По-другому, больше, лучше


Кто такие стратегические благотворители, как обеспечить наивысшую отдачу каждого пожертвованного доллара, а также что сделать для того, чтобы филантропический проект не остановился со смертью его инициатора. Кэтрин Тиллотсон и Кезия Каннингэм рассказывают, что такое эффективная семейная благотворительность в XXI веке.

01.07.2015




© C.J. Burton/Corbis


Возможно, именно финансовый кризис заставил мир вновь обратить внимание на эти ценности, так же как и на значимость создания богатства. Вероятно, шествие глобализации столкнуло богатых и бедных лицом к лицу, или, возможно, это просто побочный продукт нашей эры коммуникации. В чем бы ни заключалась причина, начиная с 2008 года тема благотворительности стала для состоятельных семей по всему миру более важной, чем это было в течение последних ста лет или больше.

К тому же начало XXI века сильно отличается от начала века XIX или даже XX. Не только потому, что сейчас в мире живет в четыре раза больше людей, чем в предыдущие два столетия, но и потому, что технологии, которые связывают нас, вплетены в ткань нашего глобального сообщества. Эти технологии как бы подстегивают творческую активность людей – подразумевается, что возможности для перемен в мире богаче и поразительнее, чем когда-либо ранее.

Тем не менее один из вызовов для тех, кто живет в безграничном мире, заключается в том, что размываются границы между местным и глобальным, между личностью и обществом. Поэтому в то время как мир, возможно, внезапно стал казаться гораздо меньшим, его проблемы выросли до поистине умопомрачительных масштабов.

Эта разнонаправленная меняющаяся динамика оказывает глубокое влияние на то, каким образом состоятельные люди занимаются благотворительностью, – ведь потребность в местной и личной щедрости остается неизменной, хотя только сотрудничество беспрецедентных масштабов сможет оказать влияние на общую картину.

Таков общий фон, с учетом которого богатые семьи пересматривают свой подход к благо­творительности.

Дополнительные понятия, такие как стратегическая благотворительность, венчурная благотворительность, социальное предприятие, социальные инвестиции и импульсные инвестиции, выходят на первый план при описании подходов к общественным переменам, ориентированным на результат.

Эти новые подходы исходят из того же самого желания – положить конец страданиям и творить добро. Их цель заключается в том, чтобы увеличить эффективность благотворительности, введя элемент стратегии и предпринимательской инициативы.

На дальнейших этапах этого экспериментирования благотворительность сливается с бизнесом, чтобы создать новую разновидность социального предприятия, основанного на предпринимательстве. Еще один шаг – и мы обнаружим социально ориентированных предпринимателей, привносящих значительную до­лю социальной ответственности в свои коммерческие предприятия. Все эти виды дея­тельности преследуют общую цель: максимально увеличить доступные ресурсы, чтобы ответить на серьезные мировые вызовы.

Нигде подобным идеям не найти более чуткой аудитории, чем среди нового поколения состоя­тельных предпринимателей. Связанные посредством социальных сетей, осведомленные о происходящих в мире событиях и вдохновленные пафосом действия по принципу «просто давай возьмем и сделаем это» предприниматели находят новые способы привнести социальные ценности в свой бизнес.

Стратегическая благотворительность

В идее стратегической благотворительности нет ничего нового. Любой, кто просто задастся вопросом, какие изменения он хотел бы увидеть в результате своего пожертвования, – уже в какой-то степени стратегический благотворитель. Вне всяких сомнений, всех великих филантропов, вошедших в историю, вдохновляла на их деятельность эта мысль.

Что действительно стало новым в нашем сокращающемся мире – так это восприятие масштаба вызовов и неотложности потребностей. Таким образом, жертвователи, наблюдающие вызовы XXI века, сталкиваются с более широкими горизонтами и возрастающим осознанием ограниченности своих возможностей.

