Ни дня без крючка


Вязаные слоны и водолазы, обвязанная стремянка, бассейн и даже вязаные граффити – польская художница Олек не видит границ для своего искусства. В беседе с Энтони Хайден-Гестом она рассказала, что вдохновило ее вывязать свой путь к славе.

25.02.2016





Первое произведение я увидел несколько лет назад. Это был велосипед, целиком обвязанный разноцветными кусочками шерсти, и он опирался на урну в Челси, тогда еще округе Манхэттена, более всего связанном с искусством. Велосипед выглядел одновременно и реальным, и каким-то поразительным, как гость из воображаемого мира. Уже тогда он вовсе не показался мне искусством аутсайдеров, это была работа профессионала.

И действительно. Сделала его Олек.

При рождении Олек дали имя Агата Олексяк. Она родилась в Польше в 1978 году. Итак, как же все началось?

«Путешествие? Бесконечное путешествие?» – спрашивает она.

Да. Именно.

«Когда я была маленькой, в магазинах ничего не было. В детстве я немного научилась вязать. И мне это пригодилось, когда я росла: приходилось переделывать то, что у нас было, придумывать что-то из уже имеющегося. Неделю я собирала крышки от банок из-под молока, которое нам приносили каждый день, и что-нибудь из них творила. Я складывала и блестящие бумажки, когда у нас были шоколадки, и выдумывала что-нибудь из них. Терпеть не могу, когда художники говорят: «Я не могу работать, потому что у меня нет материалов». Найдите собственные материалы, найдите свои!»

А когда она подросла?

«Было невозможно купить красивую одежду. Да и вообще одежду. Но очень легко было найти портниху. У меня был потрясающий гардероб, но то, что я носила, настолько отличалось от одежды остальных, что со мной стали обращаться как с белой вороной».

Олек решила переехать в Нью-Йорк. «Я с нетерпением ждала момента, когда смогу вырваться, – говорит она. – Не мечтала стать художником. Я мечтала изменить свою жизнь. В Польше я не могла бы построить собственную жизнь. А переехав сюда, я получила возможность написать историю, которую хотела».
Она попала в Нью-Йорк в 2000 году. Ей исполнилось 22 года.

«Мне пришлось выполнять самую ужасную работу, – вспоминает она. – Убиралась в домах и делала многое другое. А еще я шила костюмы. Ради визы мне было нужно поступить в университет, и я пошла в колледж Ла Гуардия, где один из преподавателей, Майкл Родригес, устроил мою первую выставку. Мне было сложно, потому что раньше я никогда не делала текстильных скульптур. Я зашла в магазин «Все по 99 центов» и купила кое-какие материалы, ткань для одеял – все, что попалось. Дома я начала размышлять, как лучше из этого что-нибудь сделать, например склеить или оплести кусочки. Потом я подумала: «А может, вязать?» – вот так и началась эта история».

Как развивалась идея?

«Я занялась этим, когда все были в колледже. Обвязала бассейн. Я никогда в прошлом не занималась искусством, но сразу начала вязать как художник. Так получилось, что я всю жизнь избегала искусства, но теперь оно меня настигло. Бежать некуда! Придется быть художником. И я сразу приступила».

Так объясняется выбор вязания крючком. Но она могла бы выставляться в галереях, работать с коллекционерами или музеями. Зачем выносить творчество на улицу?

«В галереях всегда говорят: “Мне нужна эта стена, повесьте вот на эту стену…” Помню, как я делала проект во время биеннале в Стамбуле в 2005 году: художники ожидали размещения своих работ в галерее и спорили из-за стен. И я подумала: “К черту! Я не буду спорить из-за стен. Да заберите их все!”»
Она поговорила с управляющим галереи. «Я сказала, что внутри нет места, поэтому я сделаю что-нибудь снаружи».

Что она сделала? «Обвязала машину управляющего». Да, вот так. Ее идея совершенно очевидна: вязание – не для зануд.

«Думаю, художники, которые работают в общественных зонах, хорошо взаимодействуют друг с другом, – говорит она. – Очень хорошо. В отличие от художников, которые работают только в галереях. Просто потому, что наше пространство дает нам безграничные возможности для творчества, – нам не нужно бороться друг с другом, мы поддерживаем друг друга».

Стрит-арт

Итак, Олек сосредоточилась на стрит-арте. И в этом сообществе у нее появились фанаты. «Наибольшую поддержку я получила от Футуры 2000, – говорит она. – Он первым написал мне электронное письмо, когда я начала работать. Я сказала: “Кто он, этот Футура 2000, который почти каждый день присылает мне фото моих работ?” Меня спросили: “Ты что, не знаешь, кто он? ”»
Она поискала информацию. Футура 2000 оказался одним из самых знаменитых художников граффити первого поколения.

