – Потенциально любопытный, хотя сейчас его толком не рассматривают. Что довольно забавно, лет пять назад о нем в своей презентации говорила BHP. Сейчас Китай закупает реакторы за границей. Но если он запустит свой конвейер и начнет строить их сам? Спрос немного увеличится, и, мне кажется, это мало кто предполагает».

Рекомендуя инвесторам горнодобывающие компании, лондонский аналитик Крейг Фогго из работающего с сырьевым сектором международного финансового дома RFC Ambrian больше концент­рируется на проектах подземного выщелачивания. «Запускать и вести их очень дешево, а приостанавливать и поддерживать в нужном состоянии довольно легко: накладные расходы небольшие, – объясняет он. – Выбор “тяжеловесов” достаточно ограничен: Paladin и Cameco. “Легковесы”, если честно, выигрышнее. Например, вайомингские: Ur-Energy, Uranerz, Peninsula Energy».

Также в качестве спекулятивной инвестиции Фогго предлагает акции турецкой Anatolia Energy, которая готовится применять подземное выщелачивание в рамках проекта «Темрезли». Дешево добывать уран там должны как минимум десяток лет.

Помимо инвестиций непосредственно в добывающие предприятия есть еще пять вариантов, чтобы поставить на уран. Geiger Counter – единственный управляемый фонд, который вкладывает в разведку, подготовку, вскрытие и разработку топливных месторождений, в основном урановых. Фонд запущен в 2006 году, и в нем 21,9 млн долларов. Комиссии и входной порог раскрываются по запросу.

«Портфель у нас довольно сфокусированный, – сообщает Смит. – Лидер рынка, Cameco, очень хорошо финансирован и представлен на разных участках топливной цепочки поставок. Это защитный актив. Одно из интереснейших прошлогодних явлений в разведке – Fission Uranium. Инвестируя в сырьевые активы, мы всегда ищем новые, первоклассные компании, и думаю, что в лице Fission Uranium нашли одну из таких».

«С такой высокосортностью не исключено, что актив окажется в руках крупных игроков, – продолжает менеджер. – Руда таких сортов (10, 12, 15%) редко встречается относительно близко к поверхности. Здесь она под очень мелким озером и в юрисдикции, которая работает: Канада, Саскачеван, Атабаскский бассейн. Там знают, как добывать уран. Еще один проект в Атабаскском бассейне есть у Denison Mines. Также у нее есть активы в Африке, и при высокой стоимости урана они окажутся довольно ценными, как нам кажется. Подобные проекты как раз и выделяются в урановом секторе».

Альтернативы

Вместо управляемого фонда можно вложить в ETF. Их три. The Global X Uranium ETF (NYSEARCA: URA) держит бумаги исключительно уранодобывающих компаний, в то время как другие два, Market Vectors Nuclear Energy ETF (NYSEARCA: NLR) и iShares S&P Nuclear Index Fund ETF (Nasdaq: NUCL), держат еще и бумаги производителей атомной энергии, в частности коммунальных предприятий. Стоит заметить, что в портфеле NLR добывающим предприятиям отведены 34%, 24% имеют коммунальные и 38% – промышленные, тогда как в NUCL первые занимают лишь 7%, а вот вторые и третьи – соответственно 62% и 30%.

Если спрос на атомную энергию существенно возрастет, инвесторы всех трех ETF наверняка выиграют. Но если он будет оставаться примерно на том же уровне, что и сейчас, а цены на уран – повышаться из-за ограниченности предложения, то NLR, скорее всего, покажет себя лучше, чем NUCL, но уступит URA.

Пятый и, наверное, самый прямой путь, для того чтобы поставить на уран, – это вложиться в Uranium Participation Corp (OTCPK: URPTF), холдинговую компанию под управлением Denison Mines, которая инвестирует в соединения урана: оксиды и гексафториды. У нее нет рисков, связанных с разведкой или добычей: это чистая инвестиция в сырье. Denison взимает комиссию за управление в размере 1,5% от стоимости любого продаваемого или покупаемого урана, а также годовую комиссию в размере 400 тыс. долларов плюс, если урановый портфель компании оказывается дороже 100 млн (за вычетом обязательств), 0,3% от части, превышающей эту сумму.

Уилл Смит уверен, что правильно сохраняет «бычий» настрой: «Мы в потрясающей ситуации: никакого интереса со стороны инвесторов, все “разведчики” за последние три года выбиты, а те, кто остался, едва держатся. В жизни сырьевого инвестора это всегда довольно интересная фаза. Чтобы встряхнуть ситуацию, много денег не понадобится».