Многие ли мои соотечественники помнят те головокружительные времена, когда базовая ставка Банка Англии держалась выше 10%? Последний раз такое было в первой половине 1992-го. Большую часть 1990-х ставка падала, в 2003 году подтянулась обратно к 5%, а осенью 2008-го, когда в полный рост развернулся глобальный экономический кризис, снова скатилась вниз – и с марта 2009 года с отметки 0,5% не сдвигалась. В результате страдают банковские вкладчики. Корпоративным заемщикам также пришлось несладко: по ним ударила кредитная засуха.

Однако несколько лет назад возникло такое явление, как пиринговое кредитование (peer-to-peer, P2P), иначе именуемое краудлендингом. С тех пор кредитные портфели онлайн-игроков растут на 175% в год (по оценкам). На рынке финансирования малого и среднего бизнеса (МСБ) эти компании стали серьезными конкурентами банков. А к 2025 году пиринговый сектор должен пробить барьер в 40 млрд долларов.

Краудлендинг не стоит путать с краудфандингом. Да, оба принадлежат к сфере альтернативных финансов, но краудфандинг – это в основном сбор денег для стартапов. Краудлендинг же больше рассчитан на сформировавшиеся предприятия МСБ, которые могут привлечь оборотный капитал, платя непомерные деньги крупным банкам. В целом пиринговые компании могут минимизировать риски своих инвесторов за счет схемы, при которой каждый заемщик финансируется из нескольких источников. Благодаря этому каждый инвестор сам по себе рискует сравнительно немногим.

У каждой пиринговой платформы своя бизнес-модель и своя уникальная методика дальнейшего снижения рисков. Мы пообщались с руководителями трех таких проектов: MarketInvoice (объемы кредитования – 600 млн фунтов), Platform Black (объемы свыше 100 млн фунтов) и ArchOver (запущен полтора года назад; объемы слегка за 1 млн фунтов, но за пределами сектора недвижимости этот проект самый быстрорастущий).

Главе MarketInvoice Анилу Стокеру едва исполнилось 30. С будущими сооснователями он познакомился в Кембридже, где учился на экономиста. Работая в сфере прямых инвестиций, Стокер начал понимать, как тяжело МСБ привлекать средства через банки, – и в 2011 году составил бизнес-план. «Я почти ничего не знал об этом классе активов и потому смотрел на него абсолютно незамыленным взглядом, – вспоминает топ-менеджер. – Не представлял, что финансовые технологии станут таким серьезным явлением».
В его фирме инвесторы делятся на два типа. Пассивные кладут деньги на счет и настраивают функцию AutoBid, которая позволяет собрать портфель, не подавая заявки вручную. Они задают критерии распределения капитала по десяти разным категориям риска и вдобавок могут установить лимиты задолженности для отдельных предприятий малого бизнеса, которые туда входят. Но есть и активные инвесторы. Они проводят собственный due diligence, берут на себя больше рисков в определенных сделках и посвящают время самостоятельному формированию портфелей.

«60% текущей базы финансирования приходятся у нас на счет хайнетов и хайнетов-плюс, – рассказывает Анил. – Им этот класс инвестиций особенно интересен. Почему? Потому что горизонт короткий, продукт ликвидный. Инвойсы обычно оплачивают за 45–50 дней. Нет никаких заморозок и минимальных комиссий, а баланс риска и доходности очень привлекательный».

«Формально инвесторы не кредитуют компании, – продолжает собеседник. – Они покупают актив, дебиторскую задолженность, которая передается им посредством фактической продажи, так что в случае проблем денег возвращается гораздо больше, ведь в процессе возврата мы можем обратиться как к конечному потребителю, так и к самому предприятию. Процент возврата колеблется у нас от 85 до 90, что значительно выше, чем на других пиринговых платформах. С момента запуска чистая доходность достигает 10%».
«До нас у инвесторов не было возможности вкладывать в этот класс активов, – рассуждает Стокер. – Дебиторская задолженность по счетам всегда проходила через систему факторинга банков, а они даже при очень высоких издержках имеют с этого неплохую маржу».