«И тогда я подумала: “О Господи! Удивительно, что этот человек меня признает”. Вообще-то он даже заказал мне скульптуру, дав мне рисунок. Он удивительный человек, потрясающий друг и действительно очень поддерживает молодых художников нового поколения. Он курит сигареты Camel без фильтра и всегда дает мне пачку; я выкуриваю одну сигарету перед тем, как делать что-нибудь для публики. Это моя традиция. И он должен принести мне новую пачку».

Как Олек решает, что вязать? «В 2002 году я вязала между деревьями, потому что они были вокруг меня. Я обвязала стремянку, потому что она была у моей подруги, и мне было скучно, пока она работала. Все приходит от чувства и интуиции. Зрители могут не знать историю создания. Они принимают или даже любят твое творчество за честность. Надеюсь, так».

Что стало ее самым необычным произведением?

«Когда работа сделана, она уже не кажется необычной. Вот следующая, думаю, да! В 2009 году я была в студии в Нижнем Ист-Сайде. Я отправилась на рынок на Эссекс-стрит и купила разных фруктов и овощей. Затем пришла к себе в студию и начала вязать, смотря фильм «Большая жратва». Когда фильм заканчивался, я запускала его снова, потому что видела связь между ним и своим вязанием. Так я посмотрела кино несколько раз подряд, пока вязала эти фрукты и овощи. И потом я отнесла их обратно на рынок, на Эссекс-стрит, и положила туда, где они лежали раньше. А какой-то покупатель затем пришел, взял их все и положил в корзину.

Так что я много чего вяжу. Для меня вязание – это язык, помогающий иллюстрировать мысли из головы. У меня есть формы и цвета. Это все равно что рисовать – раскрашивать пространство, окружающую среду».

Прямо в точку

Важно ли, чтобы люди могли узнать, что именно она связала – машину, например, дерево? Или ей нравится иногда делать что-то загадочное?
«Нет. Все очень просто и само себя объясняет. Стул – это стул, дом – это дом. Просто я создаю свою собственную реальность. Мир слишком скучен. Я должна переделывать его».

Итак, как же Олек зарабатывает на жизнь?

«Я выполняю заказы. И продаю свои работы в галереях, когда у меня бывают выставки».

Олек и ее команда вязали для крупных проектов, в том числе оформляли стену здания и поезд. Есть ли что-то, чего она еще не сделала, но хотела бы?

«Конечно. У меня целый список. Я хотела бы обвязать летательный аппарат – глайдер. Однажды я собиралась заняться самолетом, но проект отменился. Было бы здорово обвязать самолет».

Не случалось ли ей вязать живых существ?

«Люди! Я вязала людей. Вы никогда не видели моих целиком вязанных людей?» В качестве доказательства она протягивает мне связанную часть тела. Не скажу какую, потому что я пообещал носить ее как свою собственную.



25.02.2016

Источник: SPEAR'S Russia 1-2(55)


Оставить комментарий


Зарегистрируйтесь на сайте, чтобы не вводить проверочный код каждый раз


Изнанка провидца

08.12.2023 Savoir Vivre HNWI

13
 

Пилоты частного Gulfstream IV не раз с изумлением наблюдали, как владелец этого бизнес-­джета размером с коммерческий лайнер и по совместительству один из самых богатых людей в мире, приехав на взлетное поле за рулем машины, сам доставал чемоданы из  багажника, чтобы передать их экипажу. На свои 30 млрд долларов он мог бы купить тысячу таких джетов, но мало что нравилось ему больше, чем бесплатная рубашка для гольфа, подаренная хорошим другом. Большую часть времени он проводил в своей родной Омахе, его будни проходили вокруг заседаний совета директоров и поездок к друзьям, – эти события были неизменны и регулярны, как фазы Луны. Этот мужчина в неприметном сером костюме, который топорщится жесткими складками, – легендарный Уоррен Баффетт. Недавно в издательстве «Бомбора» вышла посвященная ему книга «Баффетт. Биография самого известного инвестора в мире». Примечателен не только главный герой, но и автор – Элис Шредер не писатель, а финансовый аналитик. Шесть лет она изучала акции Berkshire Hathaway и все эти годы интервьюировала Баффетта. Результатом стало довольно откровенное жизнеописание, которое рисует внутренний мир Баффетта едва ли не столь же выпукло, как И картину его финансов и инвестиционных стратегий. С разрешения издательства WEALTH Navigator воспроизводит фрагмент этой книги.