Именно из этого источника и родилась современная стратегическая благотворительность. Стратегическая благотворительность – это аналитический подход к процессу жертвования, имеющий целью добиться наивысшей эффективности каждого пожертвованного доллара. И хотя в таком подходе, может быть, и нет новизны, он тем не менее остается инновационным, поскольку постоянно возникающие при этом вопросы выводят стратегических жертвователей на передний план филантропической мысли.

Стратегические благотворители XXI века отнюдь не ограничиваются в своем подходе лишь постановкой вопросов, но используют подход в качестве целостной основы для принятия решений, связанных с жертвованием, для того чтобы максимизировать эффект от каждого вложенного доллара.

В частности, они нередко фокусируют свои усилия на небольшом числе целей. И сузив таким образом круг задач, они исследуют различные типы организаций в поле своих интересов, выясняя, где именно их деньги, знания, время и связи действительно могли бы что-то изменить. Многие стратегические благотворители будут вводить критерии успешности для организаций-грантополучателей и отслеживать их успехи.

Без сомнения, подобная концентрация усилий приносит ощутимый результат, но возникает и ряд трудностей.

На личном уровне даже успешный стратегический благотворитель признает, что, когда голова полностью подчиняет себе сердце, это может начать разъедать вашу филантропическую душу. Одно из решений в такой ситуации – жертвовать стратегически на одно из выбранных вами дел, будучи уверенным, что в резерве остаются деньги для того, чтобы жертвовать «по велению сердца», если вдруг понадобится.

Кроме того, стратегическое фокусирование ведет к эффекту туннельного зрения и может представлять собой препятствие для сотрудничества. Стратегические благотворители должны сохранять широту взглядов, особенно если они хотят создавать рычаги воздействия на основе работы с другими.

Для семейных благотворителей существует также опасность, что прямолинейный стратегический подход может затруднить вовлечение в занятие благотворительностью других членов семьи в том случае, если они вашу страсть не разделяют. Первые несколько лет все может идти отлично, однако когда у благотворительности нет плана преемственности, ее результаты трудно ощутить тем, кто меньше всех способен позаботиться о себе.

Те, кто хочет сделать благотворительность семейной миссией, должны с самого начала уделять время определению общих целей и иметь план, в соответствии с которым следующее поколение будет вовлечено в процесс благотворительности, чтобы ключевая миссия продлилась во времени.

Инновации в филантропии

Несмотря на все трудности, те, кто исповедует стратегический подход к вопросам жертвования, все чаще оказываются в авангарде филантропических инноваций.
По-другому, больше, лучше – вот три ключевых слова, определяющих взгляд ведущих мировых благотворителей на стратегическое жертвование. Они находятся в поиске инноваций, которые, с одной стороны, можно бы разбить на пошаговые дела, а с другой, чтобы в их основе был заложен радикальный прорыв. И в любом случае появлению инноваций должно предшествовать желание перемен.

Такие филантропы в состоянии не только вести подсчет собственных благотворительных успехов; их нацеленность на результат означает, что они часто более склонны прибегать к новым стратегиям и сотрудничать с другими. Это сочетание дает в итоге мощную силу, способную создать в намеченной области рычаг воздействия, необходимый для того, чтобы энергично взяться за решение сложных социальных проблем.

Стратегические благотворители также настаивают на исполнении ключевой роли, своем непосредственном участии в проектах, на которые выделяют средства. Только таким образом они получают возможность отслеживать успехи и неудачи, на которых можно будет учиться.

На самом деле одним из отличительных признаков стратегической благотворительности должно быть принятие вероятности потерпеть неудачу. Социальные трудности по определению трудноразрешимы. Если бы эти проблемы были легкими, не понадобилось бы и прибегать к благотворительности.

Чем выше ставки, тем больше вероятность, что неудача станет общественным достоянием и потенциально будет иметь даже политический эффект. Более того, благотворители также должны принять тот факт, что их ошибки потенциально имеют высокую человеческую цену для наиболее уязвимой части общества. Крайне важно контролировать риск с помощью пилотных программ, управления проектами и глубокого изучения опыта успешных мероприятий.