Если говорить о семейных офисах, то Анил предпочитает те, которыми руководят профессионалы. К новым идеям такие структуры восприимчивее. Начинают они, как правило, с довольно небольших сумм, где-то со 100 тыс. фунтов, а затем постепенно наращивают обороты. «Чем прекрасна наша модель, так это тем, что вы видите точную доходность и точную долю потерь, – заявляет CEO. – Чтобы вернуть основную сумму, пять лет ждать не надо, и попутно еще набегают проценты».

В активе MarketInvoice свыше 10 тыс. сделок на совокупные 650 млн фунтов, «и это больше, чем у любой другой пиринговой площадки Британии, если не мира». В числе довольных инвесторов – бывший инвестбанкир Оливер Джори. Стокера он встретил, когда работал координатором волонтеров в The Prince’s Trust, а компания его нового знакомого только вставала на ноги. Сейчас Оливер живет в Чикаго, целиком отдает себя инвестициям, и платформа его очень воодушевляет.

«Я полагаюсь преимущественно на AutoBid и на каждого продавца или должника отвожу максимум 3% того, что держу в системе, плюс-минус. Срочных инвойсов стараюсь избегать, – отмечает он. – Думаю, я рисковый инвестор, потому что портфель наполняю, как правило, сделками с  повышенной доходностью. Так что проблемных займов, которые могут месяцами висеть в системе непогашенными, будет больше, чем я ожидаю. Но меня впечатляет способность MarketInvoice по множеству таких позиций в итоге собирать долги».

Особенно Джори нравятся два аспекта модели MarketInvoice. «Первый – двойная защита, когда за окончательную выплату отвечают и должник, и продавец, – конкретизирует он. – Второй – срок в 40 дней. То есть инвестор может рассчитывать на то, чтобы вернуть большую часть денег в течение одного-двух месяцев при необходимости».

Консервативным инвесторам и организациям может показаться довольно вульгарной торговля дебиторской задолженностью в интернете, но их опасения неоправданны, уверен Оливер. «Вложения в инвойсы – это дополнение к инвестициям в ценные бумаги, и сейчас, когда цены классических активов выглядят завышенными, контрактные параметры доходов от них особенно привлекательны».

Кэролайн Лэнгрон, управляющий директор Platform Black, была по другую сторону баррикад. 35 лет она следила за торговлей инвойсами и за связанными с ними рисками, десять – в Close и десять – в Barclays. «Там, откуда я пришла, источниками финансирования были институционалы, – замечает собеседница. – Здесь же мой бизнес финансирует партия семейных офисов и хайнетов. Но принцип тот же: присматривать за чьими-то деньгами». Банки, добавляет она, настроены далеко не враждебно и, «по сути, уже не считают пиринговые компании прорывными. У меня с ними проходит много комбинированных сделок, где большую часть долга финансируют они, а я помогаю им с верхним слоем. Мы говорим на одном языке».

«В контексте торговли инвойсами инвесторам надо понимать наши продукты, – подчеркивает Лэнгрон. – Объемы небольшие, горизонты короткие: от 30 до 90 дней. Мы должны работать так, чтобы инвесторам было хорошо. Чтобы при наличии ликвидных средств им хотелось идти к  нам. Средняя доходность у нас – около 0,8% за 30 дней. И, например, девелоперам, у которых в течение нескольких месяцев бывает лишний кэш, это удобно. Это чистая прибыль. За год так набегает до 8–9%. Семейные офисы с опытными управляющими эту доходность видят».

В 2015 году Platform Black заключила сделок на 30 млн фунтов. В этом она уже записала на свой счет 50 млн и ожидает оборот в размере от 50 до 80 млн. В компании зарегистрированы 189 инвесторов, и у 90 есть сейчас активные сделки. Самая небольшая – на 5 тыс. фунтов, самая крупная – на 600 тыс. (у одного семейного офиса). «Значительная часть наших инвесторов  – это семейные офисы и хайнеты, – сообщает Кэролайн. – Но если говорить о задействованных средствах, то у нас есть два или три институциональных инвестора, которые вложили крупные суммы, поэтому большая часть объемов приходится на них. В этом месяце заключили три сделки в диапазоне от 1 млн до 2,5 млн фунтов. Понятно, что семейные офисы такого не потянут. Большинство из них предпочтут инвестировать от 50 тыс. до 500 тыс. фунтов. Нам по душе работать с разными инвесторами. Это позволяет удовлетворить любой запрос в наилучшем виде».

ArchOver основали ее глава Ангус Дент, дипломированный бухгалтер и бывший финдиректор, поработавший в отраслях продовольствия и программного обеспечения, и ветеран Сити пиарщик Брайан Бэшем, исполнительный председатель ее совета директоров. В рамках проекта кредитуются только фирмы с хорошими финансовыми показателями, только под дебиторскую задолженность и только на период от шести месяцев до двух лет. Заемщику выдается вплоть до 80% от этой задолженности, после чего та должна поддерживаться на уровне 125% от суммы займа (что ежемесячно проверяется). Таким образом, инвесторы получают актив, который можно быстро реализовать, если у заемщика возникнут сложности с выплатой долга.
«Наша основа – это цена, процесс и планирование, – объясняет Дент. – Инвойсы мы рассматриваем в пулах, что снижает административную нагрузку на заемщика. Необязательно присылать их все. В результате он может планировать наперед, а это огромное преимущество. Более того, в отличие от тех, кто учитывает инвойсы по классической схеме, мы не вмешиваемся в  отношения заемщика с его клиентами».

Уникальное торговое предложение ArchOver – кредитное страхование. С его помощью она защищает интересы обеих сторон сделки. В числе ее акционеров (и активных кредиторов на платформе) – Hampden Group, под управлением которой находятся различные страховые активы, а также Lloyd’s со страховым лимитом, превышающим 2 млрд фунтов. Кроме того, ArchOver объединила силы с COFACE, одним из ведущих мировых игроков в области кредитного страхования и авторитетом в области рисков, связанных с  международной торговлей. Цель партнерства  – защита будущих сделок, масштаб – 100 млн фунтов. Благодаря ему кредитная страховка станет для заемщиков значительно дешевле.

Риски страхование сводит к единому знаменателю, поэтому единственное, что влияет на процентную ставку, – это сроки. Чем «длиннее» заем, тем она выше. Проценты заемщики выплачивают ежемесячно, основную сумму – в самом конце, а ArchOver зарабатывает на разнице между ставками, которые действуют для кредиторов и заемщиков. Первые получают деньги каждый месяц, два дня спустя после выплаты их вторыми.

На ArchOver зарегистрированы около 400 инвесторов, активны 50. Количество проектов достигает 26, а стоимость варьируется от 100 тыс. до 1 млн фунтов. В качестве примера HNW-инвестора Дент приводит Schreiber Holdings. Структура управляет инвестициями семьи Шрайбер, в 1980-х продавшей свой мебельный бизнес фирме MFI. Имея внушительные долгосрочные вложения в недвижимость, Schreiber ожидала предсказуемого потока доходов от среднесрочной инвестиции – и поняла, что ArchOver дает доходность выше, чем любой депозит, а вложенное можно вернуть за два года или быстрее.

«Инвестиция через ArchOver – лишь часть нашего сводного инвестиционного портфеля, но часть существенная, и я смотрю на нее с большим оптимизмом», – признается глава совета директоров Schreiber Грэм Моррис. Похожая ситуация была у лондонской школы Knightsbridge School. Ее управляющие хотели стабильной прибыли, которая превосходила бы доходность от вкладов и не зависела от волатильности рынков акций. «На ArchOver нам понравились due diligence и доходность в 6,5% – намного выше, чем можно было бы получить где-то еще, – поясняет председатель совета управляющих школы Вильям Расселл. – Риск есть всегда, и даже в банках. Но мы посчитали, что инвестиция с ArchOver не опаснее большинства других вариантов».

Сравнительная безопасность, ликвидность, отсутствие корреляции с рынками акций – все это подсказывает, что хайнетам, семейным офисам, частным школам и даже благотворительным организациям с большими резервами, возможно, стоит держать пиринговые инвестиции в своих диверсифицированных портфелях.