Таким образом, если не изолироваться и не фокусироваться исключительно на количественных показателях, стратегический подход к жертвованию означает непосредственное участие, прозрачность, нацеленность на долгосрочную перспективу и готовность принять на себя лидирующую роль по мере изменения повестки дня. 


Гид по стилю

В то время как стратегическая благотворительность задается вопросом, каким образом капитал и ресурсы могут изменить ситуацию, венчурные и социальные благотворители черпают свое вдохновение напрямую из мира бизнеса, заимствуя модели мобилизации крупных денежных средств. Перенося бизнес-подходы в область пожертвований и даже экспериментируя с новыми формами инвестирования, венчурные благотворители имеют в своем распоряжении более широкий набор инструментов.

На самом деле многие венчурные благотворители уверены, что логика бизнеса может быть внедрена еще дальше в социальный сектор. Они утверждают, что можно не только привнести инвестиционный подход в сферу благотворительности, но и создать инвестиционные механизмы, для того чтобы направить деньги нескольких инвесторов в социальные предприятия для получения общественной (или даже финансовой) прибыли.
Социальные инвестиции – термин, используемый максимально широко для описания этого вида финансирования. Деньги поступают в организации – благотворительные организации или социальные предприятия – в виде инвестируемого капитала, который используется для обеспечения поддающихся измерению социальных или финансовых результатов. Часто если подобного рода организации удается выйти на самоокупаемость, это становится большим достижением, обеспечивая тем самым поступление новых доходов через квазикоммерческие модели.

Термин, связанный с предыдущим, – это импульсные инвестиции, когда они происходят в первую очередь на финансовой основе. Здесь хорошие примеры можно найти в устойчивом энергетическом секторе, где мотивация получения дохода приводит к внедрению ключевых инноваций, позволяющих решать глобальные проблемы окружающей среды. В соответствии с импульсной моделью доход может быть либо реинвестирован, либо может вернуться к первоначальным инвесторам в качестве прибыли от их инвестиций.

Однако с любой новой формой инвестирования связаны определенные риски. Часто для подобных инвестиций характерны низкие уровни ликвидности и прозрачности, кроме того, велик риск неудачи.

Те, кто не боится смелых шагов и инвестирует свой капитал в соответствии с этими новыми стратегиями, без сомнения, имеют перед глазами более масштабную картину. Они утверждают, что потенциальные возможности объединения капиталов в триллионы долларов на основных финансовых рынках в качестве силы для позитивных социальных перемен значительно перевешивают риски, которые они со своими пробными инвестициями несут на этом формирующемся рынке.

Однако они сталкиваются с фундаментальным философским вопросом. Если вы инвестируете в социальные ценности часть своего портфеля, до какой степени те же самые ценности будут учитываться в оставшейся части ваших инвестиций? Те, кто вступил на этот инвестиционный путь, неизбежно приходят к подобной этической развилке.

Один из отличительных признаков благотворительности XXI века – это желание испробовать новые подходы, поскольку прежние признаются недостаточными. Это по-настоящему захватывающие инновации, которые адресованы молодым, успешным и предприимчивым.

Многие богатые семьи сегодня осознали, что вместе с богатством в нашем напряженном мире приходит и ответственность, а на пути от высоких принципов к их достойному воплощению невозможно избежать серьезных трудностей. Тем, кто хотел бы жертвовать эффективно и со смыслом, придется постоянно отслеживать не только выполнение поставленной перед собой филантропической цели, но и скрупулезно изучать то реальное воздействие, которое они производят на мир в целом.


Кэтрин Тиллотсон (Catherine Tillotson) – управляющий партнер Scorpio Partnership.

Кезия Каннингэм (Keziah Cunningham) – старший консультант частных клиентов благотворитель­ного фонда Charities Aid Foundation.



01.07.2015

Источник: SPEAR'S Russia #6(49)


Оставить комментарий


Зарегистрируйтесь на сайте, чтобы не вводить проверочный код каждый